{15}.
Советские исследователи (А. А. Беляев, В. Н. Богословский, А. А. Елистратова, Я. Н. Засурский, М. О. Мендельсон, Н. И. Самохвалов, А. И. Старцев и др.) внесли ощутимый вклад в изучение данной проблемы. Однако во всем своем объеме она еще освещена явно недостаточно.
В рамках настоящей работы невозможно, естественно, проследить все этапы в развитии социалистической традиции в американской литературе, начиная от романтической эпохи и до современности. Некоторые вопросы (творчество Д. Лондона, Т. Драйзера, К. Сэндберга, окружение Д. Рида, социалистическая литература начала века и др.), хотя и важные для характеристики проблемы, но весьма полно разработанные, не рассматриваются. Изложение некоторых вопросов дается суммарно, со ссылкой на имеющиеся публикации.
Книга строится как серия портретов отдельных писателей (Уитмена, Беллами, Хоуэллса, Борна, Рида, Стеффенса, Э. Синклера), сочетающихся с разделами обзорного характера. Все это звенья единой цепи, вехи той социалистической традиции, которая вот уже более столетия составляет живой и действенный элемент литературного развития в Америке.
1. РОМАНТИКИ И УТОПИЧЕСКИЙ СОЦИАЛИЗМ
…30–40-е годы XIX в. в Америке — эпоха Купера и Мелвилла, Готорна и Торо, время расцвета романтизма. Эпоха, получившая в критике название «американский ренессанс».
Художественный взлет, принесший столь щедрые плоды, по-своему отражал то неуемное кипение сил, ту бурлящую энергию, которые обнаружило молодое государство, еще недавно вступившее на путь независимого развития. Фронтир (граница) отодвигался на Запад, шло интенсивное освоение еще не занятых, свободных земель, все, казалось, открывало благодатное поле деятельности для людей энергичных и предприимчивых. Молодое буржуазное общество пребывало в состоянии роста, становления.
Но противоречия капиталистического прогресса уже вышли на поверхность. В конце 30-х годов разразился первый серьезный экономический кризис. Рост промышленного производства обнажил контраст между трудом и капиталом. Демократия обернулась беспринципным соперничеством политических клик. Язвы рабства стали не переносимыми, что вызвало протесты аболиционистов, которые приобретали все большую настойчивость.
Постепенно надежды сменялись разочарованием. В среде художественной интеллигенции стали распространяться различные проекты и планы, связанные с поисками иного, более разумного и правильного пути для Америки. Эта атмосфера оказалась особенно благоприятной для распространения идей утопического социализма, прежде всего Роберта Оуэна (1771–1858) и Шарля Фурье (1772–1837).
Их роль как предшественников научного социализма велика. По словам Энгельса, теоретический социализм «стоит на плечах Сен-Симона, Фурье и Оуэна — трех мыслителей, которые, несмотря на всю фантастичность и весь утопизм их учений, принадлежат к величайшим умам всех времен и которые гениально предвосхитили бесчисленное множество таких истин, правильность которых мы доказываем теперь научно»{16}. Проницательно, с огромной силой убеждения они показали несправедливость и антигуманность капиталистического строя, который стремились заменить новой системой, справедливой и гармоничной, обеспечивающей подлинное равенство людей, всестороннее развитие каждой отдельной личности. Достижение такого общества было для них не итогом политической, классовой борьбы, а результатом целенаправленной пропаганды их идей. Особая роль в реализации этих идей отводилась деятельности утопических коммун и общин.
Утопический социализм нашел многообразное отражение в западноевропейском романтизме. Жорж Санд, разделявшая взгляды Пьера Леру, ученика Сен-Симона, ратовала за союз людей из народа и просвещенных дворян, которые усвоили дух гуманности и милосердия («Грех господина Антуана», «Мельник из Анжибо»). Беранже воздал хвалу творцам утопического социализма в знаменитом стихотворении «Безумцы». Сенсимонизм вдохновлял Гюго в «Отверженных», где его Жан Вальжан, превратившись в фабриканта Мадлена, осуществлял свои благодеяния по отношению к рабочим. Романтическая греза о наступлении «золотого века» на земле, навеянная Годвином, воплотилась в «Освобожденном Прометее» Шелли.
Идеи утопического социализма нашли в Америке ревностных сторонников среди писателей и публицистов, составлявших левое крыло литературно-философского течения, известного под именем трансцендентализма. Романтическая критика капиталистической цивилизации сочеталась у них с призывом к духовно-нравственному освобождению личности от вульгарно-деляческой буржуазной практики, к пересозданию самой человеческой природы на началах братства.
Американские последователи европейских утопистов стремились не столько к дальнейшему развитию их теорий, сколько к их практической проверке. Америка в этом смысле была удобным экспериментальным, опытным полем. На североамериканском континенте оставалась еще сравнительно дешевая, свободная земля, на которой можно было организовывать коммуны, а в самой среде американцев была устойчива та общинно-коммунальная традиция, которая сохранилась от эпохи первых пуританских поселений. Наконец был чрезвычайно силен дух пионерства, предпринимательства.
«Истоки и традиции американского коммунизма, — читаем мы в новой программе Компартии США, — уходят своими корнями в первые годы существования нашей страны, в утопические колонии начала XIX в., в коммунистические клубы, основанные на нашей земле перед гражданской войной под влиянием марксистских идей»{17}.
Еще в 1824 г. в Америке возникла просуществовавшая два года первая оуэнистская колония — «Новая гармония», а сам Роберт Оуэн трижды посещал Соединенные Штаты и выступал на заседании конгресса с изложением своей программы преобразования мира{18}.
Особенно сильный резонанс имели две его речи в американском конгрессе — 25 февраля и 3 марта 1825 г. Обращаясь к конгрессменам и самому президенту, Оуэн призвал их сделать выбор между «нищетой и невежеством», с одной стороны, и «изобилием, добрыми чувствами и самой полной искренностью во всех вещах» — с другой.
Целью Оуэна было «изменить условия человеческого существования и обеспечить непрерывный рост благосостояния всех штатов, равно как и гарантировать счастливую жизнь каждому гражданину в отдельности». Много сделал по практической реализации планов Оуэна в Америке его сын Роберт Дейл Оуэн (1801–1877), организовавший несколько оуэнистских колоний.
Уже тогда, в 20-е годы, последователь Оуэна публицист Томас Скидмор, этот, по словам У. 3. Фостера, «самый знаменитый среди радикалов своего времени», в своей книге «Права людей на собственность» (1828) развивал теории своего учителя, рисуя картину кооперативного общества, в котором люди трудятся сообща, осуществляя принцип «кто не работает, тот не ест»{19}.
Острый экономический кризис, обрушившийся на Америку в конце 30-х годов и заметно ухудшивший положение масс, оказался новым стимулом для реформаторов. В 40-е годы призывы к переустройству общества на разумных и справедливых началах и различные реформистско-утопические проекты нашли сочувственный отклик в среде художественной интеллигенции.
Так, Орестес Браунсон (1803–1876), священник, разочаровавшийся в своей деятельности и ставший публицистом, поборником социальной справедливости и последователем Р. Оуэна, предсказывал неизбежность социальной революции. В 1840 г. в журнале «Бостон Куотерли» он поместил статью «Эссе о трудящихся классах», в которой привлек внимание общественности к жестокой эксплуатации девушек-работниц на текстильных фабриках Новой Англии. Он призывал разрушить «власть трестов над правительством» и подчинить его трудящимся.
В 1844 г. О. Браунсон писал уже об индустриальной системе, превратившей бывшего крепостного в наемного рабочего и расчистившей путь для «современного феодализма». Это прозорливое сопоставление капиталистических и феодальных порядков станет весьма ходовым в Америке несколько позднее, в 80–90-е годы XIX в., в частности у Беллами, Хоуэллса и Твена.
40-е годы XIX в. иногда называют фурьеристским периодом в истории социализма в США{20}. На это время падает расцвет деятельности Альберта Брисбейна (1809–1890), этого, по словам В. Л. Паррингтона, апостола фурьеризма. Выходец из богатой семьи, Брисбейн учился в Берлине, потом увлекся утопическим социализмом, сначала Сен-Симоном, а затем Фурье, у которого брал уроки во время пребывания в Париже (1832–1834). Впоследствии в «Автобиографии» он так писал о произведенном на него впечатлении: «Я познал идею, неведомую мне прежде, идею о том, сколь достоин и привлекателен ручной труд людей». В 1839 г. Брисбейн выпустил свою книгу «Социальное назначение человека». Познакомив с ней Горэса Грили, радикального журналиста, редактора газеты «Нью-Йорк трибюн», Брисбейн обратил его в фурьеристскую веру. С 1842 г. Грили ввел в своей газете постоянную рубрику, названную «Ассоциация или принципы истинной организации общества»; в ней систематически освещалась деятельность американских фурьеристов, ратовавших за то, чтобы «исключить нищету и все ее последствия из жизни человечества»{21}.
Особенно активным автором этой колонки был сам Брисбейн, горячо защищавший права людей труда; его выступления и речи имели общеамериканский резонанс. Как и многие другие американские фурьеристы, Брисбейн был убежден, что люди труда, созидатели всех материальных богатств, имеют право владеть этими богатствами. Он утверждал, что труд, который обычно считается монотонным, на самом деле благороден и достоин уважения. Вместе с тем Брисбейн делал упор на мирный, эволюционный путь, на «союз, гармонию и примирение всех интересов».