– Где ты взяла эту толстовку? – Джош знал, что она не училась в Беркли[26].
– А… – Клара поправила съехавший воротник. – Это Эверетта. Мои все в стирке.
Джош стиснул зубы. Опять Эверетт! Ему было удобнее забыть о ее давней любви.
– Похоже, это ходатайство она писала, когда была помощником окружного прокурора. – Она пролистала пару страниц. – А что такое Big Porn?
– Это как Big Tobacco[27]. Black Hat – крупнейший мировой дистрибьютор порнографии. Им принадлежат три из пяти самых крупных стриминговых сайтов, куча киностудий и, возможно, еще много всего, о чем я даже не знаю. Они невероятно влиятельны.
Зрачки Клары расширились, когда она принялась изучать содержимое документа.
– Похоже, они полностью подмяли под себя порноиндустрию за несколько лет. Тони утверждает, что их сквозная модель создания контента вызвала опасный дисбаланс в отрасли, а платить за это приходится их работникам. Ты знаешь этих людей?
– Конечно. Все же знают Black Hat. Их сложно не знать. Конечно, я не общаюсь с корпорацией напрямую, все дела ведет Бенни, но их холдинговая компания контролирует студию, с которой заключен мой эксклюзивный контракт. За последнюю пару месяцев они несколько раз приглашали меня на встречу, но я лучше отгрызу себе руку, чем буду слушать, как бизнесмены говорят о сотрудничестве.
– Тут все серьезно. – Клара скользнула пальцем по новому абзацу. – Она пишет про незаконные увольнения, небезопасные условия труда, сексуальные домогательства. Это место просто кошмар. Гренджер могла надавить на них, когда стала окружным прокурором. Почему она не возбудила ни одного дела по факту всех этих нарушений?
– Могу предположить, что не нашлось свидетелей. – Джошу захотелось пива. – Условия моего контракта, конечно, нечестные, но мы, порноактеры еще счастливчики. У меня есть агент, и, возможно, я дорого стою на рынке. Но режиссеры, команда, люди, вывозящие мусорные баки, – они не могут рисковать работой, чтобы уничтожить такую мощную и влиятельную корпорацию.
– Но надо же что-то предпринять. Не могу поверить, что пресса молчит об этом.
– Ты серьезно в шоке от того, что в Голливуде не протестуют против плохих условий труда в порноиндустрии? Да всем плевать.
– Ну, кому-то нет. Тони, например.
Джош усмехнулся.
– Тони написала это пять лет назад, а потом пошла по стопам тех многих политиков до нее, которые сделали карьеру на демонизации секс-работников. Что она изменила с тех пор?
Повисло тяжелое молчание. Клара отложила бумаги и поправила стопки. Джош понизил голос:
– Я не хочу рушить твою веру в справедливость, но правительство и порноиндустрия предпочитают существовать в параллельных вселенных.
– Тони не такая. Я выросла в семье политиков и юристов, но никогда не видела, чтобы кто-нибудь из них выступал с такой же непоколебимой преданностью гражданскому обществу, как она. Ей действительно не все равно.
Лицо Джоша скривилось.
– Ты думаешь, что она и вправду такая, потому что даже не представляешь, каково это – жить в реальном мире. Ты провела всю свою жизнь в престижных учебных заведениях. Бьюсь об заклад, ты плохо разбираешься в стирке, потому что всегда был кто-то на зарплате, кто делал это за тебя. Но не обо всех так хорошо заботились. Не всем так легко найти работу, как тебе.
Клара сидела, прижав к груди подушку, и не смела посмотреть на него.
– Мне жаль.
Джош смягчился. Их беседа вызвала столько болезненных воспоминаний! Но это не оправдывало его резкость.
– Клара, мне не следовало так говорить…
– Нет, ты прав. – Она посмотрела ему в лицо своими большими оленьими глазами. – Я родилась в рубашке и всегда это знала. Это мой первый побег в реальный мир, и мне сложно. Я не знаю, каково это – делать то, что ты делаешь. – Она нахмурилась. – Или как стирать разные ткани. Признаюсь, у меня каша в голове.
Джош проигнорировал то, как его живот сжался от ее откровенного признания.
– Мы оба здесь на скользком пути. Можешь меня простить?
Взгляд Клары задержался на его губах, и он почувствовал, что дышит тяжелее.
– Если я скажу да, мы сможем посмотреть «Скорость»?
Нет, ему точно нужно найти способ обуздать свое влечение к ней. И уж точно не стоит на ней срываться из-за его собственных неудач.
– Хорошо, давай посмотрим «Скорость», – согласился Джош.
Люди по-разному преодолевают стресс: кто-то ест мороженое, кто-то принимает горячую ванну. Клара, когда ей требовалось утешение, включала боевик.
Несмотря на извинения Джоша, в воздухе висела неловкость. И она прекрасно понимала, сколько всего осталось невысказанным. Всю свою жизнь она ходила на цыпочках по дому, в котором людям было что сказать, но они никогда не осмеливались на это.
– Думал, что кинокритики с ученой степенью предпочитают черно-белые старые фильмы и зарубежное кино с субтитрами.
Джош смотрел на нее со своего края дивана, пока начальные титры «Скорости» ползли по плоскому экрану телевизора.
– Я не такая интеллектуалка, как ты думаешь, – сказала Клара, разрезая лазанью на аккуратные кусочки на один укус. Последняя сцена между ними убедила ее, что Джош видел в ней только избалованную соседку. Ей даже не требовалось закрываться от него, мир уже создал преграды между ними на всю оставшуюся жизнь.
Тем не менее он уделял Кларе много внимания. Возможно, из-за того, что почти не работал и ему больше нечего было делать. Или, может, потому что его забавляли ее странности. Если бы это был кто-то другой, а не Джош, она бы испугалась столь пристального внимания.
Он был самым очаровательным человеком, которого она когда-либо встречала. И пусть она понятия не имела, как ориентироваться на минном поле их повседневного взаимодействия. С Эвереттом все было проще. Конечно, когда он готов был проводить время с ней. Годы, положенные на изучение его симпатий и антипатий, гарантировали непринужденное общение. А Джош изучал ее, как микроба под микроскопом.
– А как насчет исторических картин? Все эти гофрированные воротники и томная тоска. Готов спорить, ты такое любишь.
Клара изящно откусила длинную нить сыра, тянущуюся от вилки. Слава богу, ей не надо беспокоиться о манерах. Вообще-то, все складывалось неплохо. Отсутствие романтических ожиданий позволило ей расслабиться. Когда-нибудь она вспомнит это лето с нежностью и улыбнется.
– Действительно, мне нравятся хорошие драмы эпохи Регентства[28], но мне также нравится Киану Ривз в обтягивающей футболке, спасающий Лос-Анджелес при помощи сильных рук и своего характера. Я – разносторонняя личность.
Соусу не хватало базилика. Она добавила приправу в свой мысленный список покупок.
На экране появился персонаж Киану Ривза, Джек, и Клара издала радостный клич. Этот человек знал, как носить брюки-карго.
– О, я понял! – Джош откинулся на диван. – Тебя это возбуждает.
– Прошу прощения?
– Твой фетиш – героизм. – Он указал на телевизор, где персонажи уже кого-то спасали. – Посмотри-ка на себя: румянец, широко раскрытые глаза, учащенное дыхание. Классические сигналы.
Ее сердце неестественно сильно колотилось. Определенно, фетиш Джоша – выносить мозги. Что бы сказать в свое оправдание?
– Прежде всего, перестань смотреть на меня и смотри фильм. Во-вторых, ты путаешь похоть с эмоциональным возбуждением. Она пересела так, что одна из декоративных подушек закрыла ему вид на ее лицо. На всякий случай.
– Они лезут в шахту лифта. Это тревожная ситуация. Меня беспокоит благополучие заложников.
Джош опустил подушку и одарил ее мерзкой улыбочкой. Кларе пришлось сдержаться, чтобы не замурлыкать в ответ.
– Подожди, вот сейчас Киану проскользнет под автобус, чтобы разобрать бомбу, и, держу пари, ты обалдеешь.
Она сходила с ума от этого момента.
– Я люблю этот фильм не из-за чего-то, отдаленно напоминающего плотское желание.
«Если только отчасти», – мысленно добавила она.
– Этот фильм – прославление торжества человеческого духа!
– Ну это ты загнула, – сказал он, потягиваясь. Его футболка задралась и обнажила нижнюю часть живота.
– Ничего подобного. – Она скрестила руки на груди, надеясь прикрыть затвердевшие соски. – «Скорость» – это вещь! Об обычных людях вроде Джеффа Дэниелса, Киану Ривза и Сандры Буллок – добрых, благородных и, да, естественно привлекательных, но в меру.
– Естественно? Как бы не так! Ты не получишь таких бицепсов без серьезных ежедневных тренировок.
Клара проигнорировала этот дерзкий комментарий.
– Скорость – боевик для женщин. Знаешь почему? Героиня в удобной обуви.
Джош покосился на экран.
– Так ты отождествляешь себя с персонажем Сандры Буллок?
– Хотелось бы. Киану влюбляется в нее, как только она садится за руль. Я же умру от смущения, если Киану просто обратится ко мне со своим «мэм».
Клара промокнула салфеткой каплю соуса, упавшую на диван. Не следовало ужинать перед телевизором. Она начала перенимать вредные привычки соседа. Джош вышел и вернулся с бумажным полотенцем, чтобы стереть только увеличившееся пятно.
– Что не так с «мэм»?
– «Мэм» звучит несексуально. – Она надула губы. – Это слово на вкус как опилки.
– Ага! То есть ты хотела бы, чтобы он называл тебя как-то сексуально. Да ты просто хочешь станцевать горизонтальное танго с Киану.
– Горизонтальное танго? Серьезно?! – Она бросила в него скомканное полотенце. – Никто уже так не говорит.
Он выбросил полотенце в мусорное ведро.
– Не нравится? А как насчет «прокатиться в город Трахвилль»?
Клара сморщила нос.
– Нет, спасибо.
– «Прочистить дымоход», «попарить кочанчик»? Я могу долго продолжать.
– Пожалуй, не стоит, – она опустилась на свое место. От этих нелепых идиом ей почему-то захотелось оказаться на коленях у Джоша.