Социализм для джентльменов — страница 14 из 38

ревностными поборниками преимущественных прав индивидуума; они предлагают, поскольку это в человеческих силах, ограничить государственную власть и расширить права индивидуума в противоположность социал-демократу, который предлагает демократизировать государство и взвалить на него всю работу по организации главных отраслей промышленности, от которых зависит наша жизнь и наша свобода и без права собственности и права контроля на которые мы неизбежно должны оставаться рабами тех, кто фактически владеют ими и контролируют их: таким образом он думает превратить государство в существенную часть социального организма.

Конечно, существуют естественные границы для применения обоих воззрений; анархисты и социалисты одинаковым образом подчинены тому вздорному аргументу, что ни одна из обеих партий не согласуется со своим принципом, так как не может быть всецело проведено ни общее попечение об индивидууме, ни индивидуальная свобода от общего контроля. Я надеюсь, что в последующей критике анархизма не встретится более подобной диалектики. Она ограничивается предложенными анархистами правилами и не желает возбуждать никаких дебатов по поводу целей и принципов. Так как относительно целей и принципов мы все согласны друг с другом. Справедливость, добродетель, истина, братство, высшие моральные и физические интересы народа дороги не только социал-демократам и анархистам, но и тори и вигам, радикалам и, по всей вероятности, также и героям динамита. Мне приходится иметь здесь дело с теми методами, при помощи которых желают осуществить эти идеалы.

Индивидуалистический анархизм

Довольно подробное, экономическое описание «индивидуалистического анархизма» можно извлечь из статьи: озаглавленной «Государственный социализм и анархизм: до какой степени они согласуются и до какой степени откланяются друг от друга». Она появилось в марте 1888 года в анархической газете «Liberty», которая до сих пор издается и редактируется автором этой статьи Беньямином Р. Туккер, и была тогда опубликована в Бостоне и Массачузетсе. Любой номер этой газеты показывает, что Туккер, как честный, здравомыслящий и храбрый человек, толкующий индивидуалистический анархизм при посредстве чисто интеллектуальных методов, может считаться наиболее способным оратором своей партии.

«Экономические принципы современного социализма», говорит Туккер, являются логическим отвлечением из того принципа, который Адам Смит развил в первых главах своего «Wealth of Nations», и который заключается в том тезисе что труд является истинным мерилом цены.

Из этого принципа три человека (Джосия Уоррен, Прудон и Маркс) выводят заключение, что естественным вознаграждением труда является его продукт».

Но социалист, достаточно опрометчивый, чтобы признать эту экономическую точку зрения, сейчас же очутится во власти доктрины вигов «Laisser – faire» [«оставь в покое» – фр.]. Против этого Туккер не станет возражать. Он скажет: «Почему же, нет? Laisser – faire это как раз то, чего мы желаем. Уничтожьте монополию денег, пошлины и патентов. Оставьте только владение землей, которое основано на частной собственности и на личной обработке земли и социальная проблема, как обеспечить работающему продукт его собственного труда, будет просто на просто разрешена тем, что каждый будет заботиться лишь о своем собственном труде».

Может быть будет лучше, если я в оправдание моей перефразировки приведу собственные слова Туккера:

«По своему значение на втором месте стоит земельная монополия, дурные последствия которой можно, главным образом видеть, в тех странах, которые как Ирландия занимаются исключительно земледелием. Эта монополия заключается в навязанном правительством земельном владении, которое не основывается на частной собственности и личной обработке земли. Уоррену и Прудону пришла мысль, что если люди обеспечат индивидуума частную собственность и личную обработку земли, то исчезнет земельная рента и ростовщик будет иметь одной извиняющей его причиной меньше». В одной статье, появившейся в номере «Liberty» от 10 сентября 1892 года под заглавием «Странное недоразумение», Туккер добавляет: «Что касается земельного вопроса, то на столбцах этой газеты постоянно проводилось то положение, что не следует защищать никакого земельного владения, за исключением того, которое основывается на личном владении и личном пользовании». И далее»: «Анархическая система не дает никакого кодекса нравственности для индивидуума. «Заботься о своих собственных делах, это ее единственный моральный закон».

Посмотрим! Предположим, что мы могли бы распорядиться, чтобы вперед в Англии не платили ренты, и чтобы каждый мог иметь свой дом, в качестве своей частной собственности и владеть своей лавкой и фабрикой сообща с теми, с кем он работает; чтобы всякому было предоставлено право выпускать с своего собственного монетного двора деньги без клейма и налога; чтобы все пошлины на товары, патенты, издательские права сделались делом прошедшего. Попытайтесь представить самого себя действительно живущим при таких многообещающих условиях. Вы можете сделаться метельщиком улиц, торговцем, угольщиком, земледельцем, мельником, банкиром и вообще, чем вам угодно. Но что бы вы не выбрали, первое в чем вам придется убедиться это то, что результат вашей работы зависит гораздо более от того места, где вы ее производите, чем от вас самих. Если вы подметаете переход от Сент-Джемса до Albemarle-Street, то вы отлично успеваете в этой работе. Но если вас предупредят не только в этом месте, но вообще во всяком другом пункте, который лежит нейтральнее, чем, хотя бы угол Holford Square, Uslington, то вы можете работать в два раза прилежнее вашего конкурента на Piccadilly и при этом не иметь и пятой части его доходов. В таком печальном положении вы проклянете Адама Смита и его принцип, что труд есть мерило цены, и будете или защищать демократически устроенные государственно-социалистические учреждения, которые оплачивают одинаково труд всех метельщиков, или же вы бросите вашу метлу в Темзу и сделаетесь лавочником. Но и здесь встречается то же самое затруднение. Ваши доходы не зависят от вас самих, а зависят от количества людей, проходящих в течение часа мимо вашей выставки. В Charing Gross’е или в Cheapside можно сделаться богатым; на главной улице Петней можно зарабатывать достаточно для того, чтобы держать высоко голову; дальше на тысячу локтей вправо или влево от Portsmouth Road’a самый прилежный во всем мире человек может очень долго ждать своих покупателей. Очевидно, что в настоящее время, когда Charing Gross и Cheapside захвачены собственниками на основании принципа «кто первый взял тому и принадлежит», розничная торговля не является настоящим занятием для способного человека.

Следовательно, вы должны стремиться к оптовой торговле и даже, более того к банковому делу. Но затруднения превосходят всякие расчеты. Возьмите известную финансовую троицу: Глина, Мильса и Кёрри и переместите ее на несколько миль от Ломбард Стрита и она очень скоро сделается предметом сожаления для того легендарного матроса, который когда то предъявил в ее кассу чек на 25 ф. ст. и великодушно соглашался получить по этому чеку по частям, чтобы не поставить ее в слишком затруднительное положение. Когда вы откажетесь от банкового дела, вы займетесь торговлей пшеницей и, в конце концов, вы будете готовы обменять право пользования всей Сольсберийской равниной на позволение платить громадную арендную плату за земельный участок в районе The Baltic [The Baltic – это такое место в Лондоне, которое является сборным пунктом для купцов, ведущих торговлю с Россией и с северной Европой] и его барометра.

По всей вероятности, существуют люди, слепо верящие в то, что метельщики улиц The Наtic, Lombard Street’a и др. п. слишком принадлежат к настоящей системе, чтобы они могли пережить введение анархизма. Они скажут мне, что я представляю себе будущее в свете настоящего. В виду, таких инстинктивных убеждений совершенно напрасно утверждать, что я представляю себе только то, что думает мистер Туккер. Но по крайней мере при анархизме земледелие, мукомольный и горный промыслы будут производится при посредстве человеческих сил. И земледельцу на его вполне анархическом рынке не придется встретиться с двумя, разными ценами на два четверика пшеницы совершенно одинакового качества; однако цена на каждый четверик будет варьироваться смотря по плодородности земельного участка, на котором произрастала данная пшеница и смотря по близости к рынку этого участка. Хорошая почва очень часто дает более богатую и обильную жатву при небольшой затрате труда, чем плохая почва при гораздо большей затрате труда. Если наиболее плодородная почва будет принадлежать собственникам, пользующимся с нее доходами, то те, которым придется удовлетвориться менее плодородной землей, будут очень разочарованы тем принципом, что труд является мерилом цены.

Мельники также должны питать сильное недоверие к Прудону и к Джосия Уоррену. Так как из двух людей с одинаковым прилежанием и имеющих одинаково хороший машины, один может работать на реке, которая с легкостью вертит шесть жерновов, тогда как другой, вследствие естественного недостатка в воде или же вследствие того, что его товарищ работает дальше его вверх по реке, едва в состоянии поддерживать движение своих двух пар жерновов и в какое-нибудь сухое лето предпочтет привязать себе на шею эти жернова и броситься в речку. Конечно, он мог бы оказать сопротивление засухе употребив в дело паровые и электрические двигатели и все новейшие изобретения; но после всех своих издержек он все-таки не был бы в состоянии набавить ни одного пенни на мешок своего товара, против цены, за которую продает этот же товар его конкурент, которому природа помогает бесплатно. Он конечно мог бы выдержать «всеобщую конкуренцию» при помощи своей собственной силы, если бы ему пришлось бороться только с личной силой своего соперника; но бороться безоружным против вооруженного ветром и волнами… (так как существуют как ветряные, так и водяные мельницы) это хотя и здравый анархизм, но не здравая справедливость.