час. Я думаю, что вы можете стать именно таким человеком. Тем, кто станет императору опорой, даже если остальные опоры подведут.
Ду Рим снова задумался. Вполне по-простонародному почесал в затылке.
– Так ведь… – начал он и замолчал.
– Но я хочу, чтобы мне служили по доброй воле, – добавила я. – Не потому, что вас заставили. Так что, если вы хотите жить мирной жизнью, вы можете отказаться. И вы, и ваши люди, и ничего вам за это не будет, обещаю. Подумайте, у вас ещё есть несколько дней.
– А куда служить пошлёте? – после ещё одной паузы спросил Ду Рим.
– Я думаю поставить вас в гарнизоне у горы Гусиные Врата. Так, чтобы можно было сказать, что вы прикрываете дорогу от северо-западной границы в случае нового вторжения, и в то же время в случае надобности быстро перебросить вас к столице.
Ду Рим посмотрел куда-то на противоположный конец цветника, за которым виднелась белёная стена крытой галереи. Потом кинул взгляд на почти безоблачное небо.
– Не стану неволить своих ребят, – решительно сказал он, – но что до этого ничтожного – располагайте мной, ваше величество.
И рухнул на одно колено, ударив кулаком одной руки в ладонь другой. Совсем как настоящий военный.
Императора и принца мы нашли на тренировочной площадке. Глядя на развернувшееся передо мной действо, я подумала, что, всё ожидаемо: сын никак не мог упустить подвернувшуюся возможность. Вероятно, он мечтал о ней два года, с того самого пресловутого турнира. И теперь Ючжитар с мечом в руке нападал на самого Хао Юнси.
Мы с Ду Римом остановились поодаль, чтобы не отвлекать участников. Зрителей было немного, подозреваю, что большая часть обитателей дворца ещё завтракала – двор вёл светский образ жизни, вечера были отданы под развлечения, и просыпались все, как правило, поздно. Но Ючжитар был ранней пташкой, и его брат не отставал. Шэйрен и сейчас был здесь, тоже с мечом в руках, и, вероятно, дожидался своей очереди. Но, судя по азартно прикушенной губе Ючжитара, очередь эта наступит не скоро. Иногда юный император спохватывался, вспоминая, должно быть, наставления, что в бою нельзя кусать губы, если не хочешь остаться без них, но потом азарт опять брал верх, и губа снова коварно оказывалась меж зубов.
Единственным, кто заметил наше появление, оказался Яо Фань, издалека отвесивший мне поклон. Судя по тому, как мальчик – юноша, по здешним меркам уже юноша – пританцовывал на месте, забывая про невозмутимость телохранителя, ему и самому очень хотелось столкнуться со знаменитым воином, но лезть поперёк императора и принца, разумеется, нечего было и думать.
– Вы давно знакомы с Хао Юнси? – спросила я у Ду Рима.
– Да с его рождения, соседями же были.
– Не знаете, кто его учил обращению с мечом? Хотелось бы посмотреть, каковы его соученики, если они есть.
– Сначала у дяди по матери учился, тот из отставных был, до пристава дослужился. Отец-то у Юнси не особо здоров был, то и дело приходилось в поле подменять, потому как опять слёг…
– Его отец – крестьянин? – удивилась я. До сих пор по всем повадкам Хао Юнси выглядел выходцем из семьи чиновников или учёных, но никак не простолюдинов. А что в турнире не среди благородных выступал – так сын чиновника девятого или восьмого ранга или бедного книжника и не может претендовать встать на одну доску с княжескими сыновьями.
– Ну… – Ду Рим слегка замялся. – Он из пришлых был, у нас осел, ему надел выделили. Чем до того занимался, не ведаю. А когда этому мальцу двенадцать лет исполнилось, старик Хао его куда-то отослал, и его больше десяти лет дома не было. Только письма иногда присылал, да денег немного. Так что не знаю, кто его там учил. Приехал только, как отец его при смерти оказался. Схоронил его честь по чести, траур отбыл, и опять уехал – как раз турнир ваш объявили. Никто не думал, что он с него победителем вернётся, а оно вона как оказалось.
– Он говорил, что у него больная мать…
– Так и есть. Но она его благословила.
Меч Ючжитара лязгнул и улетел в сторону. Но раздосадованным сын не выглядел – судя по тому, как Хао Юнси что-то говорил ему, а Ючжитар кивал, внимательно слушая, это был не просто поединок, а урок. Потом Ючжитар подобрал свой меч и опять встал в стойку.
– Вы поэтому взяли его в заместители? – спросила я. – Из-за мастерства?
– Из-за него, ваше величество, да и вообще он парень толковый. Грамотный опять же. Я же иероглифам на обучен.
– Трудно вам придётся, – повторила я.
– Что ж, – философски отозвался Ду Рим, – не побывавши в тигрином логове, тигрёнка не добудешь.
Шэйрен обернулся, увидел нас и что-то сказал всем остальным. Прятаться больше смысла не было, и я подошла к площадке. Все отвесили поклоны, включая Ючжитара – и император кланяется матери, тут с этим строго.
– Доброе утро, матушка!
– Приветствую матушку-государыню.
– Здоровья и процветания вашему величеству.
– Ючжитар, – с наигранной строгостью сказала я, – разве у тебя с утра нет других уроков?
– Ну матушка!..
– Учителя, должно быть, заждались.
– Но они же скоро уедут!
– Ваше величество, – торжественно сказал Ду Рим, пряча улыбку, – ничтожный должен доложить вам об одном деле. Вашей матушке-государыне, тысячу лет ей жизни, так понравились наши заслуги на вздыбленном коне, что она изволила сделать нас своей армией. Так что, если вашему величеству угодно одобрить её решение, мы будем в вашем распоряжении столько, сколько понадобится.
– Правда? – у Ючжитара загорелись глаза. – Матушка?
– Правда, – кивнула я.
– Ур-ра-а!
Хао Юнси бросил быстрый взгляд на своего командира, и тот кивнул.
– Ничтожный благодарит за оказанную честь, – молодой мечник поклонился, как положено, зажав меч между ладонями остриём вниз. – И клянётся быть её достойным.
– А теперь бегите на уроки, – велела я сыновьям. – Успеете ещё и подраться, и пообщаться.
– Тогда я приглашаю заместителя Хао на обед, – тут же решил Ючжитар.
– Сынок, неприлично пригласить заместителя, но не пригласить командира.
– Тебя я тоже приглашаю.
Сановников кондратий хватит, философски подумала я.
На обед был «кипящий котёл» – блюдо, напоминающее фондю, только в стоящем на жаровенке котелке, разделённом перегородкой на два отделения, был не сыр и не шоколад, а бульон двух видов – пресный и острый. С котелком подавались мясо, овощи, морепродукты, и всё это можно было варить в бульоне прямо за столом и тут же есть. Я выбирала пресный бульон, мальчишки храбро ели сваренное в остром. Гости также предпочли варить с перцем. Разговор тёк ожидаемо: любопытный Ючжитар выпаливал серии вопросов, Шэйрен иногда вставлял свои, но главным образом внимательно слушал. Представив мужчинам отбиваться, я думала о своём, иногда отключаясь от беседы. Через некоторое время я с удивление обнаружила, что они сменили тему, и теперь Ючжитар расспрашивает не о войне и боевых искусствах, а о деревенском житье-бытье:
– …Часть вдовам и сиротам идёт, часть – на следующий сев, часть – на подарки старшинам, исправникам да приставам. Вот и получается, что остаётся совсем немного.
– А разве чиновники могут брать подарки от подведомственных? – Ючжитар нахмурился.
– Нет, – блеснул эрудицией Шэйрен. – Это… присвоение в сфере полномочий, вот.
– Сельские старшины и исправники – не чиновники, – уточнила я. – А вот приставы действительно права брать подарки не имеют.
– Значит, их надо наказать, – Ючжитар взмахнул палочками.
– Только вот… – Шэйрен замялся.
– Что?
– Они не только брать не должны, давать им тоже нельзя. Давший добровольный подарок наказывается… только, кажется, ему уменьшают наказание на несколько степеней.
– О, – и Ючжитар выразительно поглядел на переглянувшихся гостей.
– Ваше величество, – вздохнул Ду Рим, – может, оно по закону и так, да только судьи, что по закону судят, далеко, а пристав – он тут, рядом. Готов понести наказание, если его тоже накажут, да только это ничего не изменит. Оштрафуете, так он ещё и вымогать начнёт, чтобы убытки покрыть. Смените – другой такой же придёт, может, ещё хуже. Не заставишь людей, что у источника сидят, совсем не пить. Хорошо уже, если берут по-божески, последнее не отнимая.
– Это мы ещё посмотрим, – Ючжитар выпятил подбородок, став невыносимо похожим на Тайрена.
– Хочу напомнить, что командущий Ду и заместитель Хао получили прощение всех грехов, – сказала я. – Так что наказанию не подлежат.
– А пристав? – Ючжитар требовательно взглянул на меня.
– Разберёмся, – пообещала я. Тайрен когда-то тоже рвался навести законность и порядок везде и всюду. Но реальность как-то сама собой внесла коррективы в его планы.
В разговоре наступила пауза. Все сосредоточенно брали кусочки снеди, запихивали в котелок, вылавливали и жевали. Ючжитар посопел, немного поёрзал, и наконец, не выдержав долгого молчания, потребовал:
– А расскажите забавную историю!
Ди Рим посмотрел на Хао Юнси, и тот тут же наклонил голову, словно у них было заранее решено, кто будет рассказывать забавные истории его величеству:
– Подданный повинуется. Жил когда-то один простолюдин, и была у него дочка-красавица, в которой он души не чаял. Шли годы, девушка подросла, и настала пора выдавать её замуж. Долго отец перебирал подходящих женихов, наконец остановился на двоих, и вот из них всё никак не мог выбрать. В конце концов позвал он дочку и говорит: «Дочь моя, к тебе сватаются два достойных человека. Один, тот, что живёт на востоке, богат, с ним ты никогда не будешь голодать, но он стар и толст. Второй, тот, что живёт на западе, молод и красив, но беден. Выбирай, который из них тебе больше по сердцу!» Девушка подумала-подумала, и говорит: «Батюшка, а можно я буду есть на востоке, а ночевать на западе?»
– Какая практичная девица, – резюмировала я, когда все отсмеялись.
– Рыба ищет, где глубже, и человек – где лучше, – философски отозвался Ду Рим. – Так уж мир устроен.