И что прикажете делать в такой ситуэйшен? Решаю направить бешенную сексуальную энергию Норы в полезное русло. Говорю:
– Эй, друзья по общежитию, вы график дежурств на кухне видели? Вперед! Терпеть не могу бардак. Шевелите булками!
Что-что, а это я умею – тактично приказывать.
– Нет! Это уже переходит всякие границы! Что вы себе позволяете! – визжит суслик.
Блин, какой же противный у него голос. Если сейчас не заткнется, точно будет деснами улыбаться.
– Пока я себе еще ничего не позволил. Но сейчас, кажется, позволю…
Игнат сразу затыкается. Но к грязным тарелкам не бежит. Тааак, бунт на корабле?! Ну что, выхода нет, придется использовать зоологическое оружие.
– Ужас, бяки! Сожри!
Мой пес сам в жизни никого не тронет. Но если приказывает хозяин, то не ослушается, не дурак, понимает, кто его бутерами с икоркой балует. Добродушная морда мгновенно преображается. Пасть раскрыта, оскалена, огромные клыки видны во всей красе, нос сморщен, в глазах – ярость.
– Ррррр!
Игнату так страшно, что аж хватается за дверной косяк. Надеюсь, бедняга не страдает энурезом, а то график мытья полов еще не составлен. Парочка обреченно топает на кухню. А что они хотели? Жизнь жестока. Маленькая беззащитная панда, над которой можно было глумиться, теперь не одинока.
Я смотрю вслед противникам. В первом бою мы одержали победу. Меня смущает только Фрекенбок, кажется, Адам, она будет рада сдаться на милость победителя и готова сама себя предложить в качестве трофея…
Возвращаюсь под бочок к Еве. Синие глаза смотрят на меня с восхищением. Все, правильно Адам, девчонкам нравятся победители. Но вдруг синеглазка становится грустной и задает вопрос:
– Ты всегда такой, Адам??
– Какой, Ева?
– Наглый и очень грубый. Я…
Я замираю. О нет, маленькая панда, только не это! Прошу, не совершай половых актов в моей голове! Я не буду доказывать тебе и себе, что Адам Зверев разный в зависимости от обстоятельств. Или буду? Вдруг синеглазка в душе уже согласна сочетаться со мной законным браком, а сейчас я ее испугал. Выдыхаю и говорю:
– То есть быдло? Ты ведь это хочешь сказать, Ева? Не всегда. Если хочешь, я могу перед ними ножкой шаркать и, согласно этикету общаться, и даже на отличном английском побазарить. Но с подобными людьми так нельзя. Где не действует сила закона, панда, там действует закон силы. Они должны понять: если не уверены, что смогут меня загрызть, то даже гавкать в мою сторону не стоит.
– Прости меня, Адам! Просто ты мне очень нравишься… А еще у тебя пистолет… И я испугалась.
Ты мне очень нравишься! Да это почти признание в любви, Адам! Маленькая панда, ей-Богу считает меня гопником, что поджидает жертву за углом и отжимает мобильники. Прижимаю к себе Еву и шепчу в маленькое ушко:
– Как бы я не разговаривал с другими людьми, ты никогда не услышишь от меня дурного слова, панда. Никогда!
Глава 16
Я в шоке. Я просто в шоке от того, что творится в моей жизни. Даже не верю в происходящее. Адам в моей квартире. На раз-два построил Игната и Нору. Какой же он сильный. Не только физически, но и морально. Смотрю на Адама глазами, полными восторга. И в тоже время мне страшновато. Кто же, этот странный, наглый и такой потрясающий мачо с перфоратором, пистолетом и отличным знанием английского? Зато я, Ева Майер, просто тряпка! Аж самой противно. Или не тряпка? Ты просто женщина, Ева! Маленькой и слабой можно быть, когда есть рядом большой и сильный. Не все женщины могут себе это позволить. А вот я могу! И на душе от этого становится так легко, спокойно и радостно, что мой рот расплывается в идиотской улыбке. А еще Адам шепчет мне в ушко, я чувствую его нежные губы, и внутри все сначала замирает, а потом начинает полыхать огнем. Но внезапно я переключаюсь. За стенкой, в маленькой комнате, раздаются голоса. Фрекенбок и суслик разговаривают вполголоса, но все отлично слышно.
– Кисонька, надо завтра же купить посудомоечную машину. Мыть посуду – это так отвратительно!
Я не верю своим ушам. Да, Ева, да! Твой муж сегодня впервые взялся за губку и грязные тарелки. Молодец Нора, вон как его в кулак ухватила. Не зря говорят: залезши женщине под юбку, не попади ей под каблук!
Видела бы Регина Семеновна своего Игнатушку в фартуке, точно разрыв сердца бы случился. Сделать фотку и выслать свекрови? Да ладно, Ева, ты не так кровожадна. Пусть Регина Семеновна и дальше здравствует. Я бы вообще решила всю ситуацию миром, без потерь, если бы найти выход. Пока его не нашел никто, даже Адам. Он своим вселением задачу не решил, но я все равно рада. У меня теперь есть защитник, и в своей квартире я впервые за последнее время чувствую себя… дома.
– Обойдешься без посудомойки, не переломишься, – рявкает на Игната Нора. – О другом поговорить хочу. Твоя приживалка хахаля привела, а вдруг они ребенка заделают. Дите прописывают по адресу любого из родителей. А хата с несовершеннолетним – вообще пиши-пропало. Ой, страшно мне, птенчик.
– Не переживай, Норочка, – утешает любовницу мой муж. – Я решу эту ситуацию, обязательно.
Я шепчу Адаму в ухо:
– Ты слышал, они испугались?
– Точняк, очкуют! – отвечает мой фиктивный любовник. – Так давай еще больше их запугаем, панда! Прямо сейчас приступим к детопроизводству.
– Ты что… обалдел? Так нельзя!
– Конечно, нельзя, – соглашается Адам, – но если очень хочется, то нужно обязательно.
И этот наглец просовывает свою лапищу мне под футболку, в которой я сплю, потому что пижамы у меня пока нет… Я пытаюсь остановить наглого громилу:
– Эй, прекрати, Адам, ты переходишь рамки приличия!
– Но я не все ещё приличия нарушил! – хохочет мерзавец, и я чувствую его губы на своем теле.
Совсем теряю контроль над собой:
– Адам, пожалуйста!!!
– Ева, ну я же с самыми серьезными намерениями. Предлагаю руку и сердце в обмен на грудь и бедра.
Вот похабник! Злюсь еще больше:
– Я не согласна!
Но перфоратист тут же находит новый аргумент:
– Давай решим все наши разногласия в горизонтальном положении. Нет? Ладно, маленькая панда, твоя взяла. Тогда давай просто разыграем соседей по общаге. Изобрази бурный оргазм, пусть завидуют и боятся.
Эта идея мне нравится, и я начинаю громко стонать и выкрикивать фразы, подслушанные в фильмах для взрослых:
– О!!! Да, Адам!!!! О, как это прекрасно! Хочу еще, мой мачо! О, какой он у тебя красавчик.
За стенкой наступает минутная тишина, а потом слышен слезный голос Фрекенбок:
– Хочу также птенчик….
– Но, кисонька, я… не могу в такой нервной обстановке.
– Слабак!
Кисонька в бешенстве, вот-вот загрызет своего птенчика. Мы с Адамом беззвучно хохочем, и сосед тут же шепчет:
– Вот видишь, какое действие оказывает на них наш маленький спектакль. Это внесет раздор в благородное семейство кошечек-птенчиков и сделает врага более уязвимым. Давай, панда, сымитируем огненную страсть еще раз.
Перфоратист ловко сдергивает с меня футболку. Теперь я отлично чувствую мускулистое тело, ощущаю каждой клеточкой, какое оно горячее. Способность к сопротивлению окончательно покидает меня, я с радостью и готовностью принимаю нежность и ласку.
– О, как же хорошо, Адам! Да-да, хочу еще!!!
Я снова это кричу, но на этот раз… искренне, без имитации. Сама, блин, не заметила, как главный мускул Адама оказался… во мне! Но как хорош этот чертов мускул, я словно в раю… И мне совсем-совсем наплевать, что звукосопровождение детопроизводства слышит вся округа. Даже радуюсь в глубине души, представляя, что сейчас чувствует мой муж. Что, Игнат, съел? Думал ли ты, что твоя скромная Ева станет изменять тебе так нагло, практически на соседней кровати. Пусть муж меня не любит, но по его самооценке это еще как шандарахнуло!!! Так и есть! Игнатушка вопит:
– Заткнись, потаскуха!!! Ишь, расстоналась!!!
– Я тоже так хочу!!! – орет Фрекенбок. – Визжать и стонать как твоя приживалка!!! Организуй мне это, а не можешь в нервной обстановке – чеши в аптеку!
– За успокоительным, кисонька?
– За Виагрой, идиот!!!
Адам ласково целует меня в губы и нарочно громко говорит:
– Возможно, кое-чьи опасения по поводу ребенка ненапрасные, а, маленькая панда? Я лично не против стать отцом. А ты?
– Я тоже, Адам, – шепчу в ответ, утыкаюсь носом в широкую грудь.
А еще я улыбаюсь. Не зря говорят, не было бы счастья, да несчастье помогло…
Глава 17
Синеглазка сладко посапывает у меня на плече, жаль ее будить, но во рту пересохло, очень хочется пить. Осторожно перемещаю Еву на вторую половину кровати. Луна освещает ее лицо, длинные светлые волосы. Какая же она красивая, маленькая панда. Моя панда. Понимаю, что эту девушку я не отдам никому на свете. Выхожу на кухню и вижу там… Фрекенбок. В руках – тонкая сигарета, на полных плечах… прозрачный халатик. Блин, Адам, да она же, стопудово, тебя поджидает. Спецом отправила в аптеку сусела, у которого состояние нестояния. Нора тут же подтверждает мои подозрения, кокетливо улыбается и спрашивает:
– Адам, мне идет этот халатик?
Халатик, блин…. Тебе бы пошли искорки из глаз!
– Правда, я в нем потрясающая?
Тут Нора права. Она на самом деле потрясающая, меня от нее уже трясет. Протиснуться через объемное тело к подоконнику, где стоит кувшин с водой, задача не из легких. Но церемониться я не собираюсь, нагло пру, сдвигая Фрекенбок.
– Ох, да ты как танк, Адам! – кокетничает Нора. – Представляю, какое у тебя дуло.
Что?! Дуло?! Так и хочется сказать "Мое дуло тебе бы точно не вдуло!" Но я все же джентльмен. Вслух говорю вежливо:
– Мадам, капля никотина убивает и не такую лошадь…
Фрекенбок на секунду замирает, переваривает сказанное. Но, видно, Нора девушка необидчивая, лишнее слово в известной фразе ее особо не напрягает.
– Адам, ты мужчина моей мечты…
Доставучая баба, покарай ее стоматолог, фиг отвяжется! С этим надо что-то делать, Адам…