. Это верно, но только в случае подлиннойконкуренции. Хейман рассматривает общество какассоциацию ряда «монополистов», т. е.государственных ведомств, каждому из которыхдоверена деятельность в определенной сферепроизводства. Если они выступают как покупателипроизводительных благ на «рынке», то здесьнет никакой конкуренции, потому что центральныевласти заранее предписали им определенную сферудеятельности, которую они не могут оставить.Конкуренция существует, когда каждый производитто, что обещает принести наивысшую прибыль. Япытался показать, что этому соответствуют толькоусловия частной собственности на средствапроизводства.
Рисуемая Хейманом картина социалистическогообщества учитывает только текущую переработкусырых материалов в потребительские блага; такимобразом создается впечатление, что отдельныеведомства могут работать независимо друг отдруга. Гораздо важнее этой частипроизводственного процесса обновлениеосновного и инвестирование новообразованногокапитала. Именно в этом, а не в том, какиспользовать оборотный капитал, что уже взначительной степени предопределено, существохозяйствования. Решения такого рода,рассчитанные на годы и десятилетия, нельзяставить в зависимость от существующего на данныймомент спроса на потребительские блага. Следуеториентироваться на будущее, т. е. быть«спекулятивным». Схема Хеймана, котораяпредполагает механическое расширение илисвертывание производства в соответствии стекущим спросом на потребительские блага,совершенно несостоятельна. Решать проблемуценности путем сведения ее к издержкам можнотолько применительно к состоянию равновесия,представимому теоретически, но практическинедостижимому. Только в таком воображаемомсостоянии равновесия цены и издержки совпадают.В вечно изменчивой экономической жизни этого небывает.
По этой причине безуспешна попытка Хейманаразрешить проблему, которая, как я показал, впринципе неразрешима.
Эпилог
Антикапитализм — характерная черта эпохидиктаторов, войн и революций. Большинствоправительств и политических партий склонно кограничению сферы частной инициативы исвободного предпринимательства. Убеждение, чтокапитализм отжил свое и что грядущаявсесторонняя регламентация экономическойактивности одновременно и желательна, инеизбежна, стало почти неоспариваемой догмой.
При всем при этом капитализм еще очень силен вЗападном полушарии. Прогресс капиталистическойпромышленности даже в последние несколько летпоразителен. Методы производства оченьусовершенствовались. Потребители получают болеедешевые и лучшего качества товары, в том числемного новинок, которые были невообразимы ещепару лет назад. Во многих странах объемпроизводства расширялся, а качество товаровсовершенствовалось. Несмотря наантикапиталистическую политику всехправительств и почти всех политических партий,капиталистический сектор хозяйства все ещевыполняет свою социальную функцию попредоставлению потребителям большегоколичества все более дешевых и болеекачественных товаров.
Улучшение качества жизни в странах,приверженных принципу частной собственности насредства производства, конечно же, ни в какойстепени не является заслугой правительственныхи профсоюзных чиновников, равно как ифункционеров политических партий. Не канцеляриии бюрократы, но большой бизнес заслуживаетпохвалы за то, что основная часть семей в СШАвладеет автомобилем или приемником. Ростдушевого потребления в Америке по сравнению стем, что было четверть века назад, не являетсярезультатом деятельности законов илиадминистрации. Это достижение бизнесменов,которые расширяли свои предприятия илисоздавали новые.
Этот момент следует подчеркивать, посколькусовременники склонны его игнорировать.Замороченные предрассудками этатизма ииллюзиями всемогущества правительства, они вовсем склонны видеть только эффектправительственных мероприятий. Они ожидаютвсего от предприимчивости властей и почти ничегоне ждут от инициативы граждан. И при всем этомединственный путь к росту благосостояния — ростобъема Производства. К этому и стремится деловоймир.
Абсурдность нашего времени в том, что гораздобольше внимания уделяется достижениямправительственного Управления по развитиюдолины Теннеси, чем несравненным ибеспрецедентным достижениям управляемойчастными собственниками американскойпромышленности. Однако именно последниепозволили Объединенным нациям выиграть войну, асегодня позволяют Соединенным Штатам помогатьдругим странам по плану Маршалла.
Предрассудок, согласно которому государствоили правительство воплощают почти все благое иблаготворное, а индивидуумы — жалкиеничтожества, склонные постоянно вредить другдругу и нуждающиеся в опекунстве, почти никем неоспаривается. Даже малейшее сомнение в немзапрещено. Тот, кто провозглашает божественностьгосударства и непогрешимость его священников,бюрократов, есть беспристрастный служительсоциальных наук. Все пытающиеся возражатьклеймятся как предубежденные и узколобые. Адептынового культа государства еще более фанатичны именее терпимы, чем были магометанскиезавоеватели Африки и Испании.
История назовет наше время эпохой диктаторов итиранов. В последние годы мы были свидетелямикрушения двух из этих раздувшихсясверхчеловеков [411]. Но дух, которыйвознес этих прохвостов к самодержавной власти,сохранился. Он пронизывает учебники и газеты, онзвучит из уст учителей и политиков, онвоплощается в партийных программах, в романах ипьесах. Пока этот дух преобладает, не может бытьнадежды на длительный мир, на демократию, насохранение свободы или на подъем национальныхэкономик. [488*]
Нет ничего менее популярного ныне, чемэкономика свободного рынка, т.е. капитализм. Все,что считается неудовлетворительным всовременных условиях, приписывается действиюкапитализма. Атеисты возлагают на капитализмответственность за возрождение христианства. Нопапские энциклики клеймят капитализм зараспространение равнодушия к религии и за грехисовременного человечества, а протестантскиецеркви и секты не менее горячо обличаюткапиталистическую алчность. Пацифисты видят ввойнах проявление капиталистическогоимпериализма. Но несгибаемые националисты вГермании и Италии ставят в вину капитализму«буржуазный» пацифизм, враждебныйчеловеческой природе и неизбежным законамистории. Моралисты клеймят капитализм заразрушение семьи и насаждение распущенности. Но«прогрессисты» ставят ему в счет сохранениеустарелых сексуальных ограничений. Почти всесогласны в том, что нищета есть результаткапитализма. С другой стороны, многие склонныизобличать капитализм за то, что, потворствуятяге людей к удобствам и зажиточности, оннасаждает грубый материализм. Этипротиворечивые обвинения капитализма взаимноуничтожаются. Но остается фактом, что оченьнемногие сейчас избегают обвинять капитализмхоть в чем-нибудь.
Хотя капитализм является экономической базойсовременной Западной цивилизации, политика всехзападных стран направляется явноантикапиталистическими идеями. Цель всехразновидностей интервенционизма не в сохранениикапитализма, а в замещении его смешаннойэкономикой. Предполагается, что такая смешаннаяэкономика не является ни капитализмом, нисоциализмом. Она описывается как третий путь,равно далекий и от капитализма, и от социализма.Предполагается, что, пребывая посередине, третийпуть сохраняет все достоинства и капитализма, исоциализма, не имея в то же время недостатковтого и другого.
Более полувека назад выдающийся деятельанглийского социалистического движения СиднейВэбб провозгласил, что социалистическаяфилософия представляет собой «сознательное иявное провозглашение принципов организацииобщества, которые уже были освоены, и большейчастью бессознательно». И он добавлял, чтоэкономическая история XIX века была «почтинепрерывным свидетельством прогрессасоциализма» [489*].Несколькими годами позже почтенныйгосударственный деятель Британии сэр УильямХаркурт констатировал: «Мы все социалистытеперь» [490*]. [412]Когда в 1913 г. американец Элмер Робертс [413] опубликовал книгуоб экономической политике имперскогоправительства в Германии с конца 70-х годов, онназвал ее политикой «монархическогосоциализма» [491*].
Было бы, однако, неверным просто отождествлятьинтервенционизм и социализм. Немало таких, ктоподдерживает политику государственногорегулирования экономики как самый подходящийспособ прийти — шаг за шагом — к полномусоциализму. Но немало и таких интервенционистов,которые не являются отъявленными социалистами;их цель — создание смешанной экономики какдолговременной системы управления хозяйством.Они стремятся к ограничению, регулированию и«совершенствованию» капитализмапосредством правительственного вмешательства вделовую активность и организацией рабочих впрофсоюзы.
Чтобы понять существо смешанной экономики иприроду правительственного вмешательства вхозяйственные процессы, нужно прояснить двамомента.
Во-первых, если в рамкахчастнособственнической экономики некоторыесредства производства оказываются всобственности правительства илимуниципалитетов, это еще не означает, что мыимеем дело со смешанной экономикой, соединяющейчерты социализма и частной собственности. Покатолько некоторые предприятия контролируютсягосударством, свойства рыночной экономики какосновы хозяйственной жизни остаютсянезатронутыми. Государственные предприятия какпокупатели сырья, полуфабрикатов и труда, так жекак и в роли продавцов товаров и услуг, вынужденыподлаживаться к механизмам рыночной экономики.