— Здорово! Поздравляю! А кто у тебя отец? Ты никогда раньше про него не рассказывала…
— Как-то к слову не приходилось… Отец мой, Лена, погиб, когда мне было еще совсем мало лет… А был он генерал и Герой Советского Союза. Он одним из последних был удостоен этого звания… посмертно… Его друзья с момента его гибели постоянно заботились о маме и обо мне…
— Понятно…
… - Так вот, о курсах… Я еще несколько дней назад отправила в ваше управление на тебя вызов, но ответа так и не получила. Думаю, твой начальник решил спустить это дело на тормозах…
— Ой, а как же быть?!
— Завтра с утра сама зайду к вам в контору и добьюсь твоего откомандирования! Так что собирай вещи!..
… Время, проведенное на курсах, пролетело, как один день, и Лена, получив сертификат, подтверждающий её новый статус, вернулась к месту прохождения службы…
… На этом месте Лена прервала рассказ. Было видно, что она с трудом сдерживает слезы. Максим успокаивающее положил свою ладонь поверх ее ладошки и мягко спросил:
— Когда ты вернулась с курсов?
— Неделю назад!
— И что же такое случилось за столь короткий срок?..
… Капитан Власов вызвал ее к себе в первый же день после возвращения.
— Ну, доложи своему непосредственному начальнику, чему там тебя новому научили, на этих самых курсах, а лучше — покажи!
— Не поняла, товарищ капитан!
— А что тут непонятного?! Я интересуюсь, каким таким новым позам тебя успели обучить, только и всего!
— Вы меня с кем-то путаете!
— Это ты себя с кем-то путаешь! Статус у нее, видите ли, изменился!.. Как была ты шлюхой, так шлюхой и осталась! С той лишь разницей, что была ты раньше шлюхой простой, а стала шлюхой дипломированной!
— Да как вы смеете! — Лена понимала, что ее провоцируют, и изо всех сил старалась держать себя в руках.
— А что такого? Я ведь, всего лишь навсего, чисто по-товарищески, поинтересовался твоими достижениями — только и всего! А вот полковник Гладышев… Помнишь такого? Вот он одними разговорами вряд ли удовлетворится, он захочет на практике проверить твои навыки… Кстати, он скоро приезжает, так что иди, готовься!
Лена пулей вылетела из кабинета начальника, и тут же позвонила Наташе. Та ее внимательно выслушала и пообещала что-нибудь придумать. А ближе к вечеру позвонил Игорь.
— Не хочу тебя пугать, но положение серьезное! Гладышев действительно на днях собирается в ваш город! И от этой сволочи можно ожидать всего чего угодно, а мы тебе в данный момент почти ничем помочь не сможем! Я, конечно, позвоню ребятам, из тех, что остались со времен Каменева, но, боюсь, что против Гладышева они защита слабая…
— И что же теперь будет?
— Есть один вариант…
И Игорь рассказал Лене о приезде Максима…
— Когда, говоришь, должен приехать Гладышев? — Максим уже принял решение и как всегда в такие минуты мозг его работал как хорошо отлаженный компьютер.
— Игорь сказал завтра… Максик, ты мне поможешь?
Максим ободряюще улыбнулся девушке:
— Можешь в этом даже не сомневаться! А пока поскучай немного, мне надо сделать один телефонный звонок…
… Максим спустился с открытой площадки, на которой располагалось летнее кафе, в котором собственно и состоялась его встреча со Снежкой, на пляж, нашел уединенное место и набрал номер генерала Сологуба… За столик он вернулся вполне удовлетворенный проведенными переговорами и сходу сообщил Снежке:
— Все в порядке! Для начала я попросил прикрепить тебя к моей персоне, благо мой статус это позволяет! Или ты возражаешь?
— Ты шутишь?! Да это лучшее, о чем я могла только мечтать!
— Крепко ж тебя в таком случае прихватило…
— Ты это о чем?
— Да так, не бери в голову… Значит, решено: побудешь пока при мне, а там, глядишь, и перевод в Москву тебе организуем…
Глаза Снежки стали похожи на два кофейных блюдца.
— Ты это серьезно?
— Что — это?
— Насчет перевода в Москву?
— Когда я говорил об этом с генералом Сологубом, мне показалось, что он очень серьезен…
— «Дядя Миша»?!
— Вы знакомы?
— Нет, конечно! Так, видела несколько раз. Зато слышала о нем много хорошего — мировой мужик! Так это он пообещал перевести меня в Москву?
— Пока он пообещал только подумать…
— Но ведь это здорово! Ой, Максик, как я рада! — и Снежка повисла у Мороза на шее…
… Остаток вечера прошел на мажорной ноте. Оттаявшая Снежка на глазах преобразилась из убитой горем женщины в роскошную холеную блондинку, нахождение с которой за одним столом возвышает мужчину, как над собой, так и над другими особями мужеского пола. А уже перед самым уходом, у Снежки зазвонил телефон. Сама она сказала в трубку только два слова: «да» в начале беседы, и «слушаюсь» в её конце. Но потому, как прояснялось её лицо по ходу разговора, можно было подумать, что кто-то читает ей по телефону сочиненную в её честь оду. Отключив трубку, она весело сказала Максиму:
— Звонил полковник Смирнов. Согласно его распоряжению, я с этой минуты должны быть рядом с тобой столько времени, сколько этого потребует оперативная обстановка!
— Тогда следуй за мной, и… сделай лицо попостнее, а то мои охранники могут чёрти что подумать!
— Слушаюсь и повинуюсь!
… Когда они подошли к закрепленной за Морозом машине, сидевший рядом с водителем сотрудник Федеральной службы охраны, покинул свое место и предупредительно распахнул перед ними заднюю дверцу.
— Знакомься Алексей, это… — Максим слегка замялся, не зная как представить охране Снежку. Алексей пришел ему на помощь:
— О статусе Елены Владимировны нас уже известили!
— Вот как?.. Тем лучше! Прошу вас сударыня! — Максим посторонился, пропуская вперед себя Снежку.
… - Сегодня будешь спать на диване! — сказал Максим Снежке, бросая ей подушку. — И без возражений! Завтра будешь, вольна поступать, как хочешь, а сегодня изволь слушаться!
… Ночью Максим проснулся оттого, что почувствовал, как кто-то мостится у него под боком.
— Ты чего? — шепотом спросил он Снежку.
— Максик, не прогоняй меня, пожалуйста, мне одной так одиноко… — сонно пробормотала Снежка и, положив голову ему на плечо, тут же заснула…
Операция «Южный крест»
… В Москве шло оперативное совещание. В кабинете Петра Петровича Еременко, помимо хозяина кабинета, присутствовали генерал Сологуб и его заместитель полковник Сомов. Сологуб только что доложил руководителю спецслужб о тех коррективах, которые предполагалось внести в проводимую под его руководством операцию под кодовым названием «Южный крест». Местом проведения операции было вовсе не южное полушарие нашей планеты, как это, казалось, следовало из её названия. Да и к известному созвездию это название не имело ровным счетом никакого отношения. Но как же так, спросите вы? Ведь как ни крути, а слово «южный» должно обозначать именно юг… А кто же спорит! Юг, конечно юг! Только не холодный заморский, а наш, родной, такой теплый и такой вожделенный! А что же тогда означает слово «крест»? А то и означает, что целью операции, было поставить крест на служебной карьере окопавшихся в южном крае выродков, не достойных именовать себя славным именем «чекист»! И первыми в списке подлежащих резекции стояли фамилии генерала Власова и полковника Гладышева. Ни о каком физическом устранении этих «товарищей тамбовского волка» речи, конечно, не шло. Максимум, что грозило Власову, так это почетная пенсия, а вот с другими предполагалось поступить покруче. Кого выпереть взашей с волчьим билетом, а кого и отправить в места не столь отдаленные, и вовсе не в качестве вертухая а, скорее, наоборот!
… - Ну что я могу сказать по поводу ваших предложений, Михаил Иванович, — начал говорить Петр Петрович после того, как закончил обдумывать услышанное. — Идею воспользоваться изменившейся оперативной обстановкой и использовать в качестве раздражителя нашего друга Максима Мороза я, в целом, одобряю…
Петр Петрович умышленно заменил определение статуса Мороза в предстоящей операции, с напрашивающегося на язык «живец», на «раздражитель», дабы не усугублять, невзначай чего, собственное положение. За такого «живца» можно и погон лишиться!
… - Вы предупредили Федеральную службу охраны о возможной опасности?
— Не счел нужным. Если мы им это сообщим, то они мух будут сбивать на подлете к Морозу, а нам надо, все-таки, несколько иное…
— Пожалуй, вы правы… Но, при всем при этом, безопасность Мороза должна быть обеспечена самым надлежащим образом при любых обстоятельствах!
— Я это помню и поэтому прошу разрешения включить в состав группы полковника Сомова, которая через час вылетает на юг, капитана Васильева! — И, предупреждая возможные возражения со стороны Петра Петровича, Сологуб поспешно добавил: — Васильев опытный чекист, да и за Мороза он кому хошь глотку порвет!
Петр Петрович побарабанил по столу пальцами:
— Ладно, пусть летит! И вот что, Михаил Иванович, давай-ка и ты лети вместе с ними! Мне так будет спокойнее…
— Слушаюсь!
Похищение…
… И было утро, и был день, и было солнце, море и тенистые аллеи… И везде, где в тот день ступала нога Максима, рядом с ним звучал жизнерадостный смех Снежки. А потом была умопомрачительная ночь, когда Максим сдался на милость своей очаровательной победительнице, которая искусно провела его по пути неземного блаженства…
… Утром у Снежки зазвонил телефон. Она, с тревогой, взглянула на Мороза и ответила на вызов. Максим стоял рядом с ней и слышал весь разговор. Сначала говорил капитан Власов. Он передал Снежке приказ полковника Гладышева немедленно прибыть в офис турфирмы. Когда она отказалась это делать, ссылаясь на приказ полковника Смирнова, Власов, по видимому, передал трубку самому Гладышеву. Такого отборного мата Максим давно не слышал. А поскольку мат меньше всего подходит для женских ушей, Максим осторожно забрал из руки у подруги трубку, и, найдя паузу между матюками полковника, довольно резко произнес: