К ее изумлению все там оказалось разрушено. Большой лист бумаги со старательно изображенным на ней пейзажем (зеленое небо и пурпурные деревья) был разорван и висел клочьями. Глиняный дворец словно пострадал от землетрясения. Даже столь любимый Хэрри конструктор был разбросан по углам.
Она не могла поверить, что Хэрри столь бессмысленно уничтожил свои собственные творения, хотя кто может предсказать действия расстроенного ребенка? С тех пор, как мальчик узнал, что Рейчел уезжает, он стал совершенно на себя не похож…
Удрученная, она направилась к сестре.
— Ты виделась с Хэрри сегодня?
— Нет. Обычно он не приходит ко мне с утра. Но вот что странно — его няня Берт, обеспокоенная отсутствием мальчика, тоже явилась ко мне с таким же вопросом: не видела ли я сегодня Хэрри.
Рейчел тяжело опустилась рядом с кроватью Селии.
— Ты сказала Пьеру? — спросила она.
— Нет еще. Пьеру нужно решить несколько хозяйственных вопросов, и он вернется домой, чтобы проводить тебя в Клермон-Ферран, не раньше.
— В таком случае, мне нужно поискать Хэрри. Пожалуй, я уже знаю большинство его убежищ.
Рейчел заглянула в гаражи и служебные пристройки замка. Здесь было немало подходящих мест, где бы маленький мальчик мог спрятаться. Однако никто из прислуги его не видел, в саду тоже.
Оставалось еще одно место, и сердце ее упало. Как она не подумала о старых развалинах?
Рейчел уже задыхалась, когда добежала до нижней тропы, и громко прокричала:
— Хэрри! Хэрри! Хэрри!
Ответа не последовало, тогда она стала осторожно подниматься по полуразрушенным ступеням, добралась до сводчатой арки прохода на верхнюю площадку. Только тут и увидела сидевшего на камне ребенка, ноги его свисали над обрывом.
Она тихонько окликнула: «Хэрри!», опасаясь напугать его. Он даже не повернул головы, но когда Рейчел села рядом, сказал:
— Зачем ты пришла? Уходи.
— Но ты же знаешь, что я уезжаю сегодня.
— Навсегда?
— О нет, Хэрри! Я должна уехать сейчас по делу, так же, как твой папа иногда уезжает, но скоро я вернусь, и мы опять увидимся с тобой. — Рейчел обняла мальчика за плечи, крепко прижала к себе, как бы подстраховывая того.
— Это неправда. Тетя Франсин сказала мне, что ты никогда не приедешь снова.
— Пожалуйста, Хэрри! Не верь этому! Спроси у своих мамы и папы. Они скажут тебе правду.
Пожалуй, не стоило говорить ребенку, что тете Франсин нельзя верить, но ей было все равно. Обманывать и заманивать в ловушки взрослых — отвратительно. Неужели Франсин совершенно не любила племянника? Скорее всего, ее неприязнь основывалась на том, что мальчик наполовину англичанин…
Рейчел горела желанием убедить Хэрри как можно скорее вернуться домой, иначе там поднимется паника. Однако и слишком торопить его вряд ли стоило. Он же упрямец.
Выждав несколько минут, она сказала:
— Ты не проголодался? Я, например, ужасно хочу есть.
Внезапно ребенок уткнулся ей в плечо и зарыдал.
— Не уезжай! Не уезжай! — причитал он.
Она принялась утешать его, нашептывая нежные слова на французском и английском. Признаться, Рейчел не предполагала, что мальчик столь болезненно воспримет их предстоящую разлуку. Конечно, постепенно он вернется в привычную колею.
В какой-то мере это было похоже на внутреннее состояние самой Рейчел. Она тоже со временем войдет в привычную колею, посещая фабрики, дизайнерские центры, магазины Милана, но отнюдь не скоро забудет горы и долины Оверни, красоту здешних пейзажей, а главное — Люсьена, непрошено ворвавшегося в ее жизнь.
Когда Хэрри немного успокоился, Рейчел вытерла ему глаза и помогла встать.
— Ты напрасно пришел сюда один. А что, если бы упал? Подумай о маме и папе, — упрекнула она мальчика.
Хэрри кивнул, признавая свою вину.
— Тогда пообещай мне, что никогда больше не поднимешься сюда без взрослых.
Как только они вошли в сад, Рейчел послала садовника поскорее сообщить сестре, что с Анри все в порядке.
Селия встретила сына внешне очень спокойно и не стала ругать, поэтому за завтраком царил мир. Все трое заканчивали трапезу, когда в комнате раздался решительный стук в дверь и на пороге появилась разъяренная Франсин.
— Скажи, Рейчел, — с вызовом заявила она, — мало тебе было расстроить весь распорядок жизни Анри, так ты еще сломала его игрушки и поделки?
— О чем ты говоришь, Франсин? — спросила Селия.
— Твоя сестра учинила полный разгром в бывшей оранжерее… Все там разорвано, исковеркано. Она или сумасшедшая, или эгоистка, которой невыносима сама мысль, что Анри будет играть здесь с кем-то другим, а не с ней.
Рейчел ощутила, как горячая волна гнева охватила ее.
— Откуда ты знаешь, что это моя работа?
Хэрри вытаращил глаза, потом вскочил и кинулся вон из комнаты, прежде чем взрослые успели остановить его.
— Бедное дитя! Как можно было так поступить с ним? — театрально воскликнула Франсин.
— Пожалуй, нам следует пойти и посмотреть все на месте, — предложила Рейчел. — Не стоит устраивать сцен в спальне моей сестры. Ты ведь сама часто говорила, что мы должны беречь ее нервы.
На мгновение Франсин, казалось, немного смутилась.
— Тогда пусть Селия остается здесь, а мы пойдем.
Она поспешно прошла вперед, а Рейчел прошептала сестре:
— Ни о чем не беспокойся. Самое главное, что Хэрри нашелся. С остальным я разберусь и без твоего участия.
В разгромленной студии Хэрри сидел прямо на полу, низко опустив голову.
Рейчел подошла к нему, обняла мальчика за плечи:
— Хэрри, не огорчайся. Ты сможешь все восстановить, если постараешься.
— Не смогу! — закричал он, вскочил и схватил Рейчел за руку. — Кто сделал это, Рейчел? Кто?
Теперь девушка знала точно: если бы Хэрри сам все разрушил, то по-детски вызывающе сознался бы во всем.
Через голову мальчика Рейчел устремила взгляд на Франсин.
— Как ты думаешь, Франсин, — с презрением спросила она, — кто в желании насолить мне готов на самый низкий поступок?
Франсин даже бровью не повела.
— Не дай Бог кому-нибудь перейти тебе дорогу. — Рейчел вздохнула. Как ей бороться с коварной женщиной, которая растопчет любого, если захочет…
Но Франсин, словно и не догадалась, в чей огород бросала камни Рейчел, и перешла в атаку сама:
— Хватит морочить голову и мне, и Анри. Он маленький, а меня ты не проведешь!
— Нет, нет! Рейчел помогала мне. Она не стала бы ничего ломать! — вступился за нее Хэрри.
— Кто же тогда? — насмешливо спросила Франсин.
Тут Хэрри неожиданно бросился к ней и принялся отчаянно колотить ее маленькими кулачками.
— Может, это ты пришла сюда ночью, тетя Франсин, и сломала все! — сквозь слезы выкрикнул он.
Франсин картинно воздела взгляд к небесам:
— Вот результат твоего тлетворного влияния! Он обвиняет меня! Меня! О, это невыносимо!
Она развернулась и поспешно ушла.
Рейчел принялась утешать племянника.
— Мы же друзья с тобой, правда? А друзья никогда не навредят друг другу.
Ребенок поднял залитое слезами лицо и чмокнул Рейчел в щеку. Она расцвела от счастья. Потерять веру Хэрри было бы для нее величайшим ударом…
Сначала Рейчел хотела отложить поездку и остаться еще на день-другой, чтобы помочь Хэрри полностью восстановить их разрушенную студию, но Селия посоветовала ей все-таки не менять своих планов.
— Хэрри смирился с мыслью о твоем отъезде, — сказала ей сестра. — Да и что изменят два-три дня? Ни-че-го… — печально добавила Селия.
А Рейчел подумала, действительно ничего не изменят, разве что она опять поцапается с Франсин.
— Но возвращайся как можно скорее, — молила Селия. — Мне будет трудно без тебя. Франсин своей постоянной опекой и властью доконает меня.
— Да плюнь ты на нее! — горячо воскликнула Рейчел и добавила: — Хотелось бы мне, чтобы она вышла, наконец, замуж и уехала за тысячу миль отсюда!
— Боюсь, моя дорогая, она мечтает о женихе поближе…
Рейчел вспыхнула и отвернулась, скрывая, сколь предательски зарделись ее щеки…
В конце концов все прощальные слова были произнесены. Мадам Бертелль выразила надежду, что Рейчел преуспеет в своей карьере, Франсин благоразумно отделалась вежливым поклоном, Валантен вел себя с нежностью, но сдержанно, Селия расплакалась.
Когда Пьер выводил машину за ворота, она даже не оглянулась, не хотела расстраиваться из-за сестры.
С дороги она мельком посмотрела на соседний замок — Фонтенаков. Люсьен не прислал даже прощальной записки. Даже после вчерашнего злополучного происшествия он все-таки мог хоть формально пожелать ей счастливого пути, но не соизволил…
Глава 9
В маленьком отеле на тихой боковой улочке Милана Рейчел перелистывала страницы журнала, обращая внимание, главным образом, на объявления, имеющие отношение к обуви. Она провела здесь уже почти месяц и решила, что пришло время переехать во Флоренцию или Рим. Предлагать фабрикам свои эскизы моделей оказалось намного труднее, чем она предполагала. В большинстве фирм ей отвечали, что имеют своих дизайнеров. Просить же показать ей какие-нибудь новейшие разработки было совсем нелепо. В мире моды больше всего боятся конкурентов и охотников за чужими идеями.
Рейчел поняла, ей следовало запастись солидными рекомендациями от английской фирмы, в которой она работала. Порой ее забавляла мысль, что некоторые молодые руководители предприятий больше интересовались лично ею, чем ее способностями. Приглашения на ленч или обед поступали постоянно, но она обычно отказывалась, даже если выдвигался такой убедительный предлог: «мы сможем все гораздо лучше обсудить за столом».
Только один человек, синьор Эмилио Гаттани, мужчина средних лет, владелец двух миланских магазинов, проявил к ней дружеское участие.
— Если вы сделаете несколько удачных эскизов, — сказал он, — я попрошу друзей выполнить пробные образцы специально для меня.
Теперь она ждала его в холле отеля. Ровно в половине седьмого он пришел, заказал вермут и сразу погрузился в изучение папки с ее рисунками.