За предлогом для награды далеко ходить было не надо. Крупная сумма, пожертвованная на благотворительность (не надо ломать голову, где взять деньги на ремонт богаделен, ура!), новое снаряжение для пары гарнизонов (ещё один холмик с плеч) – и вот два новоиспечённых Почтенных мужа собраний пятого ранга готовятся принять новые назначения, как только будут проведены все преобразования, превращающие их частный бизнес в государственные ведомства Соли и Железа. А если министр чинов вздумает саботировать подготовку нужных бумаг, то я очень подумаю, не окажется ли один из его заместителей более сговорчивым. Нет, министра я не обижу, у меня как раз освободилась должность младшего служителя в Привратном надзоре, а эти служители, хоть и зовутся «младшими», по рангу министру как раз равны. И все будут довольны. Кроме напрягшейся аристократии, но что поделаешь – в перевёрнутом гнезде яйцам целыми не остаться.
Глава 4
Заяц медлителен и осторожен,
Фазан же... в тенётах запутался он!
О, если б от жизни моей начала
Так службою не был бы я утомлён,
И вот во второй половине жизни
Здесь беды со всех я встречаю сторон!
О, пусть непробудный мне явится сон!
Ши цзин (I, VI, 6)
– Список подарков для господина и госпожи Фэй.
– Спасибо, Шэн Мий. Вы ведь отыскали порошок из кости дракона?
– Да, ваше величество, вот он в списке. Осмелюсь сказать, что госпожа Фэй будет довольна.
Я кивнула. Моя приёмная матушка недавно по секрету поделилась со мной желанием иметь этот редкий и ценный ингредиент. Не знаю, зачем он ей понадобился – самым известным способом его применения было изготовление лекарства, помогающего от духов, в моём мире получивших бы, вероятно, название суккубов. Или инкубов. В общем – не дающих добрым людям спокойно спать по ночам. Однако кости драконов, рога линей-единорогов, волшебные грибы-чжи и прочая хренотень использовалась ещё в куче рецептов, начиная от пресловутых пилюль бессмертия и заканчивая… да на что хватит фантазии у составителя рецепта. Так что бог знает, что там госпожа Фэй собирается из него сотворить.
И что именно ушлый торговец подсунул под видом размолотых костей дракона, я тоже не знаю и знать не хочу. Его предупредили заранее, что будет, если его товар окажется ядовит, а поскольку лавку в столице он держит уже давно, то едва ли сбежит и рисковать не станет. Главное, теперь я смогу торжественно вручить матушке нефритовую коробочку и сообщить, что меня уверили – вот оно, то самое. Как раз близится праздник Любования луной, на который есть обычай собираться семьями. Но этот подарок я, пожалуй, отдам на следующий день, когда сама навещу дом хоу Фэя и его жены.
– Ваше величество, – на пороге показался один из евнухов, что входил в личную обслугу маленького императора.
– Да?
– Э… Его величество… Принц Шэйрен был недоволен тем, что его величество взял без спроса его мяч и не отдавал… И попытался отнять, но…
Всё ясно. Его величество опять подрался с его высочеством. Вот сколько не задаривай мальчишек игрушками и прочими вещами, они всё равно то и дело не могут что-то поделить.
– Вот что, – прервала я блеяние евнуха, – ведите обоих сюда.
Через пять минут оба нарушителя стояли передо мной. Ого, а драка выдалась не шуточная – у одного подбит глаз, в другого разбит нос. Несмотря на двухлетнюю разницу в возрасте, Шэйрен в драках страдал едва ли не больше младшего брата. Не то сдерживался, памятуя мои наставления, не то младший просто был драчливей.
Я оглядела набычившихся мальчишек, сверливших взглядами пол, и вздохнула. Ну вот что с ними делать? Прочитать нотацию? Всё равно как в одно ухо влетит, так в другое и вылетит. Даже если они искренне примут мои слова близко к сердцу, когда страсти кипят, разумные доводы как-то не вспоминаются. Пороть? В эффективности этой меры я также сомневалась. К тому же я всё-таки оставалась дочерью гуманного двадцать первого века и к подобным методам воздействия относилась негативно. Похоже, остаётся только смириться и лишь следить за тем, чтобы они не перешли грань. В конце концов, без драк ещё ни один здоровый мальчишка не вырос.
– Дрались честно? – строго спросила я. Ючжитар, явно настроившийся на поучения, удивлённо посмотрел на меня.
– Честно, матушка! – поспешил уверить Шэйрен.
– Всё уже выяснили? Продолжения не будет?
– Нет!
– Не будет!
– Тогда, – я повернулась к евнуху-гувернёру, – позовите господина Ганя. Пусть посмотрит их синяки и ссадины.
Возражений не последовало, все явно радовались, что легко отделались. Однако тем же вечером Шэйрен пришёл ко мне по собственной инициативе.
– Матушка, вы очень сердитесь? – тихо спросил он.
– Из-за чего?
– Что я побил Ючжитара. Вы говорили, что он император и младший, и поэтому нельзя…
Вид у мальчика действительно был виноватый. Я вздохнула и взъерошила выпадавшую из детских пучков чёлку. Потом похлопала по сиденью рядом с собой:
– Садись. Да, он император, он младший, и поэтому ему тоже нельзя тебя бить. Я не сержусь, просто… постарайся по возможности избегать драк.
Шэйрен кивнул. Потом посмотрел на лист бумаги передо мной. В виде исключения это был не документ.
– А что вы делаете?
– Упражняюсь в каллиграфии, – а заодно учу новый иероглиф. Да, и спустя двенадцать лет проживания здесь я то и дело сталкивалась с незнакомыми знаками. Особенно в старых книгах. Некоторые из них не вдруг могли распознать и люди, более образованные, чем я, и приходилось консультироваться со знатоками. Или заглядывать в словарь. Да, здесь были словари. Помнится, когда-то, только начиная учиться письменности, я пыталась составить свой собственный словарик, и только довольно много времени спустя узнала, что этот велосипед давным-давно изобретён. Раскрылась и загадка, как в словарях группируются слова – по ключам! Ключами назывались относительно простые иероглифы, которые могли быть как отдельными словами, так и частью более сложного иероглифа, образованного от слова-ключа или с ним связанного – хотя иногда и довольно отдалённо связанного. Например, ключ «дерево» входил и в иероглиф «рис», и в иероглиф «здание».
– А разве взрослым тоже нужно? – тем временем удивился Шэйрен.
– Люди совершенствуются всю жизнь. Твой отец до самой смерти практиковался в каллиграфии и иногда в игре на цине, когда время позволяло.
А вот Тайрен кистью пренебрегал, предпочитая меч. А с музыкальным инструментом я его и вовсе никогда не видела, хотя музыку он ценил.
– Мой отец… Император Дай-цзан?
Я кивнула, и Шэйрен затаил дыхание, глядя на меня большими для здешнего ребёнка глазами. И я вдруг подумала, что практически никогда не говорю с ним об его отце. Разве что упоминаю мимоходом, как сейчас. Это Ючжитар растёт на историях, каким замечательным был Тайрен, но ведь и моему старшему сыну интересно узнать, что за человеком был Иочжун. Он тоже хочет гордится своим отцом.
– Твой отец был…
Я запнулась, понимая, что не представляю, что сказать. Как похвалить своего первого мужа перед его сыном. Что я могла вспомнить? Уж точно не поведать про храбрость и воинские подвиги. Сказать, что он был прекрасным правителем? Ну, он ни шатко ни валко провёл страну от своего предшественника к своему преемнику. Вспомнить, как он был щедр ко мне, какими подарками заваливал, как говорил о любви? Этим можно было бы порадовать девочку, но едва ли будет интересно мальчишке.
– Твой отец ненавидел зло и умел отличить правду ото лжи. Ты знаешь, как мы поженились?
Шэйрен мотнул головой, прижимаясь к моему боку, как бывало, когда я рассказывала сказки по вечерам.
– Однажды принца-наследника оклеветали… Нет, не так, – поправилась я, сообразив, что не стоит начинать рассказ о проницательности кого-либо с известия о том, что он поверил клевете. – Принц-наследник действительно совершил ошибку, и кое-кто из придворных попытался раздуть это дело, подлить масла и добавить уксусу. А поскольку в юности будущий император Уэн-ди был легкомысленным, то мера терпения его отца переполнилась, и он выслал наследника на границу, чтобы тот подумал о своём поведении. Но императрица очень скучала по своему сыну и хотела его вернуть. Для этого она придумала обвинить меня в колдовстве: дескать, это я морочила голову принцу и заставляла его совершать поступки, вызвавшие гнев Дай-цзана.
– А почему вас?
– Я из дальних стран, никто не бывал у меня на родине. Люди всегда боятся незнакомого, и им всегда кажется, что там, за горизонтом, всё не так, как у нас. Меня порой до сих пор называют ведьмой, а поначалу, случалось, вообще подозревали, что я то ли дух из владений Царицы-Матери, то ли ещё кто-то. Так вот… Меня арестовали и собрались пытками выбить признание в колдовстве. К счастью, нашлись честные сановники, которые дали знать императору о том, что происходит. И Иочж… император Дай-цзан решил лично разобраться с этим делом, хотя тогда я была всего лишь одной из наложниц Восточного дворца…
Шэйрен заворожённо слушал, пока я старательно сглаживала все острые углы в своём повествовании, вместо масла и уксуса добавляя сахара и сиропа. А когда я закончила, вдруг спросил:
– Матушка, вы отца-государя любили?
– Да, – без колебаний ответила я.
– А как же… император Уэн-ди?
– Его я любила тоже, – со вздохом призналась я. – Такое бывает. Знаю, люди не одобряют, когда вдова снова выходит замуж. Но жизнь продолжается, даже если теряешь того, кто был тебе дороже всех на свете. Не стоит судить опрометчиво.
Шэйрен нахмурился, но кивнул.
– Ну, а как у тебя успехи в учёбе? – с немного наигранным весельем спросила я, решив сменить тему. – Твою каллиграфию я видела. А как ты успеваешь с мечом? Давно я не заглядывала на тренировочную площадку.
– Я тренируюсь. Учитель Си сказал, что я смогу стать лучше, если буду тренироваться ещё усерднее. Но я уже победил брата Чжучена, а он меня на год старше!