По словам оружейников, каждый комплект доспехов когда-то был способен уберечь рыцаря от любого воздействия окружающей среды, но те дни давно миновали. При достаточно близком взрыве зажигательного снаряда от жаркого пламени, проникающего через броню, неизбежно грозила мучительная гибель.
Десятки рыцарей уже нашли свою смерть.
Еще больше воинов кричали от боли и падали с тяжелыми ранениями.
Наступление замедлилось.
Глава 11
Усеянный телами и обломками стены склон раскалился от огня и ярости воинов. Пелену дыма разрывали бесконечные пули, и Захариэль слышал, как они стучат по стальным пластинам рыцарской брони. Воздух гудел от жужжания и воя летящих снарядов.
Мастера объясняли Захариэлю, как по звуку пули можно определить ее тип и близость, но в общем грохоте стрельбы и шуме ревущего пламени он так и не смог вспомнить ни одного из этих уроков.
Он карабкался по обломкам разбитых камней, строительных плит, сбитых взрывами, и грудам земли, которой были засыпаны промежутки между стенами. То там, то здесь мелькали исковерканные тела врагов и мертвых рыцарей в разбитых доспехах.
Выстрел из крепости угодил ему в наплечник, и Захариэль на мгновение потерял равновесие, но быстро оправился от удара и продолжал путь. Немиэль был рядом и лез вверх с отчаянным упорством, желая первым добраться до вершины. Летящие оттуда пули выбивали фонтанчики грязи, а падающие снаряды оставляли в воздухе дымные закрученные хвосты.
В сплошном чаду Захариэль с трудом различал лишь силуэты врагов и вспышки их выстрелов. Много рыцарей уже погибло, но и в живых тоже оставалось немало, и они упорно преодолевали заградительный огонь и продолжали подниматься к пролому, чтобы схватиться с рыцарями Волка.
Страх смерти в этих адских развалинах был силен, но еще сильнее Захариэль опасался, что его первая битва за Орден может оказаться и последней. Он так сильно старался и боролся, чтобы достичь своей цели, что совершенно не хотел обрести бесславный конец в этой заваленной обломками и полной дыма расщелине.
Меч в руке затруднял подъем, но перспектива добраться до самого верха и встретить врага без оружия казалась ему неприемлемой. Груда земли осыпалась под его ногами, и Захариэль уцепился за глыбу, чтобы не упасть, как вдруг над головой раздалось «Бам!», как будто деревянная дубинка ударила по камню.
Он поднял голову, заметил за пеленой дыма падающую тень, издававшую густой дребезжащий звук, и сразу понял, что это такое.
— Ложись! — закричал Захариэль. — Ложись! Мина!
— Нет! — раздался другой голос, звучавший более убедительно. — Продолжать движение!
Захариэль, обернувшись, увидел, что в центре пролома стоит cap Лютер, а пули и снаряды пролетают мимо, словно боясь к нему прикоснуться. Его рука была поднята, и Захариэль догадался, что рыцарь целится куда-то вверх.
Пистолет Лютера рявкнул, и очередь разрывных пуль унеслась ввысь ослепительно-белой вспышкой огня. Затем раздался оглушительный взрыв, и на рыцарей Ордена обрушился град осколков.
Сар Лютер посмотрел в сторону Захариэля.
— Наверх! Все наверх! Скорее!
Захариэль прыгнул вперед, словно слова воздействовали прямиком на его нервную систему. Он карабкался по склону, как будто по пятам гналась стая калибанских львов. Остальные рыцари отряда и все, кто находился поблизости, последовали его примеру. Слова Лютера заставили каждого воина стараться изо всех сил.
Впереди мелькнул силуэт Немиэля, и Захариэль, позабыв про свои страхи и опасность, удвоил усилия. Обстрел из крепости усилился, и он ощутил несколько жалящих укусов пуль, но не настолько серьезных, чтобы замедлить его подъем. Захариэль на ходу оглянулся посмотреть, сколько рыцарей идут следом.
Красные края боевого знамени Ордена обуглились и почернели, полотнище было пробито пулями, но по-прежнему трепетало в воздухе, и благодаря ему воины шли вперед, невзирая на боль и грозящую смерть.
Развевающееся знамя над благородными рыцарями Ордена наполнило сердце Захариэля гордостью, и он снова сосредоточил внимание на подъеме.
Он спешил вслед за Лютером, но тот уже, опережая остальных воинов, входил в пролом, шагая с непостижимой скоростью и отвагой. Казалось, ноги Лютера не касаются обломков камней, поступь была такой уверенной, словно он маршировал по парадному плацу, а не пробирался по заваленному камнями склону.
Все рыцари вокруг пытались следовать его примеру. Захариэль сделал еще одно усилие, нырнул в полосу дыма и вдруг ощутил, что склон стал более пологим. Из чада стали проступать чьи-то тени, раздался пронзительный вой, от которого кровь стыла в жилах. Рыцари Братства Волка бросились на атакующих, не переставая испускать свой особый военный клич.
Рыцарей Волка, бесстрашных воинов в волчьих шкурах и с клыками на доспехах, было не так уж и много, но каждый из них являл собой грозного противника, каждый был воспитан не только для поиска знаний, но и для битвы.
Захариэль уклонился от размашистого выпада боевого топора, тотчас нанес ответный удар мечом, и его клинок рассек броню противника, словно намокший пергамент. Человек с диким криком согнулся пополам, из раны в животе хлынула кровь. Захариэль рывком освободил меч и выхватил подаренный братом Амадисом пистолет.
Вокруг него царил хаос, рыцари Ордена и воины Братства Волка сошлись в ближнем бою под рев цепных клинков и грохот выстрелов. Захариэль, на ходу паля из пистолета и нанося удары мечом, ринулся в самую гущу сражения, пытаясь пробиться сквозь толпу воинов ближе к Лютеру.
Немиэль тоже расчищал себе путь и разил врагов, больше, однако, за счет грубой силы и адреналина, чем мастерства. Рыцари Ордена постепенно начали теснить защитников стен, и Захариэль вдруг подумал о наступлениях на остальных участках осады.
А может быть, Лев уже овладел северными воротами крепости?
А вдруг осадные башни уже опрокинули защитников восточной стены или воины при помощи крючьев и лестниц в этот момент взобрались на западный участок? При столь тщательно разработанном Львом плане все было возможно.
И возможно, битва уже выиграна.
Внезапно по его доспехам заскрежетал меч, зубья начали вгрызаться в металл, но затем соскочили, и клинок скользнул вверх, к шлему. Захариэль дернулся назад, вражеское оружие рассекло забрало и едва не задело лицо.
Он ужаснулся своей невнимательности и отчаянно замахал мечом перед собой, выигрывая несколько мгновений, чтобы сорвать остатки шлема с головы и окончательно прийти в себя. Рыцарь в серых доспехах и серебристом шлеме в форме головы волка, закрывающем лицо, легко уклонился от ударов Захариэля.
Захариэль тряхнул головой, прогоняя шок от полученного удара, но его противник уже опять перешел в наступление. Цепной клинок описал широкую дугу, опускаясь к его шее, и Захариэль, шагнув вперед, поднял меч, встречая выпад классическим блоком. Еще не закончив движения, он понял свою ошибку: враг намеренно вынудил его уйти в защиту, применив обманную тактику. Меч рыцаря Волка, казалось, изогнулся в воздухе, и лезвие угрожало незащищенной шее юноши уже сбоку. Захариэль резко отпрянул, и клинок не достал до его горла всего на палец.
Не удержав равновесия, Захариэль шлепнулся в грязь, и рыцарь шагнул вперед, намереваясь нанести решающий удар, однако тот сумел откатиться и одновременно взмахнул мечом над самой землей. Его острый клинок легко рассек обе ноги рыцаря на уровне голени, и противник рухнул, словно подрубленное дерево.
Раненый завопил от боли, кровь из обрубков забила фонтанами, окрасив грязь алой струей, а Захариэль, поднявшись на ноги, выпустил пару пуль в голову врага, избавляя того от дальнейших страданий. После этого он секунду помедлил, оценивая ход боя.
Рыцари Ордена хлынули в проем и, расходясь вдоль стены, уничтожали всех, кто вставал у них на пути. Пока рыцари Волка прикрывали подступы к крепости под защитой укреплений, их малое количество не играло особой роли, но теперь рыцари Ордена ворвались внутрь, и численный перевес решал исход битвы.
Из немногих книг, прочитанных Захариэлем о ведении осад, следовало, что это почти всегда долгое и изматывающее мероприятие с частыми, но мелкими стычками, заканчивающееся обычно одним решающим сражением, коротким, но кровопролитным и ожесточенным.
Сейчас, как понимал Захариэль, шло как раз это финальное сражение. Вне зависимости от успеха вспомогательных наступлений воины Ордена прорвали оборону крепости, и теперь ничто не могло остановить их на пути к полной победе.
Но рыцари Волка, по всей вероятности, придерживались иного мнения и были решительно настроены сражаться до последнего воина, чем только продляли свои мучения.
— Захариэль! — раздался голос снизу.
Посмотрев в том направлении, юноша увидел окутанного дымом Лютера, звавшего его к себе.
— Спускайся, если ты там закончил.
Захариэль мгновенно подчинился и короткими прыжками стал спускаться по осыпи обломков во внутренний двор крепости. Теперь, когда с наружной стены им уже ничто не угрожало, пришло время очистить крепость от ее последних защитников.
— Восстановите строй, мы идем к воротам внутренней ограды, к замку, — скомандовал Лютер. — Противник укрылся там, так что будьте настороже! Братству Волка пришел конец, и его рыцари будут сражаться с яростью загнанных в угол хищников. Внимательно следите за флангами и остерегайтесь засады. Продолжаем двигаться вперед! Пошли!
Среди собравшихся рыцарей Ордена Захариэль отыскал Немиэля и улыбнулся, убедившись, что его брат цел и невредим.
— Мы это сделали! — воскликнул он.
— Я первым поднялся в пролом, — крикнул Немиэль. — Даже раньше, чем cap Лютер! За это я получу собственное знамя!
— Вот что значит думать и о славе, — заметил Захариэль, занимая свое место в строю рядом с рыцарями Хадариэля.
— Кто-то должен думать и о славе, — отрезал Немиэль. — Не могут же все помнить только о долге, не так ли?
Из их группы в живых остались только три рыцаря, и Захариэль порадовался за Аттиаса и Элиата, которые еще не удостоились рыцарского звания, а потому были избавлены от ужасов штурма. Сар Хадариэль одобрительно кивнул Захариэлю и Немиэлю, приветствуя их в строю.