– Увы, пристав. Но меня должны искать, так что, если боги будут милостивы, скоро мы найдём своих, или они нас.
Кан согласно кивнул.
– Вам бы поспать, ваше величество, – посоветовал он. – Пока есть возможность.
Совет был хорош, и не вина пристава Кана, что мне почти не удалось ему последовать. Это была моя первая в жизни ночёвка на голой земле, даже без матраса, к тому же в доспехе, который я так и не решилась снять. Сняла только шлем, но чья-то сумка и ещё один свёрнутый плащ оказались плохой подушкой. Я ухитрилась отлежать себе ухо – вот уж не думала, что такое вообще возможно. Вдобавок, когда костёр погас, стало холодно, и чем дальше, тем холоднее. Так что, когда несколько часов спустя пристав объявил выступление, я испытала только облегчение. Всё равно зыбкая дрёма, из которой меня вырывал любой звук леса или расположившихся рядом многочисленных людей, отдыха не давала. К тому же после целого дня боя эти люди благоухали отнюдь не розами, и хотя их, конечно, нельзя было винить, моему привыкшему к совсем иным запахам носу от этого было не легче.
Как оказалось, ещё раньше, чем была общая побудка, пристав, который вообще, наверное, не спал, выслал разведчиков, доложивших, что вокруг чисто. Они дошли до самого поля боя и убедились, что победители всё ещё стоят на месте, и даже, как ни странно, укрепляются, возведя вокруг своего общего лагеря частокол, словно бы ждут нападения. В любом случае мы надеялись уйти подальше, пока вся южно-эльмовская армия собралась в одном месте, а не шляется по округе. Теперь дело было лишь за тем, чтобы не попасться вражеским разведчикам, а если и попасться, то успеть их перехватить или уйти до того, как остальные силы зашевелятся.
Но, должно быть, боги пришли в хорошее настроение и решили компенсировать мне треволнения вчерашней ночи. Ещё не успело рассвести, когда наш отряд – так и хотелось по привычке сказать «сопровождавший меня», но скорее это я сопровождала их – таки наткнулся на разведчиков, но не вражеских, а наших. Точнее, это была целая поисковая группа, одна из многих – меня действительно искали. Неподдельно обрадованный командир группы – ну ещё бы, успех давал надежду на хорошую награду – выложил новости, даже не дожидаясь расспросов.
Больше не было нужды плутать по лесу, теперь мы точно знали, куда двигаться, оставалось лишь соблюдать мало-мальскую осторожность. Оказалось, что армия Вечной верности расположилась в монастыре Пяти Богов. То есть, конечно, не вся армия, вся бы там не поместилась, в монастыре остановилось командование, а армия стала лагерем рядом. Вполне боеспособная, хоть и потрёпанная врагами, но порядок уже наведён, обоз по большей части спасён. Командующий Хао? Жив и здоров, пусть ваше величество будет спокойно. Врагу тоже досталось, а главное – враг пока никуда не движется, потому что хоть и победил, но получил под конец нежданчик. Нежданчик звался князем Гюэ, который со своим войском подошёл под конец битвы, когда Эльм и его союзники уже праздновали победу, и атаковал победителя. И тут же снова отошёл, но своё дело сделал – победитель оставил побеждённого в покое, позволив нашим отступить, а не бежать, а сам остался в некоторой дезориентации, и, судя по всему, до сих пор в ней прибывает. Во всяком случае, попыток преследования пока не предпринял, хотя ничего, казалось бы, не мешает.
Словом, ситуация во время боя успела зеркально повторить саму себя. Пока Хао Юнси увлечённо лупил в хвост и гриву южан, подошёл Эльм и, уничтожив заслон, ударил моей армии в спину. А потом подоспели цзяранцы и повторили его маневр, сумев если и не склонить чашу весов в нашу пользу, то, во всяком случае, значительно её выровнять. Армия Гюэ восполнила наши потери, так что, хотя южан и мятежников в сумме было больше, чем верных мне войск, но всё же не настолько, чтобы перевес выглядел критично.
Монастыря мы достигли уже на закате, и к этому времени я мечтала только о том, чтобы слезть на конец с седла и упасть в постель. Желательно, конечно, перед этим было бы ещё поесть и помыться. Но пришлось сперва идти приветствовать моих военачальников. В кишащем людьми в доспехах монастырском дворе на нас никто не обратил внимания. Пристав Кан быстро отстал, отправившись размещать своих людей и узнавать, к кому в подчинение о теперь переходит, а я в сопровождении начальника поисковой группы и его подчинённого отправилась в молельный или трапезный зал, превращённый в штаб. Добежать туда прежде нас и доложить о моём прибытии никто не успел, так что мне удалось застать своих военачальников врасплох. Даже на лице обернувшегося на открывшуюся дверь Хао Юнси в первый миг промелькнуло недоумение, кто это тут вваливается в самый разгар совещания. Однако в следующий миг он уже спешил мне навстречу:
– Ваше величество, счастлив видеть вас в добром здравии!
– И я вас, командующий Хао. И, прежде чем вы начнёте извиняться и каяться – и слышать не хочу о том, что вы меня подвели и всё такое. Уверена, вы сделали всё, что было в ваших силах.
– И верно, – раздался хриплый, словно простуженный голос, – командующий Хао почти всё сделал как следует. Единственное что – слишком поторопился, не разведав и не рассчитав всё как следует. Приветствую ваше величество.
Седоусый воин неспешно преклонил передо мной колено, наклонив голову, на которой перец равномерно мешался с солью. Смуглая, почти как тёмное дерево, кожа обветренного лица с немногочисленными, но резкими и глубокими морщинами, выдавала примесь даже не южной, а варварской крови.
– Э… Вы – князь Гюэ Чжиан?
– К услугам вашего величества.
– Встаньте же! И вы, командующий Хао. Рада встретится с вами лично, князь.
– Князь Гюэ умеет хвалить так, что и порицаний не надо, – Хао Юнси выпрямился. – Я и в самом деле уподобился тому богомолу, что пытается схватить сверчка, не замечая воробья за спиной.
– Все совершают ошибки, – философски отозвался князь. – Способности у вас есть, вам недостаёт опыта. Но теперь, когда мы знаем о нашем противнике всё, мы сможем исправить дело. Нужно только найти подходящее время и место.
– Рассчитываю на ваши наставления, – наклонил голову командующий Хао, и я поняла, что вопрос с иерархией у них уже решён.
Остальные офицеры, среди который было и несколько мне прежде незнакомых, видимо, пришедших с князем, молчали, дожидаясь, пока начальство закончит расшаркиваться между собой. У стены стояла та самая рама с картой, что прежде украшала шатёр Хао Юнси, на сдвинутом в сторону длинном столе лежал ворох бумаг и планов местности.
– Я смотрю, у вас совещание? В таком случае, не буду вам мешать. Здесь найдётся горячая вода?
– Разумеется, ваше величество, я распоряжусь о ванне и ужине, – поклонился Хао Юнси. – Ваша свита здесь и ждёт вас.
– Они все живы? Ой, как хорошо! Если вы быстро закончите, то приглашаю вас всех разделить со мной ужин, если совещание затянется – то завтрак.
– Ваше величество, гонец из столицы привёз письмо, – сообщил Хао, после того как все стройным хором поблагодарили меня за приглашение. – Соблаговолите прочитать?
Разумеется, я соблаговолила. Уже сидя в бочке, наполненной горячей водой, я осторожно распечатала послание, написанное чётким почерком Гюэ Кея. Тот довольно лаконично сообщал, что в столице порядок, а также о том, что привёл в готовность ещё несколько гарнизонов, и спрашивал, нужно ли отправить нам дополнительные силы. Решив оставить этот вопрос до завтра, я передала бумагу служанкам и дала им возможность меня вымыть. Глаза слипались, возбуждённый щебет девушек, переживших вчерашнее бегство, но успевших от него отдохнуть, воспринимался как фоновый шум. За ужином, который мне всё-таки пришлось есть в одиночестве, я то и дело принималась клевать носом, так что даже не помню, что я ела. Жесткая кровать с шерстяным одеялом и тощим валиком вместо подушки – мою-то постель бросили в шатре при бегстве – казалась самым желанным местом на свете. Засыпала я со стариковской мыслью, что всё-таки годики мои уже не те для таких приключений.
Глава 22
Воды и в Хань, и в Цзяне кипят, кипят...
Грозный из грозных вид у моих солдат!
И, успокоив пределы своей страны,
Мы известить о победе царя должны.
«Мирны теперь пределы твоей земли,
Царским владеньям твёрдый оплот нашли».
Нынче у нас надолго окончен спор...
В сердце царя нисходит покой с тех пор.
Ши цзин (III, III, 8)
Утром, на обещанном совместном завтраке, я первым делом переадресовала князю Гюэ, как новому командующему нашей сводной армией, вопрос его сына: нужны ли нам подкрепления?
– Пусть присылает, – постановил князь. – В случае удачи помогут зачистить остатки мятежа. В случае неудачи тем более лишними не будут.
Войско выступило утром, сразу же после завтрака. За минувший вечер мои военачальники видимо до чего-то договорились, так как никакой суеты не было и в помине: войско явно чётко представляло, куда идёт. Мне кратко объяснили, что решено переместиться западнее, туда, где меньше воды и армии ничего не мешает развернуться. Теперь, когда все противники тоже собрались вместе, есть возможность покончить с ними одним ударом. Пойдут ли они за нами? Пойдут, куда денутся. Им тоже не резон оставлять врага за спиной.
Выезжая из монастыря, я увидела нескольких монахов, провожавших нас у ворот. Всё-таки они тут есть, а я-то уже подумала, что моя армия полностью их выселила, встав в монастыре на постой.
Было холодно, но ясно, копыта лошадей глухо стучали о покрытую палой листвой землю. Я временами оглядывалась на вытянувшуюся на всю видимую часть дороги змею нашей армии, блестящую чешуёй шлемов и топорщащуюся щетиной копий. Настроение в войске было, насколько я могла судить… ну, обыкновенным. Никто не радовался, не с чего тут было радоваться, но и подавленными солдаты не выглядели.
– Как вам мой сын, ваше величество? – вдруг спросил ехавший со мной бок о бок князь Гюэ.