— Бернар, Тома, ужинать! — услышал он громкий голос Арлетт, доносившийся из кухни.
Столовая, где они обедали, была маленькой комнатушкой, куда вмещались только круглый стол и небольшой буфет для посуды.
Бернар любил эту часть дома и всегда любовался веселыми красными шторами в горошек и такой же расцветки обоями. Они создавали теплоту и необыкновенный уют.
Но сегодня он ничего не замечал. Даже новой картины, изображающей зрелый виноград. Ее купила Арлетт. Она знала, Бернару всегда нравились такие вещи и хотела сделать приятное.
Но теперь это было лишним. Славные домашние мелочи больше не интересовали влюбленного Бернара.
— Подуй, Тома. Суп очень горячий, — говорила Арлетт, когда все трое сидели за столом. Они ели бульон с гусиными потрохами — коронное блюдо семьи Кудре. Обычно Арлетт добавляла много специй. Это очень нравилось Бернару. Но сегодня он ничего не замечал, автоматически водя ложкой по тарелке. — Где ты был сегодня? — Арлетт всегда интересовалась его делами, и он с удовольствием рассказывал ей о работе, сотрудниках, о каких-то проблемах или смешных историях, приключившихся за время рабочего дня.
Но теперь ему было уже не до рассказов. Он прислушивался к звукам на улице.
— Да погоди ты, — грубо оборвал Бернар жену. — Ничего не слышно.
— А что ты хочешь услышать? — Это отъехала машина.
Он вздрогнул. Куда же уехала Матильда? Ведь уже поздно. Может, у нее кто-то есть? И поэтому она вела себя так странно, настаивая на разрыве. Он нервничал.
— Прохладно. Я поднимусь наверх, поищу свой свитер.
Как ужаленный, он выскочил из гостиной.
— Здесь его нет! — выкрикнул он из соседней комнаты и побежал в спальню.
Арлетт ничего не понимала. Несомненно, с Бернаром что-то происходило. Возможно, неприятности на работе, но почему же он скрывает? Он же всегда делился с ней. Нет, что-то уж очень все странно…
Окна спальни выходили прямо во двор, и оттуда Бернар отчетливо видел, что машина исчезла.
Неужели она обманывает? Это так не похоже на нее. Он вспомнил ее стоны в минуты их близости, ее поцелуи, ее объятия. Нет. Не может быть. Она не могла изменить ему. Но… В ее окнах нет света. Она куда-то уехала. Но куда, куда?
Весь день на работе он уже не мог скрывать волнения. При каждом звуке вскакивал как ошпаренный, словно сумасшедший бежал к телефону, когда раздавался звонок. Он был страшно рассеян, все время думал, отвечал невпопад, когда о чем-то спрашивали.
Все заметили его странное поведение, но спросить не решались. Они знали характер Бернара. Его лучше не трогать, когда он не в духе.
— Я отлучусь на пару часов, — вдруг он выскочил из танкера, как будто его ужалила оса.
Матрос и инструктор удивленно переглянулись.
— Вы можете заменить меня? — в спешке спросил их Бернар и, не дождавшись ответа, побежал к машине.
— Здравствуйте, мадам! — через пятнадцать минут он уже был в гостинице де ля Гар.
— Здравствуйте, г-н Куффре, — консьержка уже знала его как постоянного клиента. — Вы не заказывали на сегодня. Ваш номер занят. Я могу вам предложить другой.
— Да, пожалуйста, — теперь это уже не имело значения, — но сначала мне надо позвонить.
— Да, конечно.
Бернар закрыл за собой стеклянную дверь в переговорной кабинке и дрожащей рукой стал быстро набирать номер.
Матильда в простом домашнем платье наводила порядок на книжной полке. После переезда они в спешке поставили книги кое-как и там накопилось много пыли. Она любила читать. И бережно относилась к книгам. Сортировала их по авторам, потом по литературным направлениям. Она протирала книги влажной тряпкой и аккуратно расставляла на полке.
Нет. Все-таки зеленые шторы сюда вписываются неудачно. Бежевые обои и светлый паркет… Безусловно, коричневые сюда будут в самый раз. Надо обязательно заняться покупками. Она как-то запустила дом. В Париже она ревностно следила за чистотой и уютом, хотя их квартира была намного меньше и скромнее. Она всегда хотела иметь дом. Свой дворик и свой сад. Ухаживать за цветами. Но почему, приобретя это, она отнеслась к нему с таким равнодушием? Несомненно, она знала причину. Но… Нет, она больше не будет думать об этом. Все кончено раз и навсегда. Ее мысли прервал телефонный звонок.
— Алло, это я, — услышав голос Бернара, сердце у нее заколотилось. — Я звоню из отеля.
Безусловно, ей было приятно слышать его голос и сознавать, что он все еще не забыл ее. Но желание покончить со всем и обрести покой было сильнее. По крайней мере, ей так казалось.
— Из отеля? Что ты там делаешь?
— Да так. Проезжал мимо, вот и решил заглянуть.
Наступило короткое молчание. Но Бернар был настроен решительно.
— Я тебя жду, — сказал он.
— Но я уже сказала тебе, ты помнишь?
— Но я прошу…
— Не могу, Бернар, — голос Матильды был тверд и непреклонен.
Это начинало его злить.
— Слушай, — он уже нервничал, — выходит какой-то глупый спор!
— Какой спор?
— Я хочу тебя видеть! — забыв, что его могут услышать, он перешел на крик, но потом, опомнившись, добавил несколько спокойней:
— Ну, приезжай попозже.
Его голос звучал умоляюще.
— Сегодня не могу, Бернар.
Как он невыносим! Почему он не хочет понять? Почему заставляет страдать вновь?
— Приехал твой муж? — спросил Бернар.
— Нет, а что?
— А где ты была вчера? — в его тоне чувствовались подозрение и ревность.
— Вчера… — Матильда не ожидала такого вопроса и сразу не сообразила.
Ах, да! Она отвозила Ролану новые эскизы своей книги. Ролан был в восторге и сказал, что она талантлива. Вообще, хороший он парень, этот Ролан. С ним было очень легко. Он умел быть простым и естественным. А главное, Матильде было приятно, что оценили ее работы. Она-то думала, что их никто не увидит.
— Ну, конечно! — Бернар был в ярости. — Вы с Роланом занимались твоей работой всю ночь напролет?
Он больше не верил ей. А этого волосатого очкарика он и вовсе хотел убить. Мерзавец!
— Я говорю тебе: я отвозила свою книгу Ролану, — Матильда старалась сохранять спокойствие, хотя незаслуженная подозрительность Бернара начинала раздражать. Он молчал.
— Ты меня слышишь? Почему ты молчишь? — она старалась быть дружелюбной. — Ты вздумал ревновать меня к Ролану. Но это просто глупо, Бернар.
— Я тебе не верю, — он уже не кричал, а орал в трубку. — Ни одному твоему слову! А мне все равно. Я не собираюсь больше с тобой встречаться!
Он сам не понимал, как еще не разбил тогда телефон, потому что был так зол, что забыл даже попрощаться с консьержкой. Хлопнув Дверью (отчего жалобно скрипнуло стекло), он выскочил на улицу.
Глава Семнадцатая
Матильда готовилась к приезду Филиппа. Она даже забросила рисунки полностью и посвятила себя дому. Поменяла шторы в библиотеке. Вместо старых зеленых она купила светло-коричневые с золотистым узором. До блеска натерла паркет во всех комнатах, убрала пыль, полила цветы. Кроме того, были кое-какие новшества и в спальне.
Спальный гарнитур они купили недавно: белый, с большими зеркалами. Матильда давно мечтала о таком. На широкой кровати лежало голубое атласное покрывало с кружевами, а на окнах висели такие же шторы. Вчера, совершая прогулку по магазинам, она увидела пару изящных миниатюрных бра с матово-голубыми плафонами. И сейчас они красовались над кроватью, создавая таинственную бело-голубую гармонию.
Матильда смотрела на свое «творение», а на душе становилось грустно и горько. Если бы это было для нее и Бернара… Какие прекрасные ночи они могли бы здесь проводить. Она засыпала бы поздно у него на плече и просыпалась от ярких лучей солнца, заливающих спальню, в его объятиях…
Безусловно, здесь все было создано для любви пылкой и страстной. Но ее не было. И с этим надо было смириться.
С утра пораньше она успела сходить на рынок. Филипп всегда отдавал предпочтение овощам и блюдам из них. Она рассортировала по тарелкам помидоры, перец, капусту. Сегодня она решила приготовить рагу, которое очень любил Филипп. Чувствуя свою вину, ей хотелось сделать для него что-то приятное. Глубоко в душе ей было очень жаль его. Этот честный, порядочный человек, который столько для нее сделал, был жестоко и нагло обманут. Она никогда себе этого не простит.
Нет! Все должно быть хорошо! Они скоро уедут. Все забудется, утрясется…
Но мысли о Бернаре все равно не давали покоя. Их вчерашний разговор… Он был так резок…
День был чудесный, и она широко открыла окно. Да, нужно намолоть кофе. Они не покупали растворимый, Филипп считал его недостаточно крепким. Матильда включила кофемолку.
— Объясни мне, пожалуйста, почему ты боишься меня? — она обернулась и в оконном проеме увидела Бернара.
— Не сердись, — ласково сказала Матильда. Как бы там ни было, она была рада видеть его. — Я была немного расстроена.
— И поэтому повесила трубку?
— Вспомни, как ты разговаривал со мной. Будто ты полицейский, а я просто воровка. Бернар, так нельзя. Войди.
Он вошел в дом. Там ароматно пахло кофе, но Бернар не заметил этого.
— Но почему, почему у нас с тобой все так складывается? — Он взял ее за плечи.
Бернар давно об этом думал и не мог найти ответа. Они были молоды и часто ругались. Не могли друг без друга, но и вместе быть тоже не могли. Ну ладно, можно многое списать на молодость и глупость, но сейчас! Ничуть не сомневаясь в своей любви, они тем не менее не могли найти гармонию, да попросту нормально ладить, понять друг друга. Почему она отдаляется? Зачем им рвать свои отношения, когда могут быть так счастливы вместе.
— Садись, — сказала Матильда.
— Я на минуту. Так устал, что больше не могу, — он закрыл лицо руками.
— Я тебе вот что скажу, Бернар, — она подошла к окну.
— Ну что еще? — он нервничал.
Всю жизнь она не могла терпеть лжи. А с тех пор, как они встречаются с Бернаром, она все время лгала. И от этого становилось все противнее. Появилось даже отвращение к самой себе. Несколько раз она пыталась все рассказать Филиппу, но не смогла. Он был так добр к ней… И какой же омерзительной была ее расплата.