собственности своей и наследников может скореепривлечь предпринимателя к поддержкесоциализма, чем к противостоянию с ним. Он долженбы приветствовать все меры, которые направленына подавление возникающих или растущихсостояний, и особенно меры, ограничивающиевсемерно экономическую свободу, посколькутолько они, устраняя конкурентов, создаютнадежную защиту для уже заработанного дохода,который в противном случае пришлось быотстаивать в ежедневной борьбе с новымипретендентами. [468*]
Предприниматели заинтересованы в объединениидля успеха переговоров об уровне заработнойплаты с работниками, объединенными в профсоюзы [469*]. Они такжезаинтересованы в объединении для пробиваниятаможенных и других ограничений, противоречащихсущности и принципам либерализма либо дляпротивостояния интервенционистскимпоползновениям правительства, которые могут имповредить. Но у них совершенно нет никакой особойзаинтересованности в том, чтобы противостоятьсоциализму или социализации как таковой, аследовательно, и бороться с деструкционизмом.Сущность предпринимателя — приспособление кэкономическим обстоятельствам момента. Его цельвовсе не в борьбе с социализмом, а вприспособлении к условиям, которые возникают припроведении политики, направленной ксоциализации. Не следует ожидать, чтопредприниматели или какая-либо другаяопределенная группа, повинуясь собственныминтересам, сделают общие принципыблагосостояния основой своего поведения.Жизненная необходимость понуждает ихприспосабливаться к обстоятельствам и в каждойситуации добиваться, что только возможно. Не делопредпринимателя вести политическую борьбу ссоциализмом; его дело приноровиться самому иприспособить свое предприятие к ситуации,которую создает движение к обобществлению, чтобыполучить при существующих условиях наибольшуювозможную прибыль.
Отсюда следует, что ни союзы, ни другиеорганизации, поддерживаемые предпринимателями,не склонны к принципиальному противостояниюсоциализму. Предприниматель, т. е. человек,ловящий момент, мало заинтересован в ведениистолетней войны. Ему важно приспособиться котношениям, существующим в данный момент. Цельюорганизации предпринимателей являетсянепосредственный отпор отдельным нападкам состороны профсоюзов или некоторымзаконодательным мерам, например проектамналогового обложения. Она выполняет задачи,возложенные на нее парламентами иправительствами в случаях, когда желательносотрудничество организованных предпринимателейи профсоюзов для отпора разрушительнымэлементам в национальной экономике. Она далекаот того, чтобы вести борьбу за общее сохранениехозяйственного порядка, основывающегося напринципе частной собственности. Она относится клиберализму с безразличием или, как, например, ввопросах таможенной политики, враждебно.
Организованные интересы, как их изображаютсоциалисты, свойственны не союзампредпринимателей, а объединениям помещиков,которые требуют защитных пошлин насельскохозяйственные продукты, или союзаммелких производителей, которые, и прежде всего вАвстрии, борются за устранение конкуренции. Уж,конечно, эти усилия не соответствуют целямлиберализма.
Таким образом, не существует ни индивидуумов,ни классов, которые в силу своих особенныхинтересов были бы заинтересованы в поддержкекапитализма как такового. Политика либерализмаесть политика общего блага, политика подчинениячастных выгод интересам общего благосостояния,что требует от индивидуума не принесения вжертву собственных интересов, а толькоблагоразумной гармонизации всех индивидуальныхинтересов. Следовательно, не существует группили индивидуумов, интересы которых удовлетворилбы социализм лучше, чем общество, основанное начастной собственности на средства производства.Но хотя, в конечном счете, никто на деле невыигрывает от перехода к социализму, естьмножество людей, частные интересы которых вданный момент больше согласуются с политикойсоциализации, чем с политикой либерализма.Либерализм борется со всякого рода привилегиямии стремится свести к минимуму числогосударственных чиновников.Интервенционистская политика обеспечивает засчет всего общества тысячи и тысячи устойчивой,безмятежной и не слишком напряженной работой.Каждый акт национализации или муниципализациисвязывает частные интересы многих с движениемпротив частной собственности. Сегодня социализми деструкционизм находят сильнейшую поддержку умиллионов людей, непосредственные интересыкоторых пострадают (хотя бы и на краткий срок) отвозврата к либерализму.
Понимание частной собственности какпривилегии владельцев есть наследие прежнихпериодов истории собственности. Всякаясобственность основывается на изначальномзахвате бесхозных благ. История собственностипрошла через период, когда правилом былонасильственное изгнание старых собственников.Можно с уверенностью утверждать, что всякаяземельная собственность имеет источникомнасильственное присвоение. Но все это, конечно,уже никак не характерно для капиталистическогообщественного порядка, где собственностьпереходит из рук в руки только в процессерыночной конкуренции. Поскольку либеральныепринципы нигде, по крайней мере в Европе, не былипроведены в жизнь во всей полноте, и везде,особенно в области земельной собственности,осталось немало следов отношений насилия, то всееще держится традиция феодальных владык: «IchLieg und besitze»[403].Критика в адрес прав собственностинасильственно подавляется. Такую политикунемецкие юнкера ведут против социал-демократии —известно, с каким успехом. [470*]
Приверженцы этого направления не могут воправдание частной собственности на средствапроизводства сказать ничего, кроме того, что онабудет поддерживаться силой. Право сильного естьединственное право, которое они могутреализовать. Они горды своими потенциямифизического насилия, полагаются на вооружение исчитают, что вправе пренебрегать любыми другимиаргументами. Только когда земля начинает дрожатьпод их ногами, они обращаются к другомуаргументу, ссылаются на установленные правасобственности. Ущемление их собственностистановится беззаконием, которого нельзядопустить. Не стоит тратить слов, чтобы показатьслабость такой позиции в борьбе с движением,которое хочет создать новое право. Нельзяизменить общественное мнение, если оно осуждаетсобственность. С ужасом осознают этоземлевладельцы и в горе обращаются к церкви споразительным требованием: пусть церковьподдерживает в misera plebs[404] духскромности и покорности, сражается сзавистливостью и обращает взгляд неимущих отземных благ к благам небесным. [471*]Христианство следует сохранять, чтобы люди нестали завистливыми. Но ведь это обращенное кцеркви требование чудовищно. От нее требуют,чтобы она обслуживала интересы немногихпривилегированных лиц, интересы которыхпризнаны вредными для общества. Легко понять,почему истинные слуги церкви восстали противэтого наглого требования, а ее врагииспользовали этот взгляд на функции церкви какоружие в освободительной войне против религии.Удивительно, что церковные противникилиберализма, силясь представить социализм какдитя либерализма, свободной школы и атеизма,использовали тот же подход, что и при защитесуществующих отношений собственности. ИезуитКатрейн [405] говорит: «Еслипредположить, что все заканчивается этой земнойжизнью, что судьба человека не отличается отсудьбы других валяющихся в грязи млекопитающих,кто тогда сможет потребовать от бедных иуниженных, вся жизнь которых представляет собойпостоянную борьбу за существование, чтобы онинесли свою тяжкую судьбу терпеливо и смиренно,тогда как другие наряжаются в шелка и бархат,имеют сытную и изобильную пищу? Разве в сердцерабочего не живет стремление к полному счастью?Если у него отнята вся надежда на лучшийпотусторонний мир, как можно отвратить его отпоисков счастья на земле, от настоятельноготребования своей доли в земном богатстве? Развеон не такой же человек, как наниматель? Почемунекоторые обречены на бедность и нужду, при том,что другие живут в изобилии, когда нет причин, покоторым блага этого мира должны принадлежатьодним, а не другим? Еслиатеистическо-натуралистическая точка зренияоправдана, тогда оправданы и утверждениясоциализма: земные блага и счастье должны бытьраспределены как можно более поровну; неверно,когда одни ведут праздную жизнь в дворцах, адругие бедствуют в жалких клетушках и начердаках и при всех отчаянных усилиях едва могутобеспечить себя хлебом насущным» [472*]. Еслипредположить, что все так и есть, как воображаетКатрейн, — что частная собственность естьпривилегия собственников, что бедность однихпропорциональна богатству других, что однибеднеют по мере того, как другие богатеют, чтоодни голодают, поскольку другие пируют, что однипрозябают в жалких комнатушках потому, чтодругие роскошествуют во дворцах, — то, как жеможно верить, что дело церкви поддерживать такиеусловия? Как ни толкуй социальное учение церкви,нельзя предположить, чтобы ее создатель или егоученики одобрили бы использование ее длясохранения несправедливых общественныхустановлении, которые столь явно неблагоприятныдля большей части человечества. Христианстводавно исчезло бы с лица земли, если бы оно былоименно таким, каким его ошибочно представляютвместе со злейшими его врагами Бисмарк и Катрейн:охранителем социальных установлений, наносящихущерб массам.
Социалистическую идею нельзя победить нинасилием, ни авторитетом, поскольку, и то, идругое на стороне социализма, а не егопротивников. Если сегодня пустить в ход пушки ипулеметы, они окажутся на стороне социализма исиндикализма, а не против него. Ведь большая