Учёные поджимали губы и дёргали себя за бороды. Судя по всему, вопрос ошибок был достаточно больным для, по крайней мере, некоторых из них. Кто-то, правда, заикнулся, что тогда Академия останется без работы, но ему, опередив меня, резонно возразили, что рукописей накопилось столько, что хватит ещё надолго, и к тому же в обязанность «академиков» входит рецензирование новых сочинений, а этот поток никогда не иссякнет. В конце концов главный из учёных с сомнением сказал, что такие образцы надо будет беречь как зеницу ока – если они попадут не в те руки, кто знает, какие изменения туда будут внесены и сколько искажённых копий накропают. Я тут же согласилась, я была готова к компромиссу, и предложила, что образцы и сам пресс должны быть исключительно императорской собственностью. И вообще государственной тайной. И печататься будут только и исключительно книги, одобренные уважаемой Академией. Тут самый младший из присутствующих, которого я на радостях чуть не расцеловала, вспомнил, что печать может пригодиться и в ещё одном случае. Императорские указы и сводки нужно рассылать по всей стране, копий нужно много и быстро, а ошибки в них совершенно недопустимы. Как бы ни было трудно вырезать текст на доске, это может выйти быстрее, чем переписывание сотен экземпляров от руки, и проверить его будет проще. Я тут же воспользовалась случаем подкинуть мысль, что если вместо целого текста нарезать отдельных иероглифов, то составлять из них требуемые указы выйдет ещё быстрее. Учёные мужи с ясно слышимым скрипом согласились, что да, что-то в этом есть. Но ни о какой свободной продаже книг и речи быть не может! Если и печатать, то только и исключительно для государственных нужд.
Я закивала. Лиха беда начала, главное – пробить идею. Можно было, конечно, просто стукнуть кулаком, но я старалась не злоупотреблять властью. Не хватало ещё, чтобы упёршиеся ретрограды вынесли вопрос на большую аудиенцию, и тогда мне придётся вместо обсуждения действительно важных проблем бодаться с сановниками ещё и по этому поводу. А уж что сановники попытаются похерить любое моё начинание просто мне назло, я не сомневалась. Так что пусть их, пусть делают из нововведения великую тайну, а когда технология будет отработана, она, в конце концов, может и утечь. Хранили же много столетий тайну производства шёлка, а тайну производства фарфора тут до сих пор хранят – и что в итоге?
И вот теперь передо мной лежали плоды моих трудов. Первый пробный экземпляр напечатанной книги – я всё же настояла, чтобы стихи Тайрена в память о нём были изданы первыми. И пусть пока всего лишь тиражом в три десятка экземпляров – начало было положено.
Глава 2
Течёт на поля ледяная вода родника,
Густую полынь, по пути увлажняя, зальёт.
Восстану от сна и вздыхаю, и скорбь велика,
О городе этом я полон тревог и забот.
Течёт на поля ледяная вода родника,
И в тысячелистниках пышных разлился поток.
Восстану от сна и вздыхаю, и скорбь велика,
О городе этом я полон забот и тревог!
Ши цзин (I, XIV, 4)
– Аудиенция начинается! – пропел Шэн Мий, взмахнув бунчуком. Я оглядела ровные ряды своих чиновников сквозь прозрачный бисерный занавес. Аудиенции, на которых присутствовали все чиновники с пятого ранга и выше, нужно было собирать как минимум два раза в месяц, и ещё два раза для верхушки из первых трёх рангов. А кроме того, каждое полнолуние и новолуние давалась Большая аудиенция, на которой были обязаны присутствовать все чиновники, находящиеся в данный момент в столице, даже если они были тут проездом. Учитывая, что месяцы здесь короткие, во дворце Достижения Гармонии мы заседали каждые три-четыре дня, и ещё разок на Больших аудиенциях во дворце Согласия Неба и Земли. К этому добавлялись аудиенции специально для офицеров, приехавших в столицу нести вахту во дворце, аудиенции для студентов столичных учебных заведений, проходившие раз в сезон, и всякие ситуативные: прибытия послов, поздравления с праздниками и торжественными днями, объявление амнистий… В общем, чаще, чем в этих двух дворцах, я бывала только в собственной спальне и рабочем кабинете. Отменить собрания могла лишь моя болезнь – либо сильный ливень или снегопад. Гонять людей, когда разверзлись хляби небесные, составители церемониала всё же пожалели, хотя, вероятно, их заботило не самочувствие придворных, а сохранность полов и ковров. Ведь даже если участвующие пребывают в каретах, топать через обширные внешние дворы всё равно придётся пешком.
– Итак, господа сановники, какие у вас сегодня вопросы и предложения?
– У вашего слуги есть предложение, – поклонился со своего места один из чиновников.
– Говорите, распорядитель Синь.
– Ваше величество, – распорядитель Земледельческого приказа вышел на ковровую дорожку, – осмелюсь представить вам предложение пробить водный путь между Тигровой рекой и рекой Чезянь. Сейчас, чтобы доставить зерно из области Лу, приходится вести его мимо Крутобровой горы через Лунное ущелье, но там из-за крутых склонов приходится делать большие объезды. Если же проложить канал, то путь будет короче на пятьсот лаев, а, кроме того, Тигровая река соединяется с рекой Веймун. Таким образом зерно и грузы смогут доставляться не только из Лу, но и со всех земель восточнее гор Белых облаков по удобному пути, а те области богаты лесом и бамбуком. Кроме того, новый канал позволит оросить земли междуречья, находящиеся в округе Юньлоу. Сейчас там бросовые земли, где народ косит сено и пасёт скот, но если превратить их в орошаемые, с них можно будет получить, по моим подсчётам, примерно миллион дэль зерна, и оно не будет отличаться по стоимости от выращенного среди внутренних застав.
Я потёрла нижнюю губу.
– Уполномоченные Водоустроительного управления, что скажете вы?
– Предложение сановника Синя выглядит разумно, ваше величество, – отозвались из задних рядов. – Если мобилизовать для строительства десять тысяч человек, то новый канал можно будет проложить за два года.
– Что ж, в таком случае представьте нам план работ и смету. Мы обдумаем ваше предложение, посоветуемся со знающими людьми и дадим вам ответ. Ещё кому-нибудь есть что сказать?
Больше ни о чём серьёзном сановники не заговорили, была только пара просьб по мелочи. Я пообещала обдумать и воплотить, после чего перешла к тому, что собиралась сказать с самого начала:
– Господа сановники, вам известно, какие трудности пережила наша Северная империя, и с какими испытаниями мы столкнулись. Последний поход его величества Уэн-ди потребовал немалых средств, но из-за безвременной гибели моего супруга ожидаемого дохода он не принёс. Потерянные земли вернулось к нам, но южане перед отступлением разорили их, и теперь нам приходится поддерживать жителей тех областей, а кроме того, мы вынуждены держать там усиленные гарнизоны, чтобы предотвратить попытки Южной империи взять реванш. Тревожные вести приходят и с запада, заставы на границе со степью тоже приходится крепить. Предложение советника Синя, если оно будет принято, также потребует серьёзных расходов. Нельзя сказать, что наша казна сейчас пуста, но и лишних денег в ней нет, и случись ещё одна война или засуха, придётся принимать столь же отчаянные меры, что и три года назад. И при этом мы не можем позволить себе поднять налоги и начать разорять народ, едва оправившийся от бедствий. А потому я призываю вас подумать, какие ещё методы пополнения казны вы могли бы мне предложить.
Разумеется, первым прозвучало предложение обобрать торговцев, и тут же встретило горячую поддержку. Свобода торговли до сих пор не давала придворным спокойно спать, к тому же купцы осмеливались непатриотично торговать с Югом, что так же вызывало возмущение. Я кивнула, обозначая, что услышала, хотя соглашаться не собиралась. Да, торговую братию нужно держать в узде, но не для того мы с Тайреном начали развивать международные торговые связи, чтобы теперь похерить всё в зародыше.
Вот когда пригодились те корабли, что были построены для перевозки зерна. Ещё перед последней войной мы начали сдавать их в аренду или продавать в рассрочку по достаточно низкой цене. Торговцы – ушлая братия, и если они что-то покупают, то для того, чтобы с помощью этого чего-то получить прибыль. Низкая цена соблазняла начинающих и авантюристов, и вот уже несколько десятков судов под белым флагом с синим драконом бороздили Восточное, Южное и Жёлтое моря в поисках того, что может обогатить их владельцев – а заодно и империю.
А господа сановники всё продолжали и продолжали поджаривать остывший рис.
– Ваше величество…
– Да, господин Ведающий работами?
– Когда первый император из рода Луй устанавливал законы в Северной империи, он мудро постановил, чтобы право на добычу соли и железа, а также на торговлю ими принадлежали только имперским ведомствам. Но позже император Лигу-цзан, нуждаясь в средствах, чтобы справиться с мятежом и прочими бедствиями, продал это право нескольким торговым семьям. С тех пор эти семьи баснословно разбогатели, а после того, как его величество Уэн-ди снял ограничения на торговую деятельность, их богатства стали ещё больше. Это говорит о том, какие прибыли упускает казна. Я предлагаю вашему величеству вновь ввести монополию на соль и железо, и тем пополнить казну и спасти народ от некачественных товаров по завышенным ценам, которые эти бесстыдники сбывают людям.
Что ж, это, по крайней мере, звучало свежо. Не просто отобрать и ограничить, а ввести какое-то преобразование. Только вот куда тогда девать уже торгующих солью и железом купцов? Однако в предложении определённо что-то было. Значение соли при отсутствии холодильников трудно переоценить, железо тоже один из важнейших материалов, без которого как без рук. И контролировать качество в государственных кузнях и солеварнях, безусловно, будет проще. И армию перевооружать тоже.
– Мы обдумаем ваш совет, господин Ведающий работами, – сказала я, и Верховник поклонился.