Я нежно целую Еву, жадно вдыхаю ароматы, доносящиеся из кухни. Но на пути к ужину встает Фрекенбок.
– Адам, где мой Игнат? – почему-то она спрашивает у меня.
– А почему я должен это знать, Нора?
– Знать не должен, а узнать обязан! – рявкает домомучительница. – Ты же мент, отследи его по мобильнику. Почему он его выключил? Вдруг мой птенчик у какой-то девки,…
О, да мы ревнуем. Ну, с этим сталкиваются почти все дамы, что увели чужого мужа. Потому что гарантии, что он и тебя не променяет на новое увлечение, никакой.
– Нора, ты меня перепутала с частным сыщиком! – улыбаюсь я. – Мой рабочий день завершен, так что пальцем не пошевелю.
– Как это не пошевелишь? Мы сегодня за новой шубкой должны были идти! – куксится Фрекенбок.
Вот ведь житуха у нее началась, люди каждый день за хлебом ходят, а эта за шубами! Но надо бы успокоить фурию, пока делов не натворила.
– Успокойся, Нора. Игнат занят. Он на загородной прогулке.
– Что там делает? – выпучивает глаза Фрекенбок.
– Мммм, физические упражнения. Явится твой сусел, успокойся уж!
– А ты откуда знаешь, где он? – подозрительно щурит глаза Нора.
– Так, слышал краем уха… Все, отстань, дай пожрать спокойно!
Я снова не вру. И про прогулку с физнагрузкой, и про то, что слышал. Ну не говорить же бедной женщине правду. Хорошо, если просто свалит от сусела и его неприятностей, а если кипишь поднимет…
Но Фрекенбок понимает все иначе, подозревает нас в сговоре.
– Ева! – орет Нора. – Где там у нас сковородочка, которой ты Игната воспитывала? Вернется, получит у меня. И ты своего мента – давай, попытай, как следует, чует мое сердце, сговорились они. Спелись втайне и на пару по бабам бегают.
Но маленькая панда улыбается. Она доверяет мне полностью. Подливает обалденно вкусный супец, накладывает котлетки с картошечкой. Потом вдруг хлопает себя по лбу:
– Ой, Адам! С Нориными визгами я совсем забыла: Туська звонила. У твоей мамы сегодня день рождения, они нас уже заждались.
Ложка зависает в воздухе. Ек-макарек!! Со всеми проблемами я впервые забыл, что у мамули днюха. А от нее ни одного пропущенного. Гордая, поняла, что забыл, ждет, когда вспомню. И очень ждет. Потому что это еще и смотрины. Хочет мама родне будущей невесткой похвастаться. Ох, не знает она, что Еве нужны развод и девичья фамилия. Сложно придется. Нужно и не завраться, и правду пока не сказать. Но в любом случае торжества не избежать.
– Собирайся, маленькая панда, едем!
Мы смотрим друг на друга. И я понимаю, что мысли у нас одинаковые. Поход на торжественное мероприятие требует определенных затрат. Наконец Ева говорит:
– Алинка свои баулы, что для Аньки привозила, не забрала, пороюсь, может, найду что-то подходящее из одежды.
Я мысленно благодарю блонди за то, что раздолбайка и укатила, все бросив.
– А у меня есть подарок для мамы, Ева!
Пушистый огромный плед, о котором мечтала мамуля, я прикупил еще месяц назад.
– И у меня есть подарок для твой мамы! – радостно восклицает Ева. – Мы с Игнатом давно крутую кофемашину по большой акции купили. Только он ее все берег, доставать не разрешал. А она по закону, как его, так и моя. Твоя мама кофе любит?
– Обожает! И да, кофемашина ее мечта. Но слишком дорогая для бюджета моих родителей.
– Тогда лезь вон в тот верхний шкаф, Адам, доставай коробку. Жаль, упаковать красиво не успеем. Ой, и деньги у нас есть. – Ева достает небольшую красивую шкатулку. – Игнат 1 числа каждого месяца сюда на хозяйство кладет. Все про нее забыли.
Да это и немудрено в свете последних событий. Даже жадный сусел подзабыл про мелочевку, его же доход теперь шубами измеряется. Измерялся, до сегодняшнего дня. Интересно, как он там поживает? Но от мыслей отвлекает Ева:
– Эй, громила, что завис? Лезь за коробкой.
Ева скрывается в спальне и через несколько минут выходит красивая-прекрасивая. Вот ведь женщины, не имея ничего, способны сделать из себя конфетку. Мама рассказывала, что в студенчестве, в конце 80-х, начале 90-х с деньгами плохо было. Они с девчонками по общежитию красили ресницы зубными щетками, румяна и тени готовили, мелко натерев цветной карандаш. Лак с ногтей снимали ацетоном, а вместо лака для волос, который был необходим для модного начеса, пользовались водой с сахаром! Даже помаду сами готовили – из желатина с пищевыми красками. Но маленькой панде не пришлось так изгаляться. Она отыскала и платье по размеру, и туфли… почти по размеру. Блонди выше, крупнее, нога у нее тоже больше.
– На мне платье как балахон, а туфли как калоши, боюсь слетят! – жалуется Ева.
Я подхожу, обнимаю ее, успокаиваю:
– Ты самая красивая, моя маленькая панда! И платье тебе идет. А туфли… мы на такси поедем. Если плясать не захочешь, не свалятся.
– Ну, тогда в путь, Адам! Только если каверзные вопросы будут, сам отвечай…
– Хорошо, – киваю я.
Такси прибывает быстро. Мы заезжаем в цветочный магазинчик, покупаем букет любимых маминых роз и через несколько минут стоим у квартиры родителей.
Ужас, конечно, с нами. Ева решила, что подарок блонди – собачий фрак – не должен валяться без дела, и сегодня как раз тот случай, когда можно его надеть. Выглядит прикид на моей собаке стильно. А из пасти у него торчит что-то розовое, прямоугольное. Но отдавать добычу Ужас не хочет, всю дорогу из зубов не выпускает.
– Похоже на открытку! – хохочет Ева. – Он, наверное, тоже Людмилу Федоровну поздравить хочет! Хотя у меня в доме нет никаких открыток.
Синеглазка пожимает плечами. А я считаю своим долгом предупредить:
– Эй, маленькая панда, ты только маму по отчеству не называй. Она считает, что оно ее старит.
Да уж, с логикой у женщин, точно, беда. Внуков мама хочет, слово "бабушка" ее не смущает, а отчество – ни-ни!
– А… она не будет возражать, если я ее мамой называть стану? Ну, когда мы поженимся.
– Думаю, ей это будет даже приятно!
В это время дверь распахивается. На пороге виновница торжества. При виде нас глаза сверкают от счастья.
– Адам, не забыл все-таки!
– Как можно, мам! Держи подарки и букет!
– Спасибо! – радуется. – И Евочка пришла! Вот это и есть лучший подарок. Проходите, мои хорошие.
Мы проходим в зал, и я выдыхаю. Народа совсем немного. Бабуля, папина мама, из деревни приехала. Дядька Антон с супругой. И две мамины закадычные подружки, с ней в одной школе работают.
– Это моя Евушка! – представляет мама гостям маленькую панду.
– Что значит, моя? – возмущается батя. – Она всех нас… Ну, то есть наша. Проходи, красавица, садись ко мне поближе.
Мы с Евой усаживаемся за стол. А Ужас крутится возле мамы.
– Ой, а что у нас тут такое? – замечает и мама таинственный предмет в пасти пса. – Ну-ка дай сюда.
Ужас безоговорочно отдает добычу.
– Фу, обслюнявил-то все! – ругается мама и удивленно восклицает. – Это же паспорт! Обложка розовая, с цветочками. У моих учениц такие же.
– А чей паспорт? Евин? – удивляется отец.
У меня внутри пробегает небольшой холодок. Евин паспорт? Сейчас полезут внутрь, увидят, что замужем. Хочу забрать у мамы, но не успеваю. Она уже открыла его и говорит:
– Нет, не Ева, какая-то незнакомая женщина. Элеонора Сергеевна Сусля! Кто это, сынок? Или Ужас его на улице подобрал?
Ага, подобрал! Стырил поганец каким-то макаром документ, удостоверяющий личность, у Фрекенбок.
– Ма, давай, я верну владелице.
Говорю, а самого разбирает смех. Нора Сусля! Сусликова Сусля! Ева тоже смотрит на меня и не может удержаться от смеха. Буквально покатывается со смеху и Туська, она-то в курсе про наших соседей.
– Эх, молодежь! – говорит мама. – Над фамилией они хохочут. Сусля! Это еще ничего особенного. Вот сейчас случай расскажу из своей практики. Веду я, значит, урок в 9 классе, и входит девица. Вся такая из себя. Заявляет:
– Я новенькая. Меня сюда дирек отправил.
– Хорошо, – отвечаю я. – Как тебя зовут.
– Анжелика.
– А фамилия?
– Тайна!
– Не уж, дорогая, – сержусь я. – Ты пришла в ученое заведение, и просто обязана назвать все данные. Так как фамилия?
– Тайна, че непонятного?! Или у Вас с ушами плохо? – хамит девица.
Я такого потерпеть не смогла. Несусь к директору, который беседует с какой-то дамой. С порога заявляю:
– Герман Николаевич, вы сейчас новенькую девочку отправили….
– Да, вот мама ее еще тут. Олеся Степановна…
– Отлично! – радуюсь я. – Олеся Степановна, ваша дочь отказывается называть свою фамилию. Может вы подскажете.
– Так это…Тайна! – говорит мадам.
И до меня доходит, что Тайна и есть фамилия! Полночи тетрадки проверяла, не сообразила сразу.
– Ой, а я другую историю знаю! – влезает в разговор дядька Антон. – Была у одного мужика фамилия… Добрыйдень! Приходит он к доктору на прием. Тот ему:
– Здравствуйте. Фамилия!
– Добрыйдень!
– И вам еще раз здравствуйте. Фамилия.
– Добрыйдень!
– Добрый, добрый… Фамилия!!!!
Все присутствующие хохочут. Ева сначала была напряжена, я это даже чувствовал, потому что обнимал ее за талию, но теперь расслабилась. Начались поздравления, тосты. После третьей рюмки мама заметно повеселела и уже не выдерживает:
– Евушка, расскажи о себе!
Маленькая панда начинает рассказывать. Все как есть, только опускает момент с замужеством.
– Так ты, что, теперь совсем одна на белом свете, деточка? – бабуля совсем расчувствовалась, даже прикладывает к глазам платочек.
– Больше не одна! – заявляет мама. – Теперь у Евы есть мы. Правда, Руслан?
– Правда, Людочка!
Мои родители подходят, дружно обнимают Еву, к ним подбегает Туська и тоже протягивает руки, чмокает Еву в щечку и кричит:
– А мы уже подружились. Ева классная. У меня сестренка будет, когда они с Адамкой поженятся.
– А у нас еще одна дочка.
Мама чуть не рыдает от переизбытка чувств, Ева чуть не рыдает от такого теплого приема. По усам дядьки Антона катится слеза. Но Ева тут при чем, Он разлил свой стопарик с водкой. Беленькой больше нет, осталось только вино.