Глава XXVII. Социализм и этика
С точки зрения чистого марксизма социализм неявляется политической программой. Он не требуеттрансформации общества на социалистическихначалах, а также не осуждает либеральногоустройства общественной жизни. Он провозглашаетсебя научной теорией, которая претендует на то,что в законах исторического развития выявилатенденцию к обобществлению средствпроизводства. Сказать, что чистый марксизмвыступает за социализм, или что он желает приходасоциализма, или стремится к его введению, —значит примерно то же, что сказать, чтоастрономия считает желательным или стремитсяустроить предсказанное ею солнечное затмение. Мызнаем, что жизнь Маркса, так же как и многие егоустные и письменные высказывания, резкопротиворечит его теоретическим установкам и чтов социалистическом негодовании всегдапросвечивает раздвоенное копыто. ПоследователиМаркса, по крайней мере в практической политике,давно забыли, чем же именно они обязаны егодоктрине. Их слова и дела далеко выходят запределы того, что допускает «теорияповивальной бабки». [326][380*] Для нашегоисследования это, однако, имеет небольшоезначение, поскольку здесь мы имеем дело с чистой,не профанированной доктриной.
Помимо чисто марксистского взгляда, чтосоциализм должен прийти в силу неумолимойнеизбежности, у адвокатов социализма есть ещедва мотива. Они являются социалистами либопотому, что ожидают роста производительноститруда в социалистическом обществе, либо потому,что верят в большую справедливостьсоциалистического общества. Марксизмнесовместим с этическим социализмом. Но егоотношение к рационально-экономическимаргументам в пользу социализма совсем иное:материалистическую концепцию истории вполнеможно истолковать так, что экономическоеразвитие естественно ведет мир к самойпроизводительной экономике, т. е. к социализму.Конечно, от такого понимания очень далеки многиемарксисты. Они за социализм, во-первых, потому,что он все равно придет, во-вторых, потому, что онморально предпочтителен, и, наконец, потому, чтоон предполагает более рациональную организациюэкономики.
Два мотива немарксистского социализма взаимноисключают друг друга. Если кто-то выступает засоциализм, потому что ожидает от него ростапроизводительности труда, ему не следуетподпирать свое требование высокой моральнойоценкой социалистического общества. Если же онэто делает, то должен быть готов к вопросу: будетли он выступать за социализм, если обнаружится,что это далеко не совершенный в этическомотношении строй? В то же время ясно, что тот, ктооправдывает социализм по моральным причинам,должен быть готов продолжать это, дажеубедившись, что общество, основанное на частнойсобственности на средства производства,обеспечивает более высокую производительностьтруда.
С точки зренияэвдемонистско-рационалистического подхода кобщественным явлениям сама постановка проблемыэтического социализма выглядитнеудовлетворительной. Если не рассматриватьэтику и экономику как две ничего общего междусобой не имеющие системы деятельности, тогдаэтические и экономические суждения и оценкинельзя считать взаимно независимыми. Всеэтические целеполагания суть просто частьчеловеческих целеполаганий вообще. Это означает,что, с одной стороны, в человеческом стремлении ксчастью этические цели выступают как средства, ас другой стороны, они включены в процессвыработки ценностей, в результате которого всепромежуточные цели формируются в единую шкалуценностей и располагаются на ней в соответствиис собственной значимостью. В силу этогопредставление об абсолютных этическихценностях, которые могут быть противопоставленыэкономическим ценностям, являетсянеобоснованным.
Конечно, не приходится обсуждать эту тему синтуитивистом или этическим априористом. Те, длякого нравственность есть конечный аргумент и ктоисключает научный анализ ее элементов ссылкой натрансцендентальность ее происхождения, никогдане смогут согласиться с теми, кто подвергаетконцепцию истины дотошному научному анализу.Этические идеи долга и совести требуют слепогоподчинения [381*]. Априорная этика, настаивающая набезусловной вескости своих норм, ко всем земнымотношениям подходит с внешней точки зрения,чтобы всему придать свою собственную форму безовсякой заботы о последствиях. Fiat justitia, pereat mundus --это ее выражение, и она наиболее искренна тогда,когда честно негодует против вечнонепонимаемого утверждения «цель оправдываетсредства». [327]
Воображаемый изолированный человекустанавливает свои цели в соответствии ссобственным законом. Он не знает и не учитываетничего, кроме самого себя, и соответственноустраивает свои дела. Человек общественный,однако, должен сообразовывать свои действия стребованиями общества, и его действия должныутверждать существование и прогресс общества. Изосновного закона общественной жизни следует, чтоникого не привлекают цели, лежащие за пределамиличных устремлений. Превращая общественные целив свои собственные, человек при этом не подчиняетсвою личность и свои желания намерениям высшейличности; точно так же он не отказывается отудовлетворения любых своих желаний в пользуустремлений мистического Целого. Ведь с точкизрения его собственной шкалы ценностейобщественные цели являются целями не конечными,а всего лишь промежуточными. Он должен приниматьобщество, поскольку оно позволяет полнееудовлетворять его собственные желания. Отрицаяобщество, он получит только временноепреимущество; разрушив общество, он, в конечнойперспективе, навредит самому себе.
Совершенно неосновательна развиваемаябольшинством этических теорий идея дуализмамотивации, т. е. различения между эгоистическимии альтруистическими мотивами действий.Противопоставление эгоистических иальтруистических действий имеет источникомнепонимание социальной взаимозависимостииндивидуумов. Мне, к счастью, не дано выбирать,служить ли своими действиями только себе илитолько другим. Если бы это было не так,человеческое общество оказалось бы невозможным.В обществе, основанном на системе разделениятруда и сотрудничестве, интересы всех членовгармонируют между собой, а из этого основногофакта общественной жизни следует, что несуществует конфликта между действиями ради себяи ради других, поскольку интересы индивидуумов вконечном итоге совпадают. Можно считать, что мытем самым определенно разделались со знаменитымнаучным спором относительно возможности вывестиальтруистические мотивы поведения из эгоизма.
Нет противоположности между моральным долгом иэгоистическими интересами. То, что индивидуумотдает обществу ради его сохранения какобщества, он отдает не ради чуждых себе целей, ново имя собственных [382*].Индивидуум, который является продуктом обществане только как мыслящий, чувствующий,волеизъявляющий человек, но просто как живоесущество не может отрицать общество, не отрицаясамого себя.
Это положение общественных целей в системеиндивидуальных целей воспринимается разумоминдивидуума, что и позволяет ему верно осознатьсобственные интересы. Но общество не можетположиться на то, что индивидуум всегда будетправильно осознавать их. Если индивидууму датьвозможность ставить под вопрос существованиеобщества, оно станет заложником капризов каждогоглупого, больного, порочного человека. Тем самымподвергнется опасности продолжениеобщественного развития.
Это соображение и легло в основу общественногопринуждения, которое противостоит индивидуумукак требующая безоговорочного подчинениявнешняя сила. В этом общественное значениегосударства и правовых норм. Они не есть нечточуждое индивидууму, не требуют от него поведения,противоречащего его интересам, не принуждают егослужить чужим целям. Они только препятствуюттому, чтобы запутавшиеся, асоциальные личности,слепые к собственным интересам, наносили вредокружающим своим бунтом против общественногопорядка.
Неверно утверждение, что либерализм,эвдемонизм и утилитаризм «враждебныгосударству». Они отрицают идею этатистов,которые обожествляют государство какмистическое бытие, недоступное человеческомупониманию; они направлены против Гегеля, длякоторого государство представляло«божественную волю»; они отвергаютгегельянца Маркса и его школу, которые замениликульт «государства» культом «общества».Они борются с любым, кто хочет, чтобы«государство» или «общество» выполнялизадачи иные, чем те, которые соответствуют ихпредставлениям о целях общественногоустройства. Оправдывая частную собственность насредства производства, они требуют, чтобыгосударственный аппарат принуждения былнаправлен на ее защиту, и отвергают всепредложения, клонящиеся к ограничению илиликвидации частной собственности. Но они вовсене помышляют об «устранении государства».Либеральная концепция общества никоим образомне пренебрегает аппаратом государства: онавозлагает на него защиту жизни и собственности.Чтобы обвинить противников государственныхжелезных дорог, государственных театров илигосударственных молочных ферм во«враждебности к государству», нужносовершенно погрязнуть в реалистической (всхоластическом значении термина) концепциигосударства.
В определенных обстоятельствах государствоможет контролировать граждан, даже не прибегая кнасилию. Не каждая социальная норма дляпроведения в жизнь требует обращения к крайниммерам государственного принуждения. Во многихотношениях нравы и обычаи сами по себе, безобращения к силе закона, могут побуждатьиндивидуумов к признанию общественных целей.Мораль и нравы сильнее государственного закона,когда дело касается защиты широких социальныхцелей. Отличаясь по сфере и силе воздействия отзаконов, они в принципе не противостоят им.Существенное противоречие между правовым