Постановление Совета народных комиссаров Союза ССР от 23 апреля 1933 г. «О выдаче гражданам Союза ССР паспортов на территории СССР» прямо говорит: «…паспорта гражданам Союза ССР выдаются в городах, населенных пунктах, являющихся районными центрами, в рабочих поселках, на новостройках, на промпредприятиях, в полосе отчуждения железных дорог, в совхозах и в населенных пунктах, где расположены МТС. Граждане, постоянно проживающие в сельских местностях, паспортов не получают. Учет населения в этих местностях ведется по поселенным спискам сельскими и поселковыми советами под наблюдением районных управлений РК милиции. В тех случаях, когда лица, проживающие в сельских местностях, выбывают на длительное или постоянное жительство в местности, где введена паспортная система, они получают паспорта в районных или городских управлениях РК милиции по месту своего прежнего жительства сроком на 1 год. Прописка лиц, приезжающих из местностей, где не введена паспортная система, по командировке, в отпуск, на лечение и т. д., производится на основании документов, удостоверяющих цель их приезда» [326].
То есть даже просто временное пребывание сельского жителя в городе должно было быть обусловлено удостоверениями, где указана цель пребывания, разумеется, одобренная вышестоящим начальством. Таким образом, в СССР не было свободы передвижения граждан, как и полноценного гражданства для всех. Это подтверждает другой документ «О прописке паспортов колхозников-отходников, поступающих на работу в предприятия без договоров с хозорганами» от 19 сентября 1934 г. Он гласит, что «в местностях, в которых выдача паспортов производится в порядке утвержденной СНК Союза ССР 14 января 1933 г. инструкции о выдаче гражданам Союза ССР паспортов, предприятия могут принимать на работу колхозников, ушедших в отход без зарегистрированного в правлении колхоза договора с хозорганами, лишь при наличии у этих колхозников паспортов, полученных по прежнему месту жительства, и справки правления колхоза о его согласии на отход колхозника. Прописка паспортов колхозников-отходников, поступающих в указанных в ст. 1 настоящего постановления местностях на работу в предприятия без зарегистрированного в правлении колхоза договора схозорганом, производится на 3-месячный срок. Дальнейшая прописка паспортов этих колхозников производится каждый раз на новый 3-месячный срок по заявлению администрации предприятия. Колхозники-отходники, самовольно бросившие работу на предприятии или уволенные за нарушение трудовой дисциплины, лишаются права проживать в данной местности и подлежат немедленному удалению в административном порядке». Иными словами, колхозник – это крепостной социалистического государства, прикрепленный к конкретному колхозу и ходить-бродить самовольно ему не положено. Отмененное в 1861 г. крепостное рабство было благополучно возвращено коммунистами в 1930-е гг. [327].
В 1935 г. чекисты обеспокоились, что сельские жители нашли лазейку в законодательстве и стали обращаться за получением паспорта, а получив его, никуда в итоге в паспортированную область не переезжали. Это «совершенно секретно» сообщается в циркуляре Главного управления рабоче-крестьянской милиции НКВД СССР «о выдаче паспортов лицам, выезжающим из сельских непаспортизированных местностей» от 1 января 1935 г: «согласно действующих узаконений, лица, проживающие в сельских непаспортизованных местностях, должны получать паспорта только при выезде их в местности, где паспортизация проведена, или при поступлении на работу на предприятия, транспорт, в совхозы. Между тем из поступающих от местных органов милиции сообщений видно, что некоторая часть жителей сельских местностей обращается за получением паспорта даже в тех случаях, когда они никуда не предполагают выезжать или поступать на работу. Главное управление рабоче-крестьянской милиции НКВД СССР предлагает принять к руководству следующее: 1. Жителям сельских (непаспортизованных) местностей выдавать паспорта только в случае их выезда или поступления на работу в паспортизованные предприятия. Улиц, получивших паспорта, но не выехавших или не поступивших на работу, паспорта подлежат возвращению. 2. Изложенное объявить всему сельскому населению, разъяснив, что для проживания в сельских непаспортизованных местностях для них паспорт не требуется» [396].
Постановление Совета народных комиссаров Союза ССР от 27 февраля 1935 г. решило «проблему», когда сельский житель пользовался тем, что для непаспортизированных областей не требовалось наличие паспорта и он мог кое-как перебираться из области в область, выходя из поля зрения чекистов: «…до этого постановления лица, проживающие в непаспортизированных сельских местностях, обязаны были получать паспорта при выезде их в паспортизированные местности. Теперь же, согласно указанному постановлению СНК СССР, лица, проживающие в сельской непаспортизированной местности, вне зависимости от того, куда они едут (даже если едут в непаспортизированную сельскую местность), обязаны получать паспорта до выезда по месту своего жительства сроком на один год» [397].
Инструкция о выдаче гражданам паспортов от 14 января 1933 г. рассказывает нам еще об одной форме ограничения передвижения граждан по стране. Там есть такой интересный абзац: «…лицам, которым не разрешено проживание в Москве, Ленинграде и Харькове и в пределах 100-километровой полосы вокруг Москвы и Ленинграда и 50-километровой полосы вокруг Харькова, предоставляется право беспрепятственного проживания в других местностях Союза ССР и выдаются паспорта по новому месту жительства по введении в этих местностях паспортной системы» [329]. Это говорит о существовании определенных зон, пребывание в которых особенно строго контролировалось, и не каждый мог проживать в них. Нетрудно догадаться, что речь идет о наиболее развитых городах СССР: Москва, Ленинград и Харьков, полоса вокруг них – это лучшие места для жизни в бедном СССР, куда без надлежащего контроля начнут съезжаться негодные колхозники, «кулацкие элементы», «не занятые общественно-полезным трудом» и т. д. В последующие годы количество таких режимных местностей и городов было значительно увеличено.
Кто-то может подумать, что все эти постановления и циркуляры характерны только для сталинского периода. Но это, к сожалению, не так. Постановление Совета министров СССР от 21 октября 1953 г. полностью сохраняет принципы паспортизации сталинского времени: «Постоянные жители сельской местности, за исключением местностей, указанных в статье 1 настоящего Положения, проживают без паспортов». А в статье 1 этого документа исключения сделаны для «всей территории Литовской, Латвийской, Эстонской ССР, Московской области, в Всеволжском, Гатчинском, Кингисеппском, Красносельском, Ломоносовском, Мгинском, Парголовском, Приморском, Рощинском, Тосненском районах Ленинградской области». Только в августе 1974 г. Совмин СССР принял постановление, в котором было сказано: «…паспорт гражданина СССР обязаны иметь все советские граждане, достигшие 16-летнего возраста». Выдачу паспортов нового образца полагалось провести с 1 января 1976 по 31 декабря 1981 г. Иными словами, кто-то из сельских жителей получил заветный паспорт только в 1981 г., почти на исходе существования СССР.
Пожалуй, нам сегодня сложно представить, что такое вообще возможно – лишать людей права на свободное передвижение в собственной стране, лишать их основных гражданских документов, запрещать искать работу и селиться там, где хочется. Сельских жителей, нарушивших постановление о паспортах по УК РСФСР в ред. 1926/1956 ст. 192а, могли посадить на два года; как и вообще всех, кто нарушил как-либо правила принятия на работу или проживания, мог ожидать как штраф, так и лишение свободы. Однако здесь все логично. Социализм – это эксперимент, социальная инженерия в масштабах одной отдельно взятой страны. Свободное передвижение граждан, их выбор места жительства и работы был несовместим с экспериментом коллективизации и индустриализации, когда каждый человек представлял собой единицу рабочей силы, ресурс, который надо было перемещать в соответствии с Госпланом. Все это отсылает нас еще к самым ранним социалистическим утопиям, где хозяйственная деятельность людей тщательно регламентировалась в целях рационализации экономики, поэтому не надо думать, что в СССР была допущена какая-то досадная ошибка или перегибы на местах. Так жили в России и сопредельных странах еще несколько десятилетий назад, и об этом забывать ни в коем случае нельзя.
Реализация социалистической политики в СССР в области семьи
Советская власть, мужа не боюся,
Если плохо будем жить, возьму разведуся.
На протяжении большей части европейской (и не только европейской) истории социальные институты, государство и община очень трепетно относились к институту брака. Это фундаментальная основа всякого общества и правопорядка, в рамках которой собственность получает конкретных владельцев, а через использование этой собственности увеличивается и накапливается богатство, передаваемое затем следующим поколениям. Кроме того, брак давал понять, что тот или иной человек уже находится в отношениях, у него есть принадлежность к определенному дому, и за ним стоят определенные люди. Благодаря моногамному браку общество смогло перейти от конкуренции за женщин и мужчин к цивилизованному совместному существованию, мужчины смогли перестать видеть друг в друге соперников (а значит, были более сплочены для отражения всякого вражеского вмешательства). Кроме того, для мужчины моногамный брак давал какие-никакие гарантии, что потомство, которое растет под крышей его дома, действительно происходит именно от него.
Общество и государство в Российской империи в целом следовало вышеназванным соображениям, как и все европейские государства начала XX столетия. В отношении семьи проводилась нехитрая консервативная политика, выражающаяся в невмешательстве государства в семейный быт. Семья была освященным местом, источником индивидуализма, личным, а не коллективным, пространством.