– Простите меня, пожалуйста, что-то я слишком увлеклась. Наверное, со стороны такое воодушевление выглядит странно…
– Нет-нет, что вы! – Юрико покачала головой.
Молодой человек, не отрывая взгляд от планшетки, продолжал что-то записывать. Звук скольжения шариковой ручки наполнил пространство кухни, где время уже перевалило за обеденное.
– Хотите сами попробовать? – предложила женщина в белом костюмчике, и эти слова заставили пишущую ручку замолкнуть.
Парень раскрыл чемоданчик и достал оттуда аппарат, чем-то напоминавший кофемашину. Женщина вытащила из сумочки бутылочку минеральной воды, перелила ее содержимое в прозрачный резервуар и запустила прибор.
Жидкость тут же наполнилась пузырьками и немного помутнела. Юрико с интересом наблюдала за этим процессом, который напоминал химический эксперимент.
Спустя минуты три женщина в белом костюмчике выключила аппарат и налила обработанную воду в пластиковый стаканчик.
– Пожалуйста, попробуйте и сравните с той водой, что течет у вас из крана.
Юрико, следуя указаниям женщины, набрала в кружку воду из-под крана с установленным фильтром и поочередно сделала несколько глотков той и другой жидкости.
– Ну, скажите, вкуснее ведь?
Юрико кивнула в ответ. Водородная вода и правда была более мягкой и имела чуть сладковатый привкус.
– Еще на днях наткнулась на такую газетную статью – женщина выложила новый файлик. Практикант, – вероятно, эту статью он тоже видел впервые – наклонился к столу, чтобы рассмотреть ее поближе, и снова вернулся к исписыванию планшетки. – В этой статье освещается исследование высокоуважаемого доктора медицинских наук. В результате опытов на лабораторных мышах ему удалось научно доказать, что использование водородной воды замедляет процесс старения мозга, – изложила краткое содержание статьи женщина в белом костюмчике и снова расцвела в любезной улыбке.
– От их истории враньем за километр несет! – с негодованием отметил Идзуми, потягивая вино из бокала.
Перед ним стояла все никак не заканчивающаяся порция соте из свинины. – Это ж как предусмотрительно: папочку со старательно подобранными бумажками с собой взяли, аппарат на всякий случай тоже… Мама, ты не думаешь, что тебя надули?
– Идзуми, что ты! Брось! Я же и правда стала лучше себя чувствовать.
– Ну вот, по их словам, водородная вода уничтожает калории. И на чем основано их утверждение? Доказательства они какие приводили?
– Насчет доказательств… Но вот я же и правда немного похудела! Да и за последнее время ни разу простуду не поймала…
– А то, что они начали предлагать какую-то продукцию, хотя изначально пришли для простого анкетирования, тебе не кажется странным?
– Так качество воды из-под крана если сравнить…
– Ну очевидно же, что развод! – Идзуми повысил голос, чтобы не дать матери договорить.
Его разрывало на части осознание того, что мама так просто попалась на удочку шарлатанов. Ее простодушием и раньше пользовались все кому не лень: она, не в силах отказать знакомым людям, постоянно покупала у них ненужные уже в доме кастрюли и подобную утварь, выполняла все занудные поручения, которые на нее скидывал родительский совет школы. Идзуми каждый раз задевало, что Юрико позволяет себя использовать. «Неужели мама только и делает, что пресмыкается перед другими?
Неужели она не может вспомнить о чувстве собственного достоинства? Я не хочу, чтобы она вела себя так, будто вытянула в этой жизни билет мученицы!»
– Ой, да ладно тебе! Какая разница, если самочувствие улучшается! – вклинилась в беседу Каори. Она подошла как раз, когда Юрико начала рассказывать о свойствах водородной воды. – А тебе, дорогой, сегодня надо бы уже завязывать с алкоголем.
– Сомневаюсь я, что от этой воды может быть какой-нибудь положительный эффект.
– А как же сила самовнушения? Постоянно же говорят про эффективность плацебо!
– На мой взгляд, и плацебо – тоже антинаучная чепуха.
– Да какая разница? Главное – чтоб помогало.
Идзуми обратил внимание, что мама снова стала прижимать платок к уголкам глаз. Послышался растерянный лепет:
– Идзуми, прости, что заставила тебя переживать. Каори, ты тоже меня прости. Мне просто действительно стало лучше после этой воды. Теперь и ОРВИ никакие не мучают, и болей в коленях больше не стало. Она правда помогает. Вы же не против, если я буду продолжать ее пить?
Идзуми не знал, что ответить маме, по лицу которой текли ручьи слез. Он не смел открыть рот. Тут он почувствовал на себе взгляд Каори. В ее глазах читалось укоризненное: «Может, тебе стоит оперативно сменить тему?» Идзуми, вероятно, под влиянием игравшей в ресторане легкой джазовой музыки, перестроился на более добродушный лад и учтиво начал:
– Кстати, мама, помнишь, ты мне звонила недавно?
– Когда?
– Ну тогда, ночью.
– А, да, помню.
– Так вот, я хотел еще у тебя кое-что спросить по поводу ребенка.
– В смысле? Какого ребенка?
– Ну как «какого»? Я же тебе тогда говорил, что у нас с Каори будет ребенок.
Растерянность на лице мамы читалась сквозь смущенную улыбку. «Она притворяется, что забыла? Или, может, она тогда еще не готова была принять эту новость и сознание непроизвольно стерло ее?» – размышлял Идзуми, пока не поймал осуждающий взгляд Каори.
– Ты что, так и не рассказал маме?
– Да я рассказал! – пытался смягчить негодование жены Идзуми. Он серьезно посмотрел на Юрико: – Мам, ну перестань!
– А ну… Да, начинаю припоминать. Каори, Идзуми, поздравляю! Я так за вас рада!
Юрико засветилась от счастья и захлопала в ладоши.
Каори не дыша смотрела на нее. Под эти глухие хлопки Идзуми вновь почувствовал тот утренний холод, который проникал в руку от зажатого снежка.
5
– Это же как надо ушами хлопать! По-твоему, это простительно? – выходя из конференц-зала, надрывал голос начальник Осава.
Его глаза были налиты кровью. Он опять утром был не в духе. Деловые ужины с представителями телекомпаний и продакшн-студий часто затягивались до глубокой ночи, поэтому на совещаниях, что проходили в первой половине дня, он всегда заводился на пустом месте.
Идущая следом Танабэ тут же твердо заявила:
– Но послушайте, дело же не в том, что я что-то прослушала или забыла.
В черной расклешенной юбке и подчеркивающем фигуру свитере с высоким воротником, на лакированных каблуках и с собранными объемной резинкой волнистыми каштановыми волосами, она выделялась женской ухоженностью на фоне других сотрудников компании, которые ходили исключительно в худи и джинсах.
– Не нужны мне твои отговорки! – резко бросил Осава, даже не обернувшись.
– Но меня даже не было на том совещании, где это обсуждалось.
– А на кой черт, по-твоему, ведутся протоколы?! Читать надо было!
– Простите, это моя вина. Я должен был сразу сообщить обо всем Танабэ, – встрял в диалог Идзуми. Он и не хотел бы впутываться в это дело, но не влезь он сейчас – обмусоливанию этому не было бы конца.
– Касай, нечего выгораживать подчиненных. Только раз прояви лояльность – они тут же решат, что им теперь все будет с рук сходить.
Идзуми почувствовал, что дальнейшие аргументы в защиту будут иметь вопреки здравому смыслу неблагоприятные последствия, а потому решил молчать в тряпочку.
Дело в том, что случилась накладка с группой MUSIC, которую компания только недавно выцепила из среды инди-музыкантов и которой за подписание договора была отпущена значительная сумма стимулирующих выплат.
Для продвижения этих исполнителей была запущена грандиозная пиар-кампания их дебютной – первой выпущенной при сотрудничестве с лейблом – песни. Группа привлекла внимание Комиямы, хорошего знакомого Идзуми и просто сценариста с большой буквы. Вместе им, – конечно, не без заслуги рекламной кампании, – удалось добиться того, что песня была закреплена в качестве основного саундтрека к сериалу. В это же время Танабэ, которая была не в курсе происходившего параллельно процесса, пыталась подступиться к одной крупной кинокомпании, откуда в результате пришло предложение о приобретении авторских прав на использование этой же музыки в одном рождественском фильме. «В кинокомпании мне сообщили, что они находятся в поиске оригинальной молодежной песни, я предложила рассмотреть творчество MUSIC, и было принято решение взять дебютную песню в фильм!» – победоносно объявила Танабэ, когда совещание уже шло к концу. Все присутствующие остолбенели.
– Танабэ, немедленно принеси извинения кинокомпании.
Начальник хотел поставить девушку на место, но она сразу нашлась, что ответить, а ее глаза по-прежнему твердили: «Я в этом не виновата».
– Кинокомпании я уже обо всем написала, ответ от них тоже пришел.
– И что они написали?
– Что хотят обсудить все с вами: мол, позовите ваше начальство!
– Сама эту кашу заварила – сама ее и расхлебывай! Хватит уже на моей шее висеть!
В конце коридора распахнулась дверь, из которой потянулась цепочка девушек с болтающимися на шее полотенцами. Разносившийся секунду назад рев Осавы сменился перекличкой спокойных голосов, поочередно желавших начальнику и сотрудникам доброго утра. По покрытым потом ненакрашенным личикам и не сказать было, что эти девушки собирают на свои концерты стадионы поклонников.
– В этой речке утром рано утонули два барана… – едва различимо пробормотал стоявший до этого безмолвно Нагаи, недавно устроившийся сотрудник. Его голова была украшена шапкой бини с логотипом какого-то скейтерского бренда, а тело тонуло в худи оверсайз. Он вытащил из кармана-кенгуру телефон и залип в нем.
– Я попробую поговорить с Комиямой-сан, – выдвинул Идзуми предложение за неимением других. – И с продюсером фильма свяжусь.
– Другое дело, – лаконично выразил одобрение Нагаи, уставившись в экран телефона.
«Этот Нагаи… Интересно, как продвигается его работа по клипу. Говорят, пришедшая смета не укладывается в наш бюджет. Подобранный им клипмей