Глава 17
Едет назад меж полей колесница моя,
Вижу, как пышно желтеет пшеница кругом.
Помощь мне надо искать у сильнейшей страны,
Кто мне опора, найду я прибежище в ком?
Вы, о вельможи! И вы, благородства мужи!
Не осуждайте напрасно княгини своей.
Много советов, я знаю, у вас, но для Вэй
Лучше их всех исполнение воли моей!
Ши цзин (I, IV, 10)
Кондратий не кондратий, но придворные и в самом деле не упустили случая попенять мне в потакании низменному любопытству его величества: негоже Сыну Неба водиться с такой простонародной компанией. Приём – ещё куда ни шло, но личные неформальные встречи и совместные трапезы? С ребёнка что взять, но я, его мать, должна наставлять юного императора в должном и правильном и подавать личный пример. Я покивала и пообещала обязательно учесть мнение высокочтимых советников. Как ни странно, но против назначения простолюдинов командующим и офицерами никто особо не возражал, хотя я уже готовилась выдержать нудные препирательства. Но нет – между собой сановники шипели, и Гюэ Кей передал мне несколько достаточно злопыхательских высказываний, но в лицо ничего не говорили. И я даже не знала, считать это хорошим признаком или плохим. Они смирились? Или стали лучше таиться?
Сам Ду Рим к своему новому положению отнёсся как нельзя более серьёзно. Быстро обзавёлся всей положенной командующему атрибутикой, представился Военному министру, вместе с заведующими военного и арсенального отделов министерства провёл смотр своего войска, доукомплектовывая его до штатной численности и снаряжая в соответствии с уставом. Кое-кто из его людей предпочёл вернуться по домам, но костяк остался, и чиновники Военного министерства мудро прислали ему на вакантные офицерские должности тех, кто выслужился из простолюдинов и семей мелких чиновников. Едва ли, конечно, они таким образом заботились о Ду Риме, скорее учли, что если откомандировать ему кого-нибудь из чванливых отпрысков аристократии, проблем потом не оберёшься. Даже молиться теперь Ду Рим предпочитал ходить в храмы бога войны Уад-гина и Тёмной Девы, специального воинского божества. Меня информировали о каждом шаге новоиспечённого командующего, как те, кому это было положено по должности, так и просто охотники до сплетен – последние с насмешкой, мол, залезла мышь на высокий ясень. Однако ничего порочащего даже эти языки в три чуна сказать не могли.
В империи был обычай, согласно которому каждому войску присваивалось собственное имя, и Ючжитар с Шэйреном провели несколько дней, придумывая для новой армии название покрасивее. Остановились на звучавшем с явным намёком «Вечная Верность». Что ж, реакция Ду Рима их не разочаровала – после того, как Ючжитар, высунув язык от усердия, собственноручно вывел на шёлковом знамени иероглифы, командующий принял знамя с видимым благоговением и поклялся быть достойным.
Остаток осени прошёл без особых происшествий. Я всё-таки одобрила строительство нового канала, после того как специалисты Водоустроительного управления головами поручились, что не только лично изъездили всю местность, но и проконсультировались с местными знатоками, и на этот раз всё выйдет именно так, как выглядит в проекте. Одновременно я отправила наблюдателя из Цензората провести ревизию недостачи зерна, но тихо – ссориться с министром мне, несмотря ни на что, не хотелось. Результаты проверки меня слегка утешили – да, министр преуменьшил проблему, но всё же не до такой степени, чтобы из-за этого стоило поднимать бучу; при хорошем урожае всё можно покрыть уже в следующем году, не дожидаясь доходов с переселенцев. Тем не менее решать проблему было нужно, и я обрадовала Цзяри известием, что заселение новых земель будет идти как запланировано, сопроводив новость устным предупреждением: если и в следующем году в хранилищах концы не сойдутся с концами, сдеру с виновных три шкуры, и с него в первую очередь.
Неплохие вести приходили из охваченной эпидемией земель. Болезнь распространилась несколько шире, чем предполагалось изначально, но за пределы области, хвала Небу, не вышла. Были сложности с побегами из карантина, в одном городке случился полноценный бунт, подавленный силами ближайшего гарнизона: люди обвиняли в отравлении приезжих торговцев и врачей и попытались разгромить дома и учреждения защищавших их чиновников. Но начальник области справился со всем своими силами, о чём и прислал слегка хвастливый доклад. Более объективные наблюдатели, те же лекари и командующий гарнизоном, отметили несколько мелких злоупотреблений, а также изумились быстроте угасания болезни и малому количеству жертв. У меня был повод погордится собой и своими нововведениями – уже к началу зимы карантины начали снимать. Злоупотребления внесли в личные дела чиновников, способные подпортить им дальнейшую карьеру, но специального расследования я проводить не стала.
Праздник Любования Луной при дворе прошёл как положено, с кизиловым вином, лунными пряниками и плодами помело. Огромная луна плыла над верхушками деревьев и скал, так что любоваться было чем. А через пару дней двор без особого сожаления расстался с Украшенным цветами Светлым дворцом и вернулся в Таюнь – навстречу всеобщему государственному экзамену. Огорчились только младшие принцессы, остальные успели отдохнуть и соскучиться по столичной жизни.
Честно говоря, этого события – экзамена – я ждала с трепетом. Ещё и потому, что мне очень хотелось протащить в победители хотя бы одного простолюдина – а иначе зачем вообще всё затевалось? Но мухлевать, когда мои люди только-только поймали на мухляже других, пытавшихся затереть претендентов, было бы слишком некрасиво. Так что я ограничилась инструкцией для команды настоятеля Тами завысить оценку хотя бы одному, если все экзаменующиеся из простых провалятся – не до победителя, но хотя бы до просто сдавшего. Настоятель поморщился, но признал, что прецедент необходим, и тут же добавил: он уверен, что завышать оценки не понадобится, он лично убедился в достаточности подготовки всех участников.
Тами Суад оказался совершенно прав. Экзамен прошёл как по маслу, я даже удивилась такой гладкости. И все простолюдины сдали, а один даже вошёл в тройку лучших! Самым лучшим не стал, но всё же теперь он мог претендовать на должность восьмого ранга, а это уже достижение. И за его карьерой, как и за карьерами остальных, я намеревалась следить самым тщательным образом. Пусть теперь я чувствовала себя на троне поуверенней, чем несколько лет назад, но преданные люди не помешают ни мне, ни Ючжитару.
Осень уступила место зиме, зима, присыпав землю снежком и от души полив дождями, тоже приближалась к концу. Впереди был очередной Новый год, время новых надежд и свершений.
– А кто у нас весной поедет в путешествие по гарнизонам? – спросила я как-то за обеденным столом.
– Матушка! Мы правда поедем уже весной?
– А куда тянуть? Вот как просохнут дороги, так сразу и тронемся.
Ючжитар восторженно подпрыгнул на месте. Он пытался вести себя степенно и с достоинством, как подобает императору, но он был девятилетним мальчишкой, живым и бодрым, и при любом эмоциональном всплеске вся степенность с него мгновенно слетала. Я с улыбкой смотрела, как он ликует, не забывая пихаться локтями со старшим братом. Хотя я никогда не призналась бы в этом вслух, но Ючжитара я любила больше остальных своих детей. К рождению Лиутар я была не слишком-то готова, не говоря уж о том, что у меня, пусть и не по моей вине, получилось быть ей скорее приходящей мамой. Шэйрен всё же был рождён не от того мужчины, а когда родилась Хиотар, я уже по уши погрязла в делах правления и у меня едва хватало времени забежать к ней хотя бы раз в день, и то не в каждый. Зато с Ючжитаром всё сошлось. Сын от любимого, жданный и желанный, с которым я могла и понянчиться, и поиграть.
– Ладно, хватит, – с деланой строгостью оборвала я сыновью возню. – Доедайте скорее, вас ждут учителя.
– Матушка, – вдруг спросила Хиотар, – а можно мы тоже поедем?
Читар дёрнула сестру за рукав, явно напуганная её инициативой, но Хиотар, не обратив внимания, с надеждой смотрела на меня.
– Вот ещё, – фыркнул Ючжитар, – что там девчонкам делать, в гарнизонах?
– Это не подобает для приличной женщины, – вдруг поддержала его Лиутар. – Мужчины и женщины должны быть разделены, так же как мужские и женские дела.
– Матушка тоже женщина, – возразил справедливый Шэйрен. – Но она же едет.
– Но не может же брат ехать один!
– То есть, – уточнила я, – ты никуда ехать не хочешь.
– Нет, дама должна думать о своей репутации, – с уморительной серьёзностью поведала моя старшая дщерь.
– А ты, Хиотар, хочешь.
– Ага. Матушка, пожалуйста?..
Я задумалась. Вспомнилось, как я сама примерно в том же возрасте люто завидовала детсадовской подружке, которую возили на лето то в Крым, то в живописную деревню на берегу карельского озера. Осенью она привозила ворох фотографий, на которых была изображена в волнах прибоя или сидящей на рыжей лошадке, а я, не выбиравшаяся никуда дальше бабушкиной дачи, могла лишь вздыхать: «Везёт же…» И это у меня ещё не был подружек, раскатывающих по заграницам. Позже и такие появились, но сама я принялась ездить в путешествия, только начав самостоятельно зарабатывать.
Так может и правда взять дочку с собой? В гарнизонах ей действительно делать нечего, но мы же не только по ним будем мотаться, промежуточные остановки всё равно придётся делать в путевых дворцах. Будет у младшенькой грандиозное приключение, а мне, пожалуй, спокойнее, если ребёнок рядом. Ну и Читар тогда тоже придётся взять, а то несправедливо получится.
– Я подумаю, – проговорила я, всё ещё пребывая в сомнениях, будет ли удобно путешествовать с пятилетними детьми. И будет ли удобно самим детям.
– Мы будем хорошо-хорошо себя вести! – уверила меня дочка. – Не будем баловаться, пачкаться и… кричать тоже не будем!