территориального разделения труда, они нецивилизуют отсталые народы или не уничтожат их вслучае сопротивления. Такой всегда былаисторическая судьба народов, которые не вступилина путь капиталистического развития илипреждевременно останавливали движение по нему.
Может быть, однако, что мы чудовищнопреувеличиваем важность современногосоциалистического движения. Возможно, что оноимеет не большее значение, чем вспышки гневапротив частной собственности, проявившиеся всредневековых еврейских погромах, в движениифранцисканцев или во времена Реформации.Возможно, что большевизм Ленина и Троцкого неболее значим для современного капитализма, чемгосподство в Мюнстере анабаптистовКниппер-доллинга и Бокельзона для капитализма XVIстолетия. [407] Кактогда цивилизация преодолела эти атаки, так итеперь она может восстать из бурь нашего времениеще более сильной и очищенной.
Общество есть продукт воли и действия. Толькочеловек способен желать и действовать. Мистика исимволизм коллективистской философии не могутскрыть того факта, что все разговоры о мышлении,желании и действиях общества есть всего лишьобразные высказывания и что концепциячувствующего, мыслящего, водящего и действующегообщества есть просто антропоморфизм. Общество ииндивидуум взаимно предполагают друг друга. Тепредшествовавшие выделению индивидуумовпервобытные совокупности, существование которыхможно предположить на основании логических иисторических соображений, могли представлятьсобой стадо или стаю, но они не были обществом, т.е. союзом, возникшим и существующим в силусотрудничества мыслящих субъектов. Людипостроили общество, превратив свое поведение вовзаимообусловленную кооперацию.
Основа и исходная точка общественнойкооперации заключается в поддержании мира,сущность которого образует обоюдное признание«наличной собственности». Из владения defacto,[408],поддерживаемого силой, возникает правовойинститут собственности и одновременно правовойпорядок и аппарат принуждения для поддержанияего. Все это есть результат сознательного,понимающего свои цели воления. Но это волениенаправлено только на получение самыхнепосредственных и прямых результатов. Оботдаленных последствиях оно не может знать и незнает ничего. Люди, созидающие мир и правилаповедения, озабочены только нуждами текущегочаса, дня, года; они и не задумываются, чтоодновременно трудятся над созиданием громадногои хорошо структурированного образования —человеческого общества. Отдельные институты, всвоей совокупности поддерживающиесуществование общественного организма, созданытолько для пользы текущего момента. Онипредставляются своим создателям обособленнополезными и необходимыми; их общественнаяфункция остается для них чуждой.
Ум человека медленно созревает до признаниясоциальной взаимозависимости. Сначала обществопредставляется для индивидуума настолькотаинственным и непостижимым образованием, что,уже отказавшись от идеи Бога при объясненииявлений природы, он все еще предполагаетбожественную волю, которая владычествует надсудьбой человека. Кантовская Природа,которая ведет человечество к особой цели,Гегелевский Мировой дух и Дарвиновский Естественныйотбор есть последние великие проявлениятакого подхода. На долю либеральной философииобщества досталось объяснить общество черездействия человека, не прибегая к метафизическимприемам. Только либерализм преуспел вистолковании общественной функции частнойсобственности. Он не удовлетворился идеей«справедливости», которая принимается какданность, не подлежащая дальнейшему анализу, илиобусловливается неуяснимой склонностью кправедному поведению. Либерализм основываетсвои выводы на учете и оценке последствийпоступков.
В старину собственность была священной.Либерализм разрушил этот ореол святости, как ивсе другие. Он «низвел» собственность доуровня полезных земных отношений. Собственностьуже не воспринимается как абсолютная ценность —она получает признание как полезное средство. Вобласти философии такое изменение представленийпроисходит без особых затруднений: на сменунеудовлетворительной доктрине приходитудовлетворительная. Но в жизни и в сознании массфундаментальные революции представлений непроходят гладко. Это не пустяк, когда идол, встрахе, перед которым человечество жилотысячелетиями, оказывается разрушенным итрепещущий раб внезапно делается свободным. То,что было законом в силу веления Бога, становитсязаконом в силу человеческого волеизъявления.Прежде определенное делается неопределенным;добро и зло, справедливость и несправедливость —все это колеблется, шатается. Старые скрижализакона разбиты, и человек должен сам создать длясебя заповеди. Этого нельзя достичь путемпарламентских дебатов или мирным голосованием.Пересмотр нравственного кодекса не может бытьпроизведен без глубокого потрясения умов ивзрыва страстей. Чтобы признать общественнуюполезность системы частной собственности, нужнопрежде убедиться в пагубности всех другихсистем.
Что именно в этом существо великой борьбы междукапитализмом и социализмом, становитсяочевидным, когда мы сознаем, что тот же процессразыгрывается и в других сферах нравственнойжизни. Не одна проблема собственности служитсегодня предметом дискуссий. То же самое спроблемой кровопролития, которая будоражит весьмир в различных обличьях, особенно в формепроблемы войны и мира. Но предельно очевиднойстановится принципиальная однородностьпроцессов, происходящих в нравственной сфере,когда мы обращаемся к сексуальной морали. И здесьвековые предписания трансформируются. То, чтобыло табу, священным установлением, теперьсоблюдается, лишь поскольку признается благомдля человека. Этот пересмотр основ нравственныхпредписаний побуждает поставить под сомнениевсе нормы поведения, господствовавшие до сих пор.Люди спрашивают: действительно ли они необходимыили же без них можно обойтись.
Во внутренней жизни индивидуума отсутствиеморального равновесия порождает тяжкиепсихологические шоки, известные в медицине какневрозы [475*]. Это характерная болезнь нашеговремени, времени меняющейся нравственности и духовногосозревания народов. В общественной жизниразлад изживается в конфликтах и ошибках,которые мы переживаем с содроганием. Так же какдля жизни отдельного человека чрезвычайно важно,сумеет ли он выйти здоровым и полным сил изстрахов и волнений периода созревания, или же навсю жизнь покроется рубцами, которые постояннобудут мешать развитию его способностей, так и дляобщества не менее важно, как выдержит оно битвывокруг проблемы организации. Либо подъем к болеетесной общественной взаимосвязи индивидуумов, азначит, и к более высокому уровню благосостояния,либо упадок кооперации и потому упадокобщественного богатства — такой выбор стоитперед нами. Третьего не дано.
Великое общественное противоборство идетчерез мысль, волю и поведение отдельных людей.Общество живет и действует только в отдельныхлюдях; оно есть не что иное, как определеннаясовокупность индивидуумов. Каждый несет на своихплечах часть общества; никто не может сброситьсвою долю ответственности на других. И никто ненайдет спасения для себя лично, если общество какцелое устремляется к закату. Потому каждый всобственных интересах должен отважно броситьвсе свои силы в битву душ. Никто не можетбезучастно остаться в стороне; усилия каждогосказываются на общем выборе. Каждый человек,хочет он того или нет, участвует в грандиознойисторической схватке, в решительном сражении,которое нам навязала наша эпоха.
Общество создано не Богом и не мистическими«силами природы» — оно созданоЧеловечеством. Сохранит ли общество способностьк развитию или оно обречено на упадок, зависит отчеловека (в том смысле, в каком причиннаяобусловленность всех событий позволяет намговорить о свободной воле). Хорошо ли обществоили дурно — об этом можно спорить. Но тот, ктопредпочитает жизнь смерти, счастье страданию,благосостояние нищете, тот должен поддерживатьсуществование общества. А тот, кто желает, чтобыобщество существовало и развивалось, должентакже принимать без каких бы то ни былоограничений и оговорок частную собственность насредства производства.
Приложение. К критике попыток сконструировать систему экономического расчета для социалистического общества
Мы можем разделить системы, изобретенные длятого, чтобы сделать возможным экономическийрасчет при социализме, на две основные группы.При этом мы оставляем в стороне работы,основанные на трудовой теории ценности, какизначально ошибочные. В первую группу войдут те,которые соскальзывают к синдикалистскимпостроениям, во вторую — те, которые пытаютсяобойти неразрешимость проблемы, принимая, чтоэкономические данные неизменны. Ошибочностьпредложений обеих групп ясна из сказанного намивыше (см. главы 5–6 (часть II) в настоящем издании).Для лучшего понимания приведем следующиекритические замечания о двух типичныхконструкциях такого рода [476*].
В статье «Социалистическое счетоводство» [477*] Карл Поланьи попытался разрешить«общепризнанную ключевую проблемусоциалистической экономики». [409] Сначала Поланьиоднозначно признает, что проблемаэкономического расчета неразрешима в«централизованной административноуправляемой экономике» [478*].Его попытка решения проблемы имеет в виду только«функционально организованнуюсоциалистическую переходную экономику». Такон называет тип общества, примерносоответствующий идеалу английских гильдейскихсоциалистов. Его представления о природе ивозможностях предлагаемой системы, к сожалению,не менее туманны и смутны, чем представлениягильдейских социалистов. Политическое общество