Интересна судьба Николая Огарева, который попытался создать коммунистическое хозяйство в рамках отдельного предприятия (коммуны). В то время среди революционных демократов была популярна фигура Роберта Оуэна[6], и Огарев, по всей видимости, был вдохновлен примером этого английского утописта. Николай Платонович освободил более полутора тысяч крестьян Верхнего Белоомута задолго до реформы 1861 г., взяв с них выкуп в 130 руб. за переданную им землю. Также он построил несколько фабрик в Симбирской губернии в формате «народного» предприятия с рабочими, наделенными землей. В соответствии с образовательным планом, изложенным Огаревым в работе «Народная политехническая школа», предполагалось избавить подопечных крестьян от религиозных и рабских заблуждений, от фатализма и «предрассудков в земледелии», начиная от трехполья и заканчивая стройкой жилищ, способствующих «грязности и болезням».
План был составлен весьма основательно. В разделе «А. Образ жизни учеников» читаем: «Ученики не будут принуждаемы исполнять какие бы то ни было обычаи, от которых пахнет обрядом и формализмом; ложь и обман будут преследоваться учителем следующим способом: показывая, что ложь из боязни напрасна, потому что отношения ученика и учителя отнюдь не будут основаны на страхе, а на уважении и соревновании. Обязанность учителя всегда выказывать, во-первых, бесполезность и ненужность обмана и потом его подлость. Это единственный путь приучить к честности; постная пища уничтожается. Кушанья должны быть разнообразны: кроме мяса, приготовляемы из всяких овощей, легко добываемых мужиком. Развитие вкуса должно уничтожить лень. Уже Фурье заметил, что хороший обед – главная цель индустрии; матери, отцы и родственники могут навещать учеников, но ученики домой не отпускаются; время труда, завтрака, обеда и сна определено. Труд разнообразен. Урок и телесная работа сменяются 2 раза в день» [252, с. 10–11]. В разделе «Е. Распределение труда» дан распорядок дня по часам: «Встают в 4 часа. От 5 до 8,5 класс. От 8,5 до 9 завтрак. От 9 до часу мастерская или огород. В час обед, до 3 отдых. От 3 до 6 класс. От 6 до 8 мастерская (при свечах) или огород. В 8 ужин, потом сон. Выходит: час на чистку комнат и себя, 6,5 часа класса, 6 часов телесной работы, 4 часа на еду и отдых и 8 часов сна; данные все говорят в пользу моего плана. Наука выведет из незнания. Предрассудки не будут иметь пищи, а напротив того, наука нечувствительно перебросит из них совсем в другую сферу. Воспитаем мы людей практических, к делу прилагаемых, здоровых умом и телом; добросовестных, потому что им не будет ни примера, ни поощрения к обману; мужественных духом, потому что их отучат от испуга и приучат к чувству самостоятельности; трудолюбивых – это уже обязанность учителя и моя пристрастить к труду. Они выйдут свободными людьми, хотя и обязуются остаться четыре года в нашем крае, чтобы успеть иметь влияние и обучать других. Во всяком случае, мы образуем человек 10 отличных мужиков-пропагандистов, и воскресными классами мы обучим большое количество детей грамоте.
Чего же более? А между тем приготовится к печати курс популярной энциклопедии» [252, с. 14].
Сложно не заметить в планах Огарева поразительное сходство с аналогичными проектами западноевропейских утопистов, вроде Питера Плокбоя, Джона Беллерса и Роберта Оуэна. Общая у него канва и с социализмом в целом: рациональное производство без разделения труда (крестьяне обучаются самым разным ремеслам и земледелию), жесткая регламентация рабочего и свободного времени, обобществление воспитания детей, борьба с «предрассудками». Однако Огареву не было суждено добиться своей цели, его эксперимент полностью провалился, а сам автор потерял на этом много денег. Свое разочарование крестьянином, не поддающимся такой социальной инженерии, не оценившим благие намерения просвещенного экспериментатора, Огарев выразил в поэме «Господин» и «Деревня».
По мере приближения к последней четверти XIX столетия и по мере осознания провала реформ Александра Пв деле полного освобождения крестьян (крестьяне получили свободу, но оставались «временнообязанными», им приходилось платить «выкупные платежи», размер которых уменьшили в 1881 и 1905 гг., но отменили только в январе 1907 г.) нарастал радикализм, градус которого, казалось бы, снизился на непродолжительное время в 1860-е гг. в связи с надеждами на реформы. Кажется, одной из «первых ласточек», наряду с «ишутинцами» и неудачным покушением Дмитрия Каракозова на императора Александра II, оказалась экстремистская организация Сергея Нечаева «Общество народной расправы». Предполагалось, что ее члены перейдут от слов к радикальным действиям. Свои социалистические убеждения Нечаев, познакомившийся в Швейцарии с Огаревым и Бакуниным и получивший от первого деньги «на революцию», выразил в т. н. «Катехизисе революционера». Если суммировать все написанное в этом отвратительном тексте из 26 параграфов, то выйдет следующее: «Революционер – человек обреченный. У него нет ни своих интересов, ни дел, ни чувств, ни привязанностей, ни собственности, ни даже имени. Все в нем поглощено единственным исключительным интересом, единою мыслью, единою страстью – революцией. Он в глубине своего существа, не на словах только, а на деле, разорвал всякую связь с гражданским порядком и со всем образованным миром, и со всеми законами, приличиями, общепринятыми условиями, нравственностью этого мира.
Он для него – враг беспощадный, а если он продолжает жить в нем, то для того только, чтоб его вернее разрушить. Цель же одна – наискорейшее и наивернейшее разрушение этого поганого строя. Революционер вступает в государственный, сословный и так называемый образованный мир и живет в нем только с целью его полнейшего, скорейшего разрушения. Он не революционер, если ему чего-нибудь жаль в этом мире. Если он может остановиться перед истреблением положения, отношения или какого-либо человека, принадлежащего к этому миру, в котором – все и все должны быть ему равно ненавистны. У товарищества ведь нет другой цели, кроме полнейшего освобождения и счастья народа, то есть чернорабочего люда. Но, убежденные в том, что это освобождение и достижение этого счастья возможно только путем всесокрушающей народной революции, товарищество всеми силами и средствами будет способствовать к развитию и разобщению тех бед и тех зол, которые должны вывести, наконец, народ из терпения и побудить его к поголовному восстанию» [233]. К счастью, натворить много бед «нечаевцы» не успели – после убийства студента Ивана Иванова, их организация попала под суд и была разгромлена.
В 1876 г. возрождается народническая организация «Земля и воля», но уже как полноценная централизованная организация социалистов, а не мелкий кружок интеллектуалов, со своей программой политической борьбы, заменявшей теоретическое бунтарство на терроризм. В программе 1878 г. конечной целью объявлялись анархия и коллективизм (удивительное сочетание), а «реально осуществимыми целями» была передача земли в руки сельских общин (соответственно – изъятие ее у собственников), полная свобода вероисповедания, введение общинного самоуправления, содействие разделу Российской империи в соответствии «местным желаниям». Методом достижения этих целей объявлялся насильственный переворот как единственный способ не допустить развития капитализма в России и распространения «язв буржуазной цивилизации», угрожающего разрушением общины. Одной из задач объявлялось физическое устранение («систематическое истребление») «наиболее вредных или выдающихся лиц из правительства и вообще людей, которыми держится тот или другой ненавистный нам порядок» [279]. Однако долго «Земля и воля» не просуществовала, успев поучаствовать только в организации ряда стачек, демонстраций и студенческих волнений. Уже в 1879 г. наметилось разделение членов движения на сторонников продолжения линии «хождения в народ» и сторонников радикальных действий (террора). В ходе нескольких съездов не удалось достигнуть единогласия, и «Земля и воля» распалась на умеренный «Черный передел» (куда входили Георгий Плеханов, Павел Аксельрод, видный деятель социал-демократии начала XX в., и Вера Засулич, вошедшая в 1900 г. в редакцию ленинской газеты «Искра») и радикальную «Народную волю» (Андрей Желябов, Софья Перовская, Степан Халтурин и др.). «Народная воля» к 1881 г. смогла стать весьма внушительной организацией, насчитывающей несколько сотен членов, включая офицеров. Народовольцы главной своей целью поставили убийство императора. После нескольких неудачных терактов (подрыв царского поезда, взрыв в Зимнем дворце, подрыв Каменного моста) народовольцам все-таки удалось достигнуть цели – 1 марта 1881 г. бомбой, брошенной Игнатием Гриневицким, Александр II был убит. Власть после такого поворота событий не стала терять времени даром и полностью разгромила «Народную волю» к 1883 г. В долгосрочной перспективе наиболее деструктивным следствием действий террористов стал отказ государства от направленной либерализации в политике и экономике, выразившийся в т. н. «контрреформах» Александра III. Последнего в 1887 г. безуспешно попытались убить активисты организации «Террористическая фракция партии “Народная воля”», куда входил брат Владимира Ленина Александр Ульянов (за участие в теракте он был казнен).
«Черный передел» просуществовал совсем недолго, однако именно его выходцы создали в 1883 г. первую русскую марксистскую (т. е. основанную на «научном социализме») организацию под названием «Освобождение труда». Эта группа левых интеллектуалов ставила перед собой целью распространение идей марксизма и использование его социально-экономического и политического методов для анализа положения России; критику народничества и подготовку условий для появления полноценной социал-демократической партии. Цели свои они выполнили, надо сказать, замечательно. Уже в 1882 г. Плеханов перевел на русский язык «Манифест коммунистической партии», а затем были переведены и изданы на подпольной типографии «Наемный труд и капитал», «Развитие научного социализма», «Речь о свободе торговли», «Нищета философии», «Ф. Энгельс о России» и другие произведения Маркса и Энгельса. Сам Энгельс отдал должное усердию группы, как он писал в своем письме к Вере Засулич: