– Он настолько близок к Лею?
– Он уборщик, – Кей улыбнулся. – Глухой, а потому при нём говорить не опасаются. Мало кто знает, что он умеет читать по губам и к тому же грамотный.
– Вы хорошо подбираете людей. Распорядитесь незаметно усилить охрану, мою и императора. Придётся нам затруднить Нетупящихся мечей.
– Да, ваше величество, – Кей помедлил. – Могу я в свою очередь затруднить вас личной просьбой?
– Разумеется, – я кинула взгляд на водяные часы. – Сегодня хорошая погода. Не хотите прогуляться вместе со мной? Заодно и изложите свою просьбу.
– Слуга почтёт за честь.
– Ну зачем же так церемониться?
Погода действительно стояла отменная. Листья осыпались с деревьев и пёстрым, но уже буреющим ковром устилали землю. Здесь не было земного обычая сгребать их с газонов и сжигать, расчищали только дорожки. Нежно-голубое небо лишь кое-где пятнали перистые облачка, утром листву на земле и края дорожек схватило инеем, но теперь он уже растаял. Сад Безмятежности, куда я привычно продолжала ходить гулять, был безлюден: гарем пустовал, мальчишки и Лиутар в это время дня постигали преподаваемые им науки, а младших девочек обычно водили играть в Императорский сад рядом с дворцом Полночь. Только иногда мелькали сквозь обнажившиеся заросли цветные платья служанок и тёмные наряды евнухов, спешивших по делам, да в одном углу садовники возились с кустами.
– Так что у вас за дело? – спросила я, когда впереди показался пруд.
– Отвечаю вашему величеству. Около месяца назад я получил письмо из Цзярана. Отец пишет, что хватит мне жить одиноким псом и хочет, чтобы я женился.
– И как? Невеста уже выбрана?
– Да, есть в Таюне одна девушка… Но… Я боюсь, что отец сочтёт её неподходящей невестой для меня.
– Вот как? И что же с ней не так?
– Просто она не столь уж и родовита, и её отец – чиновник низкого ранга и всего лишь цзы[1].
– И вы хотите, чтобы я написала князю Гюэ Чжиану и походатайствовала за вашу невесту, – догадалась я.
– Она пока ещё не моя невеста, но – да. Уповаю на милость вашего величества.
Я задумчиво посмотрела на небольшое, но заметное бурление воды у плотины, под которой текла вода из Золотого канала, опоясывающего дворец. Мне нравилось иногда стоять здесь и слушать шум бегущей воды, более громкий, чем у искусственных водопадиков, украшавших сады. Интересно, что за человек князь Цзярана? До сих пор я получала от него только официальные послания и отвечала ему столь же официально – собственно, отвечала даже не я, а мои секретари, я лишь ставила подпись. Ко двору же князь приезжал считанные разы, и на моей памяти не было ни одного. Вот Тайрен с ним встречался, но плохо запомнил.
Так почему бы не завязать более личную переписку и не познакомиться поближе? Как-никак, это одна из ключевых фигур в обороне всего государства.
– Что ж, мне это совсем не сложно, и я с удовольствием приложу все силы, чтобы уговорить вашего отца. Но что за девушка ваша будущая невеста? Я хочу её увидеть.
Кей назвал имя, но фамилия девицы ничего мне не сказала – значит, её родня и в самом деле не занимала при дворе никакого видного места. Я пообещала послать ей приглашение во дворец, мимоходом отметив, что Кей либо очень сдержан, либо выбрал себе потенциальную спутницу жизни, исходя отнюдь не из пылкости чувств. Едва ли влюблённый на его месте удержался от того, чтобы хоть парой фраз не похвалить объект своих воздыханий и не уверить, что моё величество в нём не разочаруется.
Впрочем, любил ли Кей барышню Со или просто выбирал меньшее из зол, решив, что раз уж его женят так или иначе, лучше найти беспроблемную жену самому – меня это не касалось. Мои мысли волей-неволей возвращались к куда более животрепещущему вопросу. Моя власть, а может и жизнь, висела на волоске, а я даже не знала, когда последует удар. Может, времени уже нет совсем, может, Кей даже не успеет вызнать то, что хочет узнать.
– Возвращаясь к вану Лэю… Как вы думаете, не стоит ли арестовать его прямо сейчас? Того, что нашли в его доме, для заведения дела с лихвой хватит.
– Ваше величество вольны отдать приказ, но я бы всё же предпочёл подождать, пока не выяснятся подробности. Хотя бы на этот раз хотелось бы вырвать зло с корнем.
– Недовольные были, есть и будут, – возразила я. – Но, схватив Лэя и Вэня, мы вытащим дрова из-под этого котла. Им будет непросто сыскать замену.
– И всё же они не единственные состоят в заговоре. Быть может, их арест спровоцирует остальных. Если уж арестовывать, то так, чтобы накрыть разом как можно больше.
В его словах был резон. Я поколебалась и кивнула. Огибавшая пруд дорожка вывела нас к стене сада с боковым проходом, Кей поклонился на прощание, а я попросила его прислать ко мне командующего Нетупящихся мечей, чтобы сразу же и отдать распоряжения.
Человек Кея в полной мере отрабатывал положенное ему жалование. Не прошло и пары дней, как он сообщил, что в доме Эльмов прошло большое собрание заговорщиков. Под самым благовидным предлогом – праздновался день рождения хозяина, но после шумного застолья он и три десятка самых высокопоставленных гостей, включая гуна Вэня и его старшего сына, удалились в дальнюю комнату и закрыли двери, выгнав даже слуг. Так что ничего подсмотреть героическому уборщику не удалось, но всё же он не напрасно целый вечер драил приёмную и террасу на парадном дворе. У некоторых людей есть дурная привычка продолжать разговоры и после того, как они встанут из-за стола, до самых ворот. То, что удалось узнать, не оставляло сомнений в характере беседы. Для меня, не изобретая велосипеда, подбирали подходящий монастырь, и Эльм мстительно предлагал тот самый, где всё ещё томилась его несчастная сестра. А кроме того, заговорщики досадовали, что не удалось перетянуть на свою сторону воспитателя маленького императора, так что с мальчишкой в первое время могут быть проблемы. Хоть тут я могла вздохнуть спокойно, но профилактическую беседу воспитатель всё же заслужил. Если уж тебя пытаются вербовать, то не молчи об этом! Полный двор стукачей, прости господи, а когда надо, то, как говорится, не чирикают, не каркают.
Впрочем, в подчинении у армии Сверхъестественной стратегической искусности состояли не только уборщики. Через пару дней один из сыновей заговорщиков зашёл прокатиться под зелёным парусом и распустил язык. Нет, про заговор он ничего конкретного не сказал, но, по его словам, выходило, что в скором времени его отец получит повышение в должности, и уж тогда-то его семья и сам молодой человек ух заживут! И никакая регенствующая императрица им не помешает. Девица, с которой он проводил время, сперва подначивала клиента показным неверием, потом восхищённо охала и ахала, а после отправилась с докладом. Ценной информацией в нём оказался конкретный срок. Кей был прав – повышение планировалось сразу после дня Зимнего солнцестояния. Что ж, теперь у нас был и список участников, и их примерный план. Оставалось только произвести аресты.
И вот, когда я с Кеем сидела в своём кабинете, утверждая предложенный им комплекс мер, ко мне заглянул дежурный евнух и сообщил, что Великий защитник просит аудиенции. С любопытством переглянувшись с Кеем, я велела позвать.
– Ваше величество, благоденствия и процветания вам, – поклонился гун Вэнь. Моё любопытство возросло – обычно господин Руэ был величественно-спокоен, но тут в его облике проглядывали следы явного волнения.
– Хорошо, что вы здесь, сановник Гюэ, – продолжил меж тем гун. – Я могу сразу рассказать и вам то, что обязан сообщить как верный подданный и как благородный человек. Ваше величество, против вас готовится заговор!
Сказать, что он меня удивил, значило ничего не сказать. Я смотрела на своего Великого защитника, только что не отвесив челюсть, а он медлил, якобы подбирая слова, а на деле, держу пари, наслаждаясь произведённым эффектом.
– Заговор? Против меня? – обретя дар речи, переспросила я. Они что, с Эльмом решили устроить соревнование, кто меня больше поразит? Сначала Эльм, когда вместо ожидаемого призыва к свержению начал меня хвалить, теперь этот, донося на заговорщиков, которых сам же и возглавляет.
– Да, это так, ваше величество.
– Объясните, – тихо сказал куда лучше меня владевший собой Кей.
– Охотно, командующий Гюэ. Неделю назад я был в гостях у вана Лэя, который пригласил меня на день рождения. Там-то всё и открылось. Не думал я, что меня пригласили для того, чтобы поставить перед фактом: группа сановников хочет назначить нового регента и видят в этой роли меня!
– Хотите сказать, что до той поры вы ни о чём не подозревали?
– Увы, командующий. Мне больно расписываться в своём недомыслии. Конечно, мы и раньше беседовали с ваном Лэем о путях нашего государства, пытаясь найти наилучший из них, а также способы оказать наибольшую помощь вашему величеству, взвалившей на свои плечи эту многотрудную ношу. Но потом моя жена ушла на Небеса, и я на время оставил все думы о мирском. Кто ж знал, что семена, заронённые нами, за это время дадут такие всходы!
Вот ведь шпарит как по писаному и даже не краснеет, восхитилась я. Сразу видна закалка бывалого царедворца.
– Если вы обо всём узнали неделю назад, почему пришли только сейчас? – не давая всей этой словесной эквилибристикой сбить себя с мысли, спросил Кей.
– Мне было не просто поверить и не просто решиться. Ведь мы с ваном Лэем не только сановники высших рангов, призванные быть опорой трону, но и родня императорскому дому, а значит, родня между собой. Но что уж тут говорить, если даже сын может принести жалобу на отца, если речь идёт об Умысле Измены или Умысле Восстания против!
Я машинально кивнула. Да, действительно, дела о государственной измене были единственными, по которым дети могли безнаказанно доносить на родителей. Во всех остальных случаях сына-доносчика ждал палач, независимо от степени правдивости доноса. Закон незыблемым обелиском стоял на страже семейной добродетели, мыслившейся как основа и залог всего общественного и государственного порядка. Вплоть до того, что при конфликте семейных и государственных интересов, пока дело не доходило до крайности, вынуждал выбирать семейные. Однако император, отец всей империи, стоит выше даже родного отца.