– Матушка, мы ведь устроим состязания ещё раз?
– Обязательно, – рассеянно кивнула я. – Как-нибудь обязательно устроим.
Глава 11
Южные горы высокие в далях,
Скатов, покрытых деревьями, синь...
О, почему вы неправедным стали,
Царский наставник, великий Инь?
Небо нам мор посылает снова,
Ширится смута, и сколько бед!
И не услышишь отрадного слова,
В вас же нисколько раскаянья нет!
Ши цзин (II, IV, 7)
Рана, нанесённая несостоявшимся убийцей, заживала три недели. Могла бы быстрее, но несмотря на все усилия, она всё-таки воспалилась и пришлось её вскрывать и удалять гной. Было ещё больнее, чем в первый раз, я постанывала, но терпела, а после Гань Лу выразил восхищение моей выдержкой. Я, как всегда, живо интересовалась составом заживляющих мазей, которые он мне прописал, но уже знавший этот мой пунктик лекарь и не пытался подсунуть мне какую-нибудь гадость, вроде окиси меди или чьего-нибудь помёта. Ну а растительные компоненты, вроде облепихового масла, сока сирени и алоэ вреда причинить были не должны.
Ещё я со вздохом согласилась съесть олений рог, растёртый с мёдом – для общего укрепления сил, как мне объяснили. Уж очень упрашивали.
Но несмотря на длительность лечения, к Новому году я была как огурчик, если не считать того, что на животе появился длинный шрам и лекари просили быть поосторожнее в движениях. Но спортом я здесь так и так не занималась, тяжестей не поднимала, так что особо за себя не опасалась. Разве что Хиотар немного обижалась, почему мама при редких встречах не берёт её на ручки.
По поводу покушения, разумеется, было проведено следствие, которое мало что дало. Первым делом задержали остальных финалистов третьего дня (и выпустили на пир под клятвенное обещание не пытаться бежать из столицы), но никаких свидетельств их причастности к покушению не нашлось, и я велела их отпустить. Более того, Хао Юнси было сделано предложение о поступлении в императорскую гвардию Нетупящихся мечей, но он, рассыпаясь в благодарностях за оказанную честь, попросил об отсрочке: его больная мать нуждалась в уходе, а он был её единственным сыном. Причина более чем почтенная, так что отсрочка на неопределённый срок ему была с готовностью предоставлена.
Попытки же отследить связи убийцы ничего не дали. Он был родом откуда-то из южных областей, но никто толком не знал откуда – близких друзей у него не имелось, во всяком случае, в столице, так что удалось лишь узнать, что его родители, по его словам, уже мертвы, а о других родичах он не упоминал вовсе. Успел сменить несколько мест службы – в личной дружине одного из министров, в армии, в купеческой охране, в городской страже Чжуаяна – но из-за скверного характера нигде надолго не задерживался, несмотря на выдающиеся навыки во владении мечом, и, как говорили, страдал от своей неоценённости. Такого легко поймать на крючок тщеславия, но кем и когда это было сделано, установить оказалось невозможно: слишком велик был наплыв новых людей в Таюнь, каждого не опросишь. Будущий преступник, как и многие другие, болтался по винным и ивовым домам, потратив на них довольно приличную сумму, веселился в компаниях, стихийно складывавшихся каждый вечер заново, и редко где появлялся дважды. А если учесть, что его могли завербовать и вовсе где-нибудь в пути, а то и на предыдущем месте жительства…
Я даже начала подозревать, а не затеял ли гун Вэнь всю эту историю с состязаниями нарочно, чтобы понадёжнее запутать следы. Косвенная связь между ним и убийцей имелась – вылетев из министерской охраны, незадачливый наёмник обивал пороги больших людей и в конце концов по протекции одного из родственников гуна устроился в страже Чжуаяна. Сам родственник на допросе то ли мастерски изобразил провал в памяти, то ли действительно не смог вспомнить этот случай – мало ли просителей проходило через его приёмную; а отправить родича самого Руэ Чжиорга в подвал, освежить память, без веских улик мы с Кеем не решились. Но с тем же успехом за всем могли стоять и Эльмы: убийца успел побывать в степном походе Тайрена, причём – вот совпадение – служил под началом младшего сына бывшего вана Лэя, Эльм А. Однако всё это могло действительно оказаться лишь совпадением. Многие просили помощи у вельмож, и те порой действительно помогали бескорыстно, человеколюбие – одна из добродетелей благородного мужа. А оба младших Эльма в то время торопливо набирали себе отряды, готовясь выслужиться после временной опалы семьи, и тоже едва ли проводили собеседования со всеми кандидатами лично.
В общем, дело ясное, что дело тёмное.
– Боюсь, придётся специально проинструктировать охрану в следующий раз, чтобы убийцу по возможности брали живым, – мрачно сказал мне Кей во время прогулки по саду Безмятежности, куда я позвала его якобы полюбоваться зацветающими сливами, а на деле – выслушать доклад без лишних ушей. – В этот раз была такая возможность, но гвардейцы поторопились.
– Думаешь, следующий раз будет? – не менее мрачно уточнила я.
– Практически не сомневаюсь. Раз они, кто бы они не были, не достигли цели, то попытка будет повторена.
Я кивнула и мимоходом удивилась, что не испытываю страха. Похоже, я уже привыкла жить под дамокловым мечом.
– А ты не думал, что гвардеец зарубил его нарочно, как раз затем, чтобы не заговорил?
– Думал, ваше величество, но это маловероятно. Нетупящиеся мечи ничего не выиграют от вашей смерти, наоборот, их уволят, разжалуют или разошлют по гарнизонам, к гадателям ходить не нужно. И я проверил – ни у того, кто ударил первым, ни у его родных не прибавилось ни денег, ни каких-либо ещё благ.
Мы в молчании сделали ещё несколько шагов. На дорожку сыпались сливовые лепестки – белые, бледно-розовые, интенсивно-розовые, почти красные… До переселения в этот мир я и не знала, что у сливы бывает столько разновидностей.
– А как поживают твои домашние? – спросила я. – Это правда, что твоя супруга в тягости?
– Да, – Кей улыбнулся нежной улыбкой, обычно не свойственной его жесткому лицу. – Ждём первенца к лету.
Мы ещё немного поговорили о детях и прочих семейных делах, и так, за разговором, прошли сад из конца в конец. Сливовые деревья давно остались позади, пора было возвращаться к своим делам.
– Ваше величество, вы ещё не думали о возможном замужестве старшей принцессы Лиутар?
– Ох, только ты не начинай, меня достают этим вопросом уже не первый год! Шэн Мий предлагает сыновей служителя Привратного надзора, но я в сомнении.
Не говорить же, что я собираюсь дождаться времени, когда Лиутар кто-нибудь понравится. Надеюсь, что ей понравится кто-нибудь подходящий, иначе мне всё-таки придётся выбрать ей жениха, исходя не из её предпочтений, а из политических соображений: оскорблять больших людей, отдавая дочку за мелкую сошку я, при всей любви к ней, не собиралась. Что поделаешь, жизнь здесь диктует свои законы, на какую гору пришёл, такую песню и пой. Но пока есть возможность, что желаемое совпадёт с выгодным, зачем её упускать?
– Чему ж удивляться, – заметил Кей, – в Привратном надзоре служит его родственник. И если Шэн Мий окажет услугу его начальству…
– Помнится, Шэн Мий начал предлагать мне варианты задолго до повышения своего родича. Правда, тогда он казался нейтральным.
– Ну, значит, ждал, кто больше заплатит, – цинично заметил Кей, и я мысленно согласилась, что такое вполне могло быть. – К чему это я, ваше величество – возможно, помолвка с её высочеством обеспечила бы вас лояльностью хотя одной из колеблющихся семей.
– Таких слишком много, а Лиутар одна.
– У вас есть ещё старшие принцессы Хиотар и Читар.
Старшие? Ах, да, вспомнила я. Имеется в виду не старшинство как таковое, старшими принцессами именовались сёстры императора, в отличие от дочерей. А если какой-то из принцесс доведётся пережить царственного брата, то быть ей великой старшей принцессой. Так же как моя свекровь, живи она при дворе, именовалась бы великой вдовствующей императрицей.
– Они совсем ещё маленькие, – пробормотала я.
– Тем больше простор для маневра.
В словах Кея был свой резон. Расторгнуть помолвку действительно легче, чем брак, а узнать своего жениха заранее всяко лучше, чем познакомиться с ним на свадьбе. Так что, расставшись с Кеем, я на полном серьёзе начала мысленно перебирать кандидатуры, прикидывая, чья лояльность мне хотя бы на данном этапе важнее всего. Пожалуй, самой ценной в случае неожиданностей является военная поддержка. Значит, кто-то из гвардии или армии?
Но и тут количество кандидатур было до безобразия велико. Большие семьи – даже если сам командующий был уже женат, у него обязательно находился холостой родственник или свойственник. Пожалуй, надо всё-таки дождаться, пока кто-то чем-то выделится, чтобы награда в виде родства с императором выглядела обоснованно и не вызвала особо жгучей зависти всех остальных. Но покамест безусловная заслуга имелась лишь у командующего Нетупящихся мечей, и вот как раз ему отдавать принцессу было бы опрометчиво. Все остальные не поймут.
Не будь у гуна Вэня заскока насчёт пятицветных облаков, я бы, пожалуй, сговорила одну из младших девочек за его внука, но увы. Гун, кстати, так и продолжал обретаться во дворе, не торопясь в свою Лимису, и я на это согласилась: советники убедили меня, что будет хорошо показать его прибывающему после Нового года степняцкому посольству. А то они там к идее женщины-правителя относятся без энтузиазма, зато сумевший разбить их полководец, безусловно, заслужил их искреннее уважение, даже если оно пополам с ненавистью. Вот пусть и увидят его стоящим у подножия трона.
– Порошок сандала – проверенное средство от лихорадки, – авторитетно сказал Гань Лу. – А ещё я бы рекомендовал серные компрессы.
– Зачем?
– Сера обладает согревающим действием. Поэтому все серные источники горячи.
Я глубоко вздохнула и махнула рукой: