– Заметки о нас? О Кене? Джей, ты бредишь?
Мое обвинение его не смущает.
– Достаточно того, что моя семья перенесла из-за смерти Ашера, – с горечью произносит он. – Почему моя мама должна страдать годы – годы! – из-за того, что твой дядя сделал с ней?!
Я ошеломленно молчу.
– Мне было нелегко расти в такой травмированной семье, – продолжает Джей. – У меня было много сеансов терапии, мне пихали в горло всевозможные лекарства. И маме тоже. А у твоего дяди Кена прекрасная жизнь, и жизнь Дилана выглядела ужасно идиллической со стороны. Поэтому я решил, что кто-то должен склонить чашу весов правосудия, чтобы уравновесить ситуацию.
Я не могу переварить все, что он говорит. В моем сознании пустота.
– Не думаю, что ты захочешь знать все, что известно мне, – произносит он, приводя меня в чувство. – Он все еще твой дядя. Это все еще твоя семья.
– Я думаю, что заслуживаю знать. Рассказывай! – требую я.
Джей опускает голову, задумавшись.
– Заходи, – решает он. – Я покажу тебе кое-что внизу.
Я делаю шаг к двери, но останавливаю себя.
– Нет. – Я качаю головой. – Лучше мне этого не делать.
Мне нет необходимости это объяснять.
– Ладно, – соглашается Джей. – Поступай как знаешь. Оставайся здесь. Я принесу его тебе. – Он исчезает в своем доме, закрывая за собой дверь.
Чтобы занять время, я начинаю просматривать на своем телефоне случайные посты в социальных сетях, не в состоянии сосредоточиться ни на одном. Гремит музыка, и пара нетерпеливых папаш развлекают детей хлопушками – прелюдией к сегодняшнему фейерверку, который всегда вызывает некоторое разочарование. В Массачусетсе фейерверки запрещены законом, но мы все равно запускаем их на вечеринке квартала, правда, совсем небольшие – пара бутылочных ракет, римские свечи и петарды, которые, похоже, никогда не привлекут внимания полиции Мидоубрука. Каждый громкий хлопок крошечной взрывчатки заставляет меня подпрыгивать, напоминая о Дилане и пропавшем пистолете.
Дети начинают кричать и разбегаться во все стороны, когда фейерверк срабатывает не так, как ожидалось. В конце концов все заканчивается, и вверх поднимается небольшое облачко дыма. Я вспоминаю, как Дилан говорил что-то о том, что дядя Кен иногда чистит пистолет в своем кабинете. Затем думаю: «Человек-жук. Камни в окно – это одно. Пули – это нечто другое».
Отправляю сообщение своей маме: «Ты где?»
Пока не паникую. Еще нет.
Я не проверяю ее ответ, потому что Джей оказывается рядом, и у него что-то в руке. Это телефон, но определенно не его. Чехол светло-розового цвета – очень женский.
– В канун Нового года Дилан выбросил его на лужайку перед своим домом. Я наблюдал, и увидел, как он это сделал, когда, спотыкаясь брел по двору.
– Это телефон Райли? – уточняю я. Джей кивает. – И все это время он был у тебя? – Снова кивает. – Черт, Джей. Ты действительно запутался.
На этот раз он не кивает, но в этом и нет необходимости. Я вижу по его глазам, что он согласен. Я мельком думаю об Ашере, его утонувшем брате, о Джее, обвиняющем себя в его смерти, и о том, как это на нем сказалось. Это не оправдание, но это может стать началом объяснения.
– Я не хотел показывать это тебе, Летти. Я вроде как надеялся, что смогу просто отпустить все это, не обременять тебя этим. Ты мне действительно нравишься – во всех отношениях. Я думаю, ты потрясающая. Но твой дядя – это совсем другая история. Так что думаю, если ты хочешь все знать, тогда тебе придется попросить меня еще раз. Ты должна сказать это, Летти. На этот раз тебе придется попросить, чтобы тебя ужалили.
Мне хочется уйти. Вернуться на вечеринку. Приготовить вегетарианский хот-дог. Выпить газировки. Я хочу вернуться назад во времени, в тот момент, когда мне нравилось изображать диджея на нашей вечеринке, когда я думала, что мои мама и папа правят этим миром, как всеведущие существа, в тот момент, когда моя семья и все родственники чувствовали себя одним большим счастливым целым. Я хочу вдохнуть невинность детства и позволить ей завладеть моим разумом, позволить мне забыть обо всем этом безумии. Но я не могу отвести взгляд. Я должна знать.
– Показывай, – требую я.
Джей кивает.
– Телефон было легко взломать. Но тебе будет не так легко восстановиться. Как только я покажу тебе это, пути назад не будет, Летти.
Я снова киваю. Мое сердце бьется где-то в горле.
Джей поднимает трубку. Он показывает мне то, что, по его мнению, мне не стоило бы видеть. Я слышу хлопок петарды и вскоре после этого еще один хлопок.
И тут я начинаю орать.
Глава 50
Все, включая Самира, который обычно был сдержан, подпрыгнули, когда раздался звонок в дверь. Когда Брук открыла, ей показалось, что она готова сделать это снова.
– Что ты здесь делаешь? – спросила Брук.
– Я ничего не продаю, так что можешь перестать разыгрывать гнев, – произнес знакомый голос.
Алекс вышла из гостиной и увидела Человека-жука, стоящего на крыльце, с выпученными глазами и своей зеленой кепкой в руке. От пота его редкие темные волосы казались сальными.
– Я ничего и не разыгрываю, – проговорила Брук. – Полиция чуть не разогнала эту вечеринку из-за тебя, или ты забыл?
– Эй, я понимаю, что не пользуюсь популярностью в этих краях, но я не плохой парень. И я здесь, чтобы оказать услугу.
– Прости, какую услугу? – нахмурилась Алекс.
– Я пришел, чтобы попытаться прояснить ситуацию с парнем, который напал на меня, – начал Человек-жук.
– С парнем? Ты имеешь в виду моего шурина?
– Ну да. Кена Эдера. Того самого таракана, из-за которого меня уволили. Но неважно. Я знаю, кто вы все на самом деле. Вот почему я здесь. Я видел, как вы входили в этот дом, и подумал, что вам следует знать.
– Знать что? – Алекс уставилась на него.
– В доме твоего шурина какой-то переполох, – сообщил Человек-жук. – Я что-то слышал. Повышенные голоса – определенно спор. Это звучало горячо, угрожающе, но я не мог разобрать никаких голосов, кроме голоса Кена. Мне показалось, что он звучит странно, поэтому я позвонил в дверь, но ответа не получил. Я мог бы оставить все как есть, но вы же знаете – хороший продавец так не поступает. Хороший продавец не обращает внимания на старые обиды, чтобы всегда предоставлять качественный сервис.
– Ты натравил на него полицию, – заметила Алекс. – Это не совсем значит оставить прошлое в прошлом.
Человек-жук изобразил искреннее негодование.
– Я ведь не выдвигал обвинений, не так ли? И я здесь для того, чтобы предостеречь вас – там что-то происходит. У меня нюх на такого рода вещи. Ты бываешь в достаточном количестве домов, ты знакомишься с сумасшедшими, если ты понимаешь, что я имею в виду. – Он подмигнул, что показалось Алекс тревожным.
– Тебе ли не распознать признаки сумасшествия, – пробормотала Брук.
– Ну-ну, не надо, не стоит. – Человек-жук отвесил чересчур театральный поклон, как будто Брук была принцессой. – Но предупреждение есть предупреждение. Я мог бы не обратить на все это внимание. Мне не нравится этот парень, но я не хочу, чтобы у него были какие-то серьезные неприятности.
Алекс не видела необходимости ждать дольше.
Самир, присоединившийся к собравшимся в фойе, разделял ее тревогу.
– Мэнди, – выдохнул он.
– Мы с Алекс проверим это, – обратилась Брук к Самиру. – Без обид, но ты можешь обострить ситуацию… возможно, непреднамеренно, но тебе все равно следует держаться подальше от Кена.
– Полагаю, моя миссия здесь закончена, – проговорил Человек-жук своим странно гнусавым голосом. – Может оставить тебе листовку?
Он полез в свою сумку, но Брук уже была снаружи, закрывая за собой дверь, когда Алекс и Самир присоединились к ней на крыльце.
– Оставь это на потом, – отмахнулась Брук. – Если ты окажешься полезен, обещаю стать твоим клиентом навсегда.
Человек-жук просиял.
– В таком случае… вы упомянули имя Мэнди, верно? – Он смотрел на Самира. – Вы ее ищете? Потому что я видел ее.
Алекс и Брук оставили мужчин вдвоем. Они торопливо зашагали по подъездной дорожке, в то время как Самир слушал Человека-жука.
Алекс краем глаза заметила, что Летти разговаривала с Джеем Кумаром на крыльце его дома. Что происходило между этими двумя? У нее не было времени как следует над этим поразмыслить.
Когда они приблизились к дому Кена, раздался взрыв петард, заставивший Алекс подскочить. К тому времени, когда они оказались у входной двери, Алекс услышала этот звук снова.
Хлоп. Хлоп.
Она вздрогнула, не уверенная, откуда донесся шум, и решила, что из-за громкой музыки и суматохи на вечеринке рикошетное эхо от петарды прозвучало так, словно ее взорвали внутри дома.
Женщина вошла в дом со смешанными чувствами: признательностью к Человеку-жуку (большая неожиданность), заботой о благополучии Кена и крайним отвращением к его омерзительному и преступному поведению с Мэнди. И… страхом?
Какой бы скандал ни подслушал Человек-жук, теперь все казалось тихим. Алекс неуверенно направилась вперед по коридору. Странный запах ударил ей в ноздри. Что-то сгорело. Неужели внутри действительно взорвался фейерверк?
– Кен, нам нужно поговорить, – позвала она. Никакого ответа.
Кабинет Кена находился недалеко от главного входа. Алекс направилась туда, Брук по-прежнему держалась сзади. Приблизившись к открытым французским дверям, Алекс увидела Кена, стоящего спиной к ней.
– Я искала тебя, – произнесла она, переступая порог.
Только когда фигура повернулась, Алекс поняла, что ошиблась, ее разум обманул ее, заставив увидеть то, что она ожидала увидеть.
Перед ней стоял не Кен, а Эван Томпсон.
Широко раскрытые и остекленевшие глаза Эвана – явные признаки того, что он находился под воздействием чего-то, – были устремлены на Алекс. Выражение его лица излучало такую степень безумия, что она вздрогнула еще до того, как поняла, что у него в руках пистолет.
В воздухе висел запах пороха, сильный и едкий. Ошеломленный, как будто он только что попал в аварию, Эван отступил влево, открывая неподвижное тело Кена, лежащ