– Бессонная ночь, – подтвердил он невысказанное предположение. – Музыка, танцы и девушки, много веселых девушек. Вообрази, они пляшут босиком на горящих углях! Видела ты когда-нибудь такое, дорогуша?
Агата машинально кивнула, подумав при этом: «Тебе бы тоже не мешало поплясать на горящих углях, мистер. Какой же ты противный».
– Народный обычай, – сказала она по-английски.
– Do you speak English? – оживился американец, деликатно отрыгнув в сторону. – So what your name?
Грудь у него была волосатая, но, в отличие от стандартной волосатой мужской груди, вызывала отвращение. Глядя на такую грудь, невольно думаешь о всевозможных паразитах, обитающих в буйной растительности.
– Меня зовут Мата Хари, – брякнула Агата, хотя отлично понимала, что навязчивый ухажер не распознает иронию в ее словах. Американцы, путающие Румынию с Болгарией, а Будапешт – с Прагой, мало осведомлены о том, что не связано с состоянием их банковских счетов и профессиональными обязанностями.
Догадка оказалась верной.
– Oh, what a wild, wild name! – воскликнул американец. – Are you one of those barefoot girls from burning fire? A Slav dancer?
Агате не понравилось, как прозвучало это предположение. Не понравилось ей также определение «дикий», которое она совсем недавно применила к Юрьеву. Неужели американец всерьез полагает, что все болгарские девушки только и знают, что отплясывают на углях ради удовольствия иностранных туристов? Кроме того, то ли случайно, то ли умышленно, он произнес слово «slav» как «slave», превращая «славянку» в «рабыню». Кровь предков взыграла в Агате. Дичевы были горцами, способными убить за один косой взгляд. С какой стати их праправнучка должна терпеть панибратские выходки всяких неотесанных ковбоев?
– Я не танцую, – отрезала Агата на чистейшем английском языке с классическим произношением диктора лондонской Би-би-си. – И я не люблю общество нетрезвых мужчин.
– Я тоже, – признался американец. – Вообрази, дорогуша: вчера вечером в ресторан набилось столько пьяных украинцев, что я почувствовал себя так, будто нахожусь на шумном московском базаре.
– Украина и Россия не одно и то же, – заметила Агата.
– Возможно. Я не очень хорошо разбираюсь в европейской географии. Слишком далеко от Арканзаса.
– Европа удалена от Америки не больше, чем Америка от Европы.
– Разве? – удивился американец. – Никогда не задумывался об этом.
– Напрасно, – процедила Агата вместе с последним глотком кофе. – Думать полезно. Даже гражданам США.
– От этого сплошная головная боль.
– Какая-какая боль?
– Headache, – повторил американец, многозначительно похлопывая себя по черепу. – Понимаешь, что я имею в виду? Голова болит.
– Как может болеть то, что отсутствует?
Озадачив собеседника этим вопросом, Агата резко встала и, не попрощавшись, покинула ресторан.
Ее абсолютно не интересовало, что подумает о ее поведении бесцеремонный янки. Интересовал ее совсем другой мужчина. Тот, который, покинув ресторан, расположился во внутреннем дворике отеля.
Глава седьмая
1
Пока Юрьев дышал свежим воздухом, Агата решила прогуляться вокруг «Кардама», чтобы лучше ориентироваться на местности. Отель находился прямо напротив торгового центра, в пятидесяти метрах от пляжа. Бассейн отсутствовал, но кому нужен бассейн, когда рядом теплое, ласковое море?
Впрочем, моря Агата еще толком не видела и, наспех окунувшись вчера вечером, временно забыла о его существовании. Ей предстояла важная работа… и, может быть, совмещение полезного с приятным.
Гадая, каков русский в постели и намного ли уступает в темпераменте болгарам, Агата дошла до конца тенистой аллеи и повернула обратно. Она зашла во двор отеля как раз в тот момент, когда Юрьев встал со скамьи. Прежде чем войти в здание, он обернулся. Притворившись, что ей захотелось передохнуть в тени раскидистого каштана, Агата притормозила и приняла позу скучающей бездельницы. Получилось удачно. Юрьев скользнул по ней равнодушным взглядом, так же бегло осмотрел двор и скрылся в проеме двери.
Выждав несколько секунд, Агата последовала за ним. Тихонько поднялась на второй этаж, подкралась к нужной двери и замерла. В корпусе царила сонная тишина, нарушаемая лишь биением сердца болгарки. «Волнуюсь, как девочка на первом свидании», – отметила она про себя. Согласно инструкции, ей предписывалось вступить в контакт с Юрьевым без лишних премудростей, однако она подождала, пока из-за двери донесется плеск льющейся воды, сосчитала до тридцати и только после этого постучала.
– Кто там? – недовольно отозвался Юрьев, перекрикивая шипение тугих струй.
– Администратор, – слукавила Агата.
– Зачем я вам понадобился?
– Откройте и узнаете.
Предложение пришлось русскому не по душе.
– Через десять минут я сам к вам зайду, – сказал он.
На этот раз недовольной осталась Агата.
– Дело очень срочное, – заявила она, пристукнув каблуком.
Шум льющейся воды стих. Можно было легко представить себе, как мокрый и голый Юрьев стоит в душевой комнате, раздумывая, что означает неожиданный визит администратора. Агата представила, и ей сделалось жарковато.
– Открывайте же, – потребовала она, одергивая платье на груди.
Раздалось шарканье сандалий, сухо клацнул замок.
– Входите, – предложил голос, лишенный какого-либо намека на любезность.
Толкнув дверь, Агата переступила порог и почувствовала себя так, словно зашла в гости к невидимке. Юрьева не было ни в ванной комнате, ни в спальне. Он обнаружил себя не раньше, чем гостья прошла в глубь гостиничного номера.
– Я здесь, – сказал он негромко. – Доброе утро.
Обернувшись, Агата захлопала ресницами. Оказывается, русский умудрился притаиться в тесном закутке за открытой дверью, хотя для этого ему потребовалось сделаться плоским, как камбала. Завидная способность к мимикрии. Если бы вместо Агаты в номер проник нежелательный визитер, Юрьев успел бы выскользнуть в коридор или атаковать противника со спины.
– Извините, что принимаю вас в таком виде, – произнес он, – но вы не дали мне времени одеться.
– Все в порядке, – улыбнулась Агата, стараясь не слишком явно коситься на полотенце, обмотанное вокруг нижней половины мужского торса. – Нормальный вид. А одеваться необязательно. Я на минутку.
– В таком случае слушаю вас. Что за срочное дело?
Между бровями Юрьева образовалась глубокая морщина. Агата улыбнулась, демонстрируя очаровательные ямочки на щеках. Ее всегда забавляли щекотливые ситуации. Строгие выговоры за склонность к авантюрам не могли изменить ее натуру.
– Как вас зовут? – холодно поинтересовался Юрьев, не получивший ответа на предыдущий вопрос. – И чем вызвано столь пристальное внимание администрации к моей скромной персоне?
Агата поспешно отвела взгляд от волосяной дорожки, сбегающей от пупа вниз, но Юрьев успел заметить, куда были направлены ее глаза мгновение назад. На его губах возникла ироническая улыбка, не затронувшая глаз. В них застыло недоверчивое, колючее выражение.
– Никогда не видел вас среди персонала отеля, – заявил он. – Вы хорошо говорите по-русски, но я все равно распознаю иностранный акцент. Полагаю, вы здешняя?
– Да, – подтвердила Агата, мотнув головой.
Юрьев проследил за этим жестом. Хмыкнул. Спросил:
– Что дальше?
– Угадайте.
– Если это розыгрыш, то он затянулся. Вы кто?
– Закройте дверь, – попросила Агата.
– Кто вы? – настойчиво повторил Юрьев, не пошевелив и пальцем.
– Боитесь остаться наедине с беззащитной девушкой?
Вопрос прозвучал провокационно. Умышленно тоненький, почти детский голосок в сочетании с коротким платьицем и классической прической «Алисы из Страны чудес» обычно действовал на мужчин неотразимо, обезоруживая их, но это был не тот случай. Дверь Юрьев в конце концов захлопнул, лягнув ее ногой, а вот млеть от присутствия Агаты явно не собирался.
2
«Неужели я не в его вкусе? – огорчилась она. – Ах, не следовало брать второе пирожное. Современные мужчины такие привередливые. Всем им костлявых топ-моделей подавай на длиннющих ногах-ходулях, а на девушек с нормальными формами они даже не смотрят».
Пока эти мысли проносились в ветреной голове Агаты, украшенной слегка подвитой челкой и распущенными по плечам локонами, Юрьев соизволил разжать стиснутые губы и процедил:
– Не знаю, что вы ищете в моих апартаментах, но у вас ровно полминуты на объяснения. В противном случае я звоню в полицию, и пусть там с вами разбираются.
– Никуда вы не позвоните.
– Что же мне помешает?
– Обстоятельства, – хихикнула Агата.
Ноздри Юрьева вытянулись в две узкие щели, на щеках вздулись желваки. Наклонив голову, он двинулся прямо на Агату, словно намереваясь протаранить ее по пути к телефону.
– There’s nothing you can know that isn’t known, – торопливо пискнула Агата. – Nothing you can see that isn’t shown.
– Что? – Юрьев остановился как вкопанный.
– Nowhere you can be that isn’t where you’re meant to be, вот что, – продолжила Агата пароль.
– It’s easy, – закончил Юрьев с таким видом, словно произнес «Аминь».
Цитата из «Битлз» означала примерно следующее: «Не познаешь непознаваемое, не увидишь невидимое, не попадешь туда, куда тебе не суждено. Все просто».
– Глупые шутки, – буркнул Юрьев, плюхаясь в кресло и не предлагая сесть гостье. – Тебя как зовут?
Он решил не церемониться. Общаясь с такими своевольными особами, не стоит играть в вежливость. Как-никак болгары ближе к Востоку, чем к Западу, а на Востоке мягкость воспринимается как проявление слабости. Девушка отреагировала на грубость своеобразно.
– Лейтенант Агата Дичева. – Взявшись за подол, она слегка присела, изобразив нечто вроде книксена. – Или просто Агата.
Лицо Юрьева оставалось каменным.
– Из Варны?
– Прямиком из Софии.
– Совет по сигурносста? – предположил Юрьев по-болгарски. – Министерство на вътрешните работи?