— Вот теперь признал я руку хозяина! Не Сосланом ли звать тебя?
— Сослан имя мое. А тебя как зовут?
— Ты — стальной Сослан, а я — булатный Тхажей, для подвига рожденный. Какую службу должен я тебе сослужить?
— Оглянись кругом, мой Тхажей! Видишь, как темно в нартских домах. Погасли у нас все очаги и не можем мы высечь огня из огнива. А вон там, на Белой Горе, видишь ты дымное пламя?
— Вижу. Поскачем туда и возьмем его!
— Легко сказать, мой Тхажей, а трудно свершить. В неприступной крепости Балсага, семью пропастями окруженной, горит этот огонь, и вокруг очага, в котором горит он, лежит, свернувшись, крылатый дракон. Он не спит — чутко дремлет. Шорох мыши услышит его ухо. Нужно нам подкрасться и схватить огонь, пока дракон не проснулся.
Стальной муж, наездник лихой, — ответил Тхажей Сослану, — крепче держись, и мы огонь добудем? Тише волчьей ноги, мягче кошачьей лапы буду ступать я по земле, а ты только умей схватить огонь.
Прыгнул Тхажей — три пропасти перескочил; еще раз прыгнул — еще три пропасти позади осталось. Третий раз взвился он вверх — перенес Сослана через крепостную стену, и на всем скаку схватил тут Сослан горящую головню из очага Балсага. И вот скачет он прочь, держа в руке горящую головню, и хвост дыма и пламени оставляет он за собой. Но маленький уголек от головни обжег шею дракона. Проснулся дракон, взглянул в костер — видит, не хватает одного полена. Рыча от ярости, полетел он за Сосланом. Но Сослан уже проскакал по всем нартским селениям, и по всем очагам запылали огни.
Проснулся тут сам Балсаг, дубовым бревном больно прибил дракона, так что тот визжал, как собака, а потом крикнул Балсаг Сослану:
— Эй ты, огня похититель! Выходи на поединок.
— На поле Зилахара стою я и жду тебя, — ответил Сослан.
И послал тут Балсаг против Сослана самого страшного из своих слуг — волшебное, жизнью одаренное Колесо.
С шумом и грохотом покатилось Колесо. Закричал Балсаг Сослану:
— Теперь берегись, нартский отпрыск! Идет на тебя Нечто, жди удара.
— А что подставить мне под удар? — опросил Сослан.
— Подставь лоб свой, — ответил Балсаг.
Видит Сослан — летит на него Колесо. Подставил он ему свой лоб. Ударилось Колесо о лоб Сослана и отскочило обратно, даже не оставив царапины. Хотел Сослан схватить Колесо, но ускользнуло оно.
И снова кричит ему Балсаг:
— Держись, снова катится оно на тебя!
— Что теперь подставить ему? — закричал Сослан.
— Грудь свою подставь, — ответил Балсаг.
С грохотом обрушилось Колесо на грудь Сослана. Но тут изловчился Сослан и схватил Колесо своими булатными руками. Подмял он Колесо под себя и выломал две спицы.
Взмолилось тут Колесо Балсага:
— Не прерывай мою жизнь, Сослан! Отныне не буду я больше Колесом Балсага — Колесом Сослана стану я отныне.
— Ты хочешь обмануть меня, Колесо Балсага? — сказал Сослан.
— Клянусь тебе, что не Колесом Балсага, а Колесом Сослана стану я отныне!
Поверил Сослан, да и как же не поверить такой клятве? Отпустил он Колесо, и оно, накренившись и едва не падая, охая и кряхтя, покатилось к себе домой. Но по дороге попался Колесу бедовый нарт Сырдон.
— Добрый путь тебе, Колесо Балсага! — сказал он.
— Ой, не называй меня Колесом Балсага, а то Сослан убьет меня! Отныне Колесом Сослана стало я.
— Э, пропасть бы тебе, Колесо! Куда девалась твоя прежняя мощь? Кто помрачил твою великую славу? — спросил Сырдон.
— Замолчи, Сырдон, не пробуждай мою злобу! Я из тех созданий, которые умеют держать свою клятву, — ответило Колесо.
— Выпусти кровь из своего мизинца, — ответил Сырдон, — и ты будешь свободно от клятвы своей. Или неизвестно тебе, что тебе суждено принести погибель Сослану?
— Об этом я ничего не знаю, — ответило Колесо. — А вот если я еще хоть раз попадусь ему, он зубами меня загрызет. Где мне с ним оправиться — он весь из стали!
— О том, что весь он из стали, все знают, а о том, что колени у него из мяса и кости, как у всех людей, знаю только я. Слушай меня, и ты осилишь Сослана! Когда будет он спать, прокатись по коленям его — и он умрет. А пока поспешай к Курдалагону, пусть изготовит он тебе булатные спицы.
И поддалось Колесо наущениям Сырдона.
— А где найти мне его спящим? — спросило Колесо.
— Он охотится сейчас на поле Зилахара, — ответил Сырдон. — После обеда вместе с товарищами отдыхает он в шатре. Прокатись по ним по всем, и среди прочих убьешь ты и Сослана.
Поспешило Колесо Балсага к Курдалагону. Вставил он ему новые булатные спицы, и снова покатилось Колесо на бой с Сосланом.
Но как раз в этот день, как это часто бывало, Сослан не стал отдыхать после обеда, а пошел побродить по ущелью. Улеглись в шатре двенадцать его товарищей: шесть по одну сторону, шесть — по другую, ногами друг к другу.
Только заснули они, как с грохотом накатилось на них Колесо Балсага.
— Горе тебе, Сослан! — крикнуло Колесо и отрубило ноги всем двенадцати его товарищам.
Немного времени прошло, и вот, неся на себе убитого оленя, вернулся Сослан с охоты.
— Эй, выходите поглядеть! — крикнул он, подходя к шатру. Но никто не вышел на его зов.
Бросил Сослан убитого оленя на землю и вошел в шатер. Видит — мертвые лежат все его двенадцать товарищей, и у всех отрублены ноги.
Бот мой, что мне делать? Только Колесо Балсага могло совершить такое зло, — сказал Сослан и выбежал из шатра.
Увидел он след Колеса и побежал по следу. По полю катится Колесо Балсага, гонится за ним Сослан, и просит Сослан широкое поле:
— Останови Колесо Балсага!
Но не ответило поле Сослану, не остановило оно Колесо, и Сослан проклял поле:
— Только семь лет подряд будешь ты родить урожай, а потом станешь бесплодно!
На гору побежало Колесо. И крикнул горе Сослан:
— Задержи его! Оно товарищей моих истребило. Но гора тоже не задержала Колесо.
— Пусть лавина за лавиной и обвал за обвалом в мелкий щебень тебя разнесут! — проклял Сослан гору.
Вкатилось Колесо в ольховую рощу.
— Задержи, ольха, врага моего! — крикнул Сослан.
Не послушала ольха Сослана, и дальше пропустила она Колесо.
— Дрянным, трухлявым деревом будь ты навеки! Чтобы делать краску, будут обдирать с тебя кору, а сама будешь ты засыхать в мучениях!
Между липовых деревьев катится Колесо, и просит Сослан липу:
— Липа, липа, широким стволом своим задержи врага моего!
— Хоть и толста я, — ответила липа, — но не в силах я сдержать врага твоего — ствол мой мягок, как масло.
— Так будь же и ты проклята! — крикнул Сослан. — И тебя будут люди искать только ради твоей коры. Будешь цвести ты красиво, но плода дать не сможешь!
Грабовый лес встал на пути Колеса. И сказал тут Сослан:
— Задержи, могучий граб, врага моего, для меня задержи!
Пропустил граб Колесо Балсага, и его тоже проклял Сослан:
— Искать будут люди тебя, чтобы жечь в своих очагах! И начисто сведут люди грабовые леса!
И вот под чинарами катится Колесо Балсага.
— Мой враг убегает! Задержи его, чинара! — просит Сослан.
— Пусть еще в большей беде увижу я тебя! — ответила чинара. — Целое селение могло укрыться в тени моей, а ты обрубал мои ветви, подрывал мои корни.
— Пусть легко будет обрабатывать твою древесину, — крикнул Сослан чинаре, — и люди сводить будут чинаровые леса!
Катится Колесо по дубовому лесу.
— Хоть бы ты, дуб, задержал врага моего!
Но напомнил дуб Сослану, что, не щадя ни вершины, ни ветвей, ни ствола его, рубил Сослан дуб, чтобы делать из него стрелы.
— Так пусть желуди, которыми брезговать будет человек, растут на тебе для грязных кабанов! — крикнул Сослан.
Вот в белый березняк вбежало Колесо Балсага. И сказал Сослан березе:
— Сестрица береза, хотя б не надолго задержи врага моего!
— Тот, кто стал твоим врагом, тот будет и моим врагом! — ответила береза.
И словно сетью загородила она путь Колесу, опустив перед ним свои тонкие кудри. Но прорвало их Балсагово Колесо и покатилось дальше.
— Навеки лучшим из деревьев будешь считаться ты, белая береза! Проклят пусть будет тот, кто тебя срубит! И сучья твои собирать будут люди, чтобы делать вертела и жарить на нем шашлыки, — поблагодарил Сослан березу.
Вкатилось Колесо в заросли орешника. Хмелем обвит орешник.
— Хмель кудрявый, — просит Сослан, — задержи кровника моего, двенадцать товарищей моих убил он!
Крепки и гибки, как веревки, побеги хмеля. Обвили они Колесо Балсага и остановили его. На расстояние полета стрелы приблизился Сослан к Колесу, пустил в него одну стрелу, и вдребезги разбилась спица. Пустил другую стрелу, и в мелкие щепки разлетелась вторая спица. В зарослях орешника, обвитых хмелем, догнал Сослан Колесо и схватил его. И тут орешнику и хмелю принес благодарность Сослан:
— Отныне, орешник, люди будут издалека приходить к тебе за вкусными твоими плодами. А тебя, хмель кудрявый, пусть в пору веселья благословлять будут люди за хмельной напиток!
Выхватил Сослан свой меч, замахнулся и хотел на куски разрубить Колесо Балсага. И тут снова взмолилось Колесо:
— Душа моя в руках твоих, Сослан! Что ты прикажешь мне, все сделаю я.
— Нет тебе веры, — сказал Сослан. — Ты клятвопреступник и снова обманешь меня.
Но жалобно просило Колесо, горячо клялось оно, и снова поверил ему Сослан.
— Хорошо, — сказал он, — я пощажу тебя. Но за двенадцать друзей моих убей в семье своей двенадцать человек — и я отпущу тебя живым.
Согласилось Колесо Балсага, и печальное покатилось оно домой.
Узнал Сырдон, что не удалось Колесу убить Сослана. Принял Сырдон облик старика и стал на пути Колеса.
— Да будет перед тобой, Колесо, прямая дорога! — сказал он. — Что случилось с тобой, почему ты так печально?
— С чего быть мне веселым? — ответило Колесо. — Победил меня нарт Сослан и взял с меня слово убить двенадцать человек из моей семьи.
— А зачем тебе убивать их? Отрежь двенадцати человекам из семьи своей ногти на руках и ногах, и ты выполнишь этим свою клятву, — сказал лукавый Сырдон.