Он вернулся с последней пробежки и сразу наткнулся на пять разных корзин для белья. Он понял, что у Клары стирка и, должно быть, закончилось чистое нижнее белье. Весь дом был наполнен приятно пахнущей влажностью, исходящей из маленькой прачечной рядом с крыльцом. Он сжал кулаки и немедленно открыл окно.
Сегодня, как и каждый вечер на этой неделе, Клара лежала на диване, обложившись документами. Джош даже не представлял, какой груз дел она взвалила на свои плечи, согласившись на эту работу. Часть документов она читала дома. Джош переставил ее корзины для белья, чтобы открыть проход к кухне.
– Не обязательно разделять одежду на столько куч, – сказал он.
– Тебе да, потому что ты носишь только джинсы и футболки, – ответила она игриво, – но одежда разных цветов требует разной температуры воды и скорости стирки.
– Это все заблуждение.
– В смысле? – Клара взяла документ с дивана.
Наклонившись, Джош начал перебирать ее одежду.
– Идеальные условия стирки определяет состав ткани, а не цвет. Например… – Он поднял ее футболку. – Хлопок склонен к усадке. Его надо стирать в холодной воде и сушить на воздухе, независимо от цвета.
Он перекинул через плечо ее шорты.
– Лен мнется как сука, поэтому эти шорты лучше гладить сразу после того, как достанешь из стиральной машины.
Две пары колготок запутались вокруг его запястья. Джош разделил их и положил на подлокотник дивана.
– Нейлон лучше тоже сразу разделить и развесить, это поможет избежать подобной проблемы со статическим электричеством.
Закончив урок, Джош проследовал на кухню. Оттуда очень приятно пахло. В поисках источника пряного запаха он заглянул в духовку.
– А вот с полиэстером можно делать все, что хочешь, его трудно испортить, – крикнул он, разглядывая лазанью в духовке. – Можно мне немного твоей пасты?
– Конечно. Но это вегетарианская лазанья, и соус я приготовила из того, что нашла в холодильнике, – ответила Клара из комнаты.
В животе у Джоша заурчало. Еще один симптом. Клара приучила его к овощам за такое короткое время. Не иначе как обманом заставила его перейти на свое волшебное меню, которое состояло в основном из листовой зелени, ловко замаскированной. Скоро он будет просыпаться посреди ночи от невыносимого желания пожевать шпинат.
Клара неодобрительно покачала головой, когда Джош присел к ней на диван с дымящейся тарелкой.
– Как ты… Откуда ты так много знаешь о стирке?
– Моя мама всю жизнь работает в химчистке. Я все детство слушал эту чуть про типы ткани и способы стирки. И когда мы общались в последний раз, она все еще там работала. От нее всегда пахнет отбеливателем.
– В последний раз? Это было давно?
– Я не виделся с родственниками уже несколько лет. С тех пор как я рассказал им о своей работе. – Джош подул на вилку с кусочком лазаньи. – Они этого не поняли.
Чувство вины грызло его до тех пор, пока он не перестал отвечать на их звонки. В итоге он даже сменил свой номер и адрес электронной почты. Ему не нужны ни их лекции, ни их беспокойство. Джош прочистил горло.
– Думаю, они чувствуют себя виноватыми. Наверняка моя мама убеждена: води она меня почаще в церковь в детстве, я бы сейчас работал в банке или где-нибудь еще.
– Понимаю тебя.
Он опустил вилку и нахмурился. Клара была мечтой любого родителя – вежливая, воспитанная, прилежная. У нее-то какие проблемы?
Боль омрачила ее лицо.
– Моя мать сводит меня с ума тем, что каждую оплошность членов семьи она принимает близко к сердцу, за чужие неудачи переживает как за свои. Она как будто ведет список наших ошибок и считает, что мы все их совершаем специально. Под моим именем список был чист, пока я не бросила старую жизнь и не переехала сюда. Знаешь, было бы легче с ей общаться, если бы она немного снизила планку ожиданий.
Джош никогда не думал о цене, которую Кларе пришлось заплатить за свою свободу. Оказывается, они оба убегали от чего-то. Все-таки у них есть нечто общее.
– Я не злюсь на маму, – сказал он. – Я ее понимаю. Вряд ли есть родители, которые мечтают о том, чтобы их ребенок вырос и пошел сниматься в порно. Но все же быть главным разочарованием семьи нелегко. Думаю, если бы она и мой отец поддерживали меня, пусть даже не понимая и не принимая мою работу, мне было бы легче выносить отношение основной части общества, для которой люди моей профессии – как грязь под ботинком.
– Неужели кто-то действительно так относится к тебе?
– Ну, не все, конечно, знают, что я делаю. Я не хожу по улице и не раздаю визитки в форме члена.
Клара прикрыла рот рукой и округлила глаза.
– А у тебя есть такие?
– Нет. Хотя неплохой маркетинговый ход, кстати. Но люди все равно узнают. Эта тема почти всегда всплывает, например, на вечеринках. Мои приятели из средней школы думают, что это забавно. – Он издал тихий горький смешок. – Я не против насмешек от людей, пусть только держатся на расстоянии. Хуже те, кто считает, что моя работа превращает мое тело в общественную собственность.
– Хочешь сказать, к тебе пристают?
– Да, конечно. Ты когда-нибудь сталкивалась с парнем в метро, вроде как случайно, хотя было понятно, что он мог бы тебя обойти? Или у бара тебя обнимали невзначай за талию, чтобы освободить себе проход?
– Конечно.
– Тогда ты понимаешь. Меня часто трогают руками за места, о которых неприлично упоминать в обществе. Когда люди узнают, чем я занимаюсь, они перестают видеть во мне мужчину. В их глазах я вдруг превращаюсь в рождественскую ветчину. И каждый хочет отрезать себе кусок пожирнее.
– Мне очень жаль, – сказала Клара.
Джош уставился на свою еду.
– У многих дела куда хуже. Почти все мои коллеги-женщины сталкивались с домогательствами и оскорблениями.
Сколько раз Наоми приходила домой взвинченная, потому что кто-то опять к ней приставал? Пытался заставить ее делать то, чего она не хотела? Джош пытался защитить ее, но баланс сил иногда был не в его пользу, и, конечно, он не мог защитить абсолютно всех.
– Это не игра с нулевой суммой[23]. Признание твоей боли не уменьшает чужую, – сказала Клара.
– Спасибо, но довольно о моей боли. – Он улыбнулся, давая понять, что ранен не смертельно. – Это мой предел разговоров о чувствах для одного дня.
Он поставил тарелку на бедро и потянулся за комиксом на журнальном столике.
– Я собираюсь провести остаток вечера с «Людьми Икс»[24].
Клара придвинулась ближе.
– Что там происходит?
– Мистик собирается украсть передатчик Форджа.
Мгновение спустя она задержала его руку, готовую перелистнуть страницу:
– Подожди-ка, я еще не дочитала!
Мурашки пробежали от его запястья к плечу.
– Увлекательнее, чем работа, да?
– Я скоро окосею, пытаясь найти что-то интересное в этих файлах. Джилл наняла меня для работы над предвыборной кампанией Тони Гренджер, и я теперь отлично понимаю, что совершенно некомпетентна, хоть и люблю возиться с бумажками. Из офиса Гренджер нам прислали тридцать коробок с документами, которые могут помочь в разработке PR-кампании. Юристы любят бумажную работу.
– Это я знаю, – сказал Джош. – Если я помогу тебе просмотреть эти скучные файлы, скажем, за тридцать минут, разрешишь ли ты себе потом сделать перерыв и посмотреть фильм? Боюсь, твои блестящие мозги скоро закипят.
– Черт возьми, это было бы потрясающе. – Клара протянула ему огромную стопку бумаг. – А кто выберет фильм?
– Конечно я.
– Почему же «конечно»?
– Потому что я спасаю тебя от ранней катаракты.
– Ну ладно. – Она возобновила чтение. – А ты можешь выбрать «Скорость»[25]?
Его брови встали домиком.
– Тебе нравится этот фильм?
– Нет. – Она что-то подчеркнула на бумаге. – Я люблю этот фильм.
– В смысле, Киану Ривза?
– Ты пытаешься свести мой отличный вкус в кинематографе до примитивной влюбленности в знаменитость?
– О нет. Даже и не думал об этом.
– Хорошо. Должна признаться, я фанат боевиков.
Клара потянулась за папкой документов у ног.
– Вообще-то я хотела спросить тебя об одной компании. – Она передала ему файл. – Название Black Hat тебе о чем-нибудь говорит? По-моему, я видела его в одной из статей, когда гуглила тебя.
Он хотел снова подколоть ее, но все шутки застряли в горле, когда он начал читать.
– Подожди-ка…
– Что там? – Клара наклонилась, чтобы прочитать через его плечо, и нечаянно коснулась его грудью, отчего он чуть не застонал. Джошу определенно пора было снять эмбарго на мастурбацию с участием соседки в его воображении. Он не рисковал даже платонически прикасаться к ней до тех пор, пока у него снова кто-то не появится. Джош мог бы позвонить одной из своих любовниц, черт, он даже подумывал проехать мимо дома Наоми, но знал: его забастовка продлится дольше, если избегать коллег, которые советовали ему прекратить все это и вернуться на работу. В конце концов, небольшое воздержание не смертельно. Наверное.
Джош чувствовал ее дыхание на своей шее. Он обернулся и обнаружил, что их лица ближе друг к другу, чем он ожидал. У Клары на губах была помада или блеск, они были розовее, чем обычно. Он поймал себя на том, что смотрит на них и воображает, как они скользят по его…
– У меня что-то на носу? – Она потерла нос. – Если да, ты скажи.
– Расслабься. Нос у тебя девственно чистый. – Джош перевел взгляд на статью.
– Ты что-то там нашел? Судя по тому, что я узнала в офисе, Тони – хороший юрист с солидным послужным списком, но в заголовках ее имя встречается редко.
– Мне нужны очки.
Мгновение спустя Джош вернулся из своей комнаты уже в очках. – Итак. Посмотри на это. – Он провел пальцем по строчке. – Тони Гренджер не упомянула Black Hat, она посвятила им целый документ.
Клара потянулась за документом, и толстовка, которая была на ней, съехала с плеча.