Я понятия не имею, где сегодня вечером моя старая команда. Кажется, чем ближе я становлюсь к Райли или Джею, тем большую дистанцию я устанавливаю между собой и своей прежней жизнью.
Если бы кто-нибудь из комитета по климату знал, что я у Тиган, они бы написали смс с вопросом не нужно ли меня спасать.
Вечеринка – это двадцать подростков, набившихся в отремонтированный подвал. Мне жаль ковер. Все пьют пиво из красных стаканчиков Solo[33]. Абсолютно неэкологичных, но отлично подходящих для бир-понга, в который играет половина присутствующих.
Родители Тиган купили алкоголь. Это немного странно и, несомненно, незаконно, но никто не собирается поднимать шум по этому поводу. В конце концов, это бесплатное пиво.
Мой первый глоток проходит без особых рвотных позывов. Напиток горький, с послевкусием, напоминающим землю. Но я продолжаю. Второй уже не так плох. К третьему я чувствую кайф. И после четвертого сожалею обо всех вечеринках, на которые никогда не ходила. Теперь я знаю, почему остальные это делают.
Музыка громкая, и нам приходится прижиматься губами к ушам собеседника, чтобы они нас услышали. Праздник длится уже два часа, и почти каждая поверхность стала липкой от пролитого в том числе мной пива.
Я не совсем безответственный человек. Я собрала ключи от машин у всех участников вечеринки и отдала их родителям Тиган, которые были мне за это признательны. Хотя, на мой взгляд, этого было недостаточно. Предполагаю, что они должны были смутиться, что не подумали об этом сами.
Около девяти часов в комнату неторопливо входит Дилан. Две секунды спустя он уже сжимает в ладони пиво и вопит, объявляя о своем прибытии, привлекая внимание девушки, которая не Райли, и нескольких парней, которые окружают его, чтобы поприветствовать и обняться.
Райли хватает меня за руку и тащит в сторону.
– Какого черта он здесь делает? – с тревогой спрашивает она. Ее зрачки расширены, и я уверена, что дело не только в алкоголе. – Кто его пригласил?
Я пожимаю плечами.
– А мне откуда знать? – Я делаю большой глоток пива, избегая зрительного контакта с подругой. – Почему бы тебе не поговорить с ним? Может быть, это знак свыше, что вы двое можете все уладить.
Дилан бросает взгляд в нашу сторону. Одинокий. Отчаявшийся.
«Моя вина… моя вина… моя вина», – стучит у меня в голове, прямо как это делало сердце-обличитель из рассказа Эдгара Аллана По, который я читала в девятом классе. Несмотря на это, я терзаюсь сомнениями. Предупреждение Джея о том, что Райли не лучшая из людей, имеет смысл, но вот я здесь, веду Дилана обратно в лапы роковой женщины. Есть все шансы, что я сделаю только хуже.
Правильно это или нет, но теперь отступать некуда. Они оба на этой вечеринке, в нескольких шагах друг от друга.
Мы с Райли проводим некоторое время, играя в бир-понг. Дилан маячит неподалеку. Я быстро перехожу от состояния легкого хмеля к опьянению, и, похоже, мне это нравится.
Выпивка, может, и укрепляет мою уверенность в себе, но она не подкидывает мне никаких замечательных идей. Теперь, когда Дилан рядом, Райли ведет себя отчужденно. Не то чтобы она была особенно разговорчивой или открытой со времени нашей поездки в Ревир. Она ни разу не упомянула о Вуки, парне-с-зонтиком или пристрастии к таблеткам. Я предполагаю, что она усердно работает, чтобы подавить все тяжелые эмоции. Со стороны Райли похожа на типичную страдающую девушку, участницу какого-нибудь ужасного реалити-шоу.
– Ну, правда, Рай, иди поговори с ним. – Я киваю в сторону Дилана, когда замечаю, что она смотрит в его сторону. Она не говорит «нет», поэтому я продолжаю: – Брось того парня постарше и возвращайся к Ди. Он любит тебя. Дай ему шанс. Вам двоим было здорово вместе.
Райли не выглядит особенно убежденной.
– Просто оставь это, Летти, хорошо?
Разумный совет, которым я, к своему сожалению, не воспользовалась намного раньше.
Я отхожу от Райли, чтобы поговорить с Диланом.
– Что ты теряешь? Если хочешь, чтобы она вернулась, ты должен сказать ей.
Было проще, чем я думала. Дилан направляется к Райли с уверенностью, которая, подозреваю, напускная. Я стою достаточно далеко, чтобы наблюдать их взаимодействие, не привлекая к себе внимания.
Дилан легонько хлопает Райли по плечу. Она поворачивается. Выражение ее лица становится мрачным, как будто мы пришли с вечеринки на поминки. Они беседуют, но я ничего не слышу из-за громкой музыки и галдежа. По мере того, как разговор продолжается, моя надежда тускнеет. Дилан явно начинает волноваться. Он переминается с ноги на ногу, нервно проводя рукой по волосам. Он делает шаг вперед, вторгаясь в личное пространство Райли. Она отступает. Он наклоняется ближе, слишком близко. Происходит еще один обмен словами. Судя по нахмуренным бровям Райли и сложенным на груди рукам, она больше не горит желанием слушать его. Через несколько секунд она разворачивается и стремительно уходит.
Дерьмо.
Райли долго отсутствует. Она куда-то ушла с Тиган, вероятно, чтобы высказать подруге мысли по поводу того, что Дилан появился без приглашения или, технически, почти без приглашения. Тем временем я присматриваю за своим кузеном, пока вечеринка становится все более шумной. До полуночи еще полтора часа, а Дилан уже напился. Подозреваю, что до прихода сюда он устроил себе какую-то предварительную вечеринку.
Кажется, все пьяны. Двоих вырвало. Я видела несколько серьезных драм – в основном чушь из разряда «мальчик-девочка», – но мое внимание по-прежнему сосредоточено на моем двоюродном брате. Я здесь не для того, чтобы развлекаться. Я пыталась все исправить, но ситуация выглядит мрачно. Возможно, я даже усугубила ее.
Последние десять минут Дилан сидит, привалившись к стене, безучастно уставившись в свою чашку.
– Чувак, эта вечеринка отстой, и я очень устала, – говорю я, хотя еще нет одиннадцати часов.
– Да, я больше не могу здесь оставаться, – соглашается он. – Давай возьмем Uber. – Он неуклюже поднимается на ноги. – Я никогда не перестану любить ее… никогда.
А я думаю, что никогда не перестану чувствовать себя виноватой.
Я замечаю Райли в другом конце комнаты. Дилан тоже видит ее, разговаривающую с симпатичным парнем из футбольной команды Мидоубрука. Его тело напрягается, и он отходит от меня. Я беспокоюсь, что он может затеять драку, но он говорит, что ему просто нужно забрать свои вещи и потом он найдет меня снаружи.
– Хорошо, – отвечаю я. – Наш Uber в десяти минутах езды.
Мы дрожим в ожидании такси. Луна мягко сияет сквозь тонкий покров облаков. Мы почти не разговариваем по дороге обратно на Олтон-роуд.
Когда мы наконец возвращаемся домой, на часах уже одиннадцать двадцать пять. Мое возбуждение постепенно проходит. Сейчас я просто чувствую себя измученной, и у меня немного болит живот. Я сильно сомневаюсь, что доживу до полуночи. В доме Кумаров горит свет, но я не утруждаю себя отправкой сообщения Джею. С этим покончено, напоминаю я себе, все еще желая, чтобы все было по-другому – поцелуй получше или, по крайней мере, еще один.
– Не хочешь потусить? – предлагаю я Дилану, хотя все, чего хочу сама – это лечь спать. – Мы не должны оставаться одни в Новый год.
– Я всегда один, – бормочет Дилан и угрюмо бредет к себе домой, опустив голову. Его боль пронзает меня насквозь, точно моя собственная.
Как оказалось, я не могу уснуть. Чувство вины продолжает грызть меня, как бобр, наткнувшийся на дерево. В полночь я наслаждаюсь стаканом апельсинового сока и одиноким тостом «за Новый год».
Вскоре после этого мой телефон начинает вибрировать. Я предполагаю, что это мои друзья с другой вечеринки, которым плохо из-за того, что они забыли поздравить меня в полночь с Новым годом, и я ошеломлена, увидев имя Джея на дисплее.
– С Новым годом, – удивленно говорю я.
– Летти! – настойчиво начинает Джей. – Слава богу, ты ответила. Я увидел, что в твоей комнате горит свет. Ты же сейчас дома?
– Да, но это немного жутковато. Ты что, шпионишь за мной?
– Сейчас не время для шуток! – кричит он. – Я серьезно. Думаю, что с Диланом что-то случилось. У тебя есть ключ? Нам нужно проведать его – прямо сейчас!
Мое сердце подскакивает к горлу. Тетя Эмили и дядя Кен на вечеринке с моими родителями, так что Дилан дома один.
– Что происходит? – спрашиваю я.
– Я проходил мимо и увидел его на улице. Он упал, и мне это показалось как минимум странным. Потом он трудом протиснулся в дверь. Я боюсь, что с ним действительно что-то не так. Ты можешь выйти ко мне?
Я не предполагала, что Дилан в таком плохом состоянии, когда я его высадила. Но он дома один, так что, возможно, воспользовался алкогольными запасами своих родителей. С чего бы ему, пошатываясь, выходить на улицу? Он искал Райли? Я выскакиваю из своей спальни.
– Бегу!
Я знаю, где они прячут ключи. Мчусь вниз по лестнице, по пути набирая номер Дилана. Телефон звонит и звонит, но никто не отвечает, и он переключается на голосовую почту. Стук сердца набатом звучит у меня в висках.
Когда я встречаюсь с Джеем, вижу, что он в панике.
– Нам нужно поторопиться, Летти, – волнуется он.
Мы перебегаем улицу. Я пытаюсь открыть входную дверь, но она заперта. Я обшариваю землю в поисках поддельного камня, внутри которого спрятан ключ. Мгновение спустя входная дверь открывается, и когда мы оказываемся внутри, я зову Дилана.
Никакого ответа. Везде горит свет, но здесь тихо, как в музее. Мы быстро переходим из комнаты в комнату, проверяя гостиную, кухню, прежде чем подняться наверх. Я бегу прямо в спальню брата. Дверь закрыта. Я собираюсь постучать, но Джей проталкивается мимо меня и врывается внутрь.
У меня перехватывает дыхание, когда я следую за ним в комнату. Я не могу понять смысла того, что вижу.
Дилан растянулся на спине на полу. Он кажется бездыханным. Его лицо пугающе бледно. Его руки посерели, как будто кровь отхлынула от его тела. Его губы окрашены в мертвенно-синий цвет.