Советской империи и вопроса о забастовках невозникает.
Вера в то, что арбитраж способен ввестипрофсоюзы в рамки рыночной экономики и сделатьих безвредными для сохранения внутреннего мира,иллюзорна. Судебное разрешение противоречийвозможно при наличии ряда правил, приложимых ккаждому отдельному случаю. Но если бы такойкодекс существовал и на его основе можно было быразрешать конфликты о величине заработной платы,то тогда уже не рынок, а этот кодекс определял бывеличину заработной платы. Тогда бы сталовсевластным правительство, а не потребитель,продающий и покупающий на рынке. Если же такогокодекса не существует, то нет и инструмента дляразрешения конфликта между работниками ихозяевами. Тогда тщетны все разговоры о«справедливой» заработной плате. Идеясправедливости лишена смысла, если несоотносится с общепринятым стандартом. Напрактике, если предприниматели не пасуют передугрозами профсоюзов, обращение к третейскомусуду означает лишь, что конфликт разрешаетназначенный правительством посредник. Вустановлении цены роль рынка вытесняетпроизвольное решение государственной власти. Ивопрос всегда один и тот же: правительство илирынок. Третьего решения не существует.
Метафоры зачастую полезны для уяснения сложныхпроблем, для того, чтобы сделать их доступными неочень подготовленным людям. Но они же могутзавести в тупик и абсурд, если забыть, что всякоесравнение несовершенно. Просто глупо относитьсяк метафорам всерьез и строить на них серьезныевыводы. Не было ничего дурного в том, чтоэкономисты описывали рыночные операции как автоматическиеи при этом привычно подчеркивали анонимностьрыночных сил. Нельзя было предугадать, чтокто-либо окажется настолько тупым, чтобывоспринимать эти метафоры буквально.
Не автоматические и не анонимные силыприводят в действие механизм рынка.Единственным фактором, который направляетработу рынков и определяет цены, являютсяцеленаправленные действия человека. В этом нетавтоматизма;
есть только человек, сознательно стремящийся кизбранным им целям, использующий при этомопределенные средства для достижения этих целей.Не существует таинственных механических сил;есть только воля каждого индивидуума насытитьсвои желания разных благ. На рынке нетанонимности; есть вы и я, Билл и Джо и всеостальные. Каждый из нас участвует, одновременнои в производстве, и в потреблении. Каждый вноситсвой вклад в определение цен.
Перед нами не стоит выбор междуавтоматическими силами и плановыми действиями.Мы выбираем между демократическим процессомрынка, в котором каждый имеет свою долю, иабсолютистской властью диктаторскогоправительства. Что бы ни делали люди в рамкахрыночной экономики, они всегда реализуют своисобственные планы. В этом смысле каждое действиечеловека предполагает планирование. Защитникиидеи планирования призывают вовсе не к тому,чтобы заместить хаос порядком планирования. Онистремятся сделать так, чтобы вместо планов всех икаждого реализовался план самого планировщика.Планировщик — это потенциальный диктатор,который стремится к тому, чтобы лишить всехостальных власти планировать и затемдействовать в соответствии со своимисобственными планами. Он стремится только кодному: к исключительному и абсолютномугосподству своего собственного плана.
Не менее ошибочно высказывание, что унесоциалистического правительства не может бытьпланов. Чтобы ни делало правительство, это всеголишь выполнение тех или иных планов, замыслов.Можно не соглашаться с каким-либо планом. Нонельзя сказать, что это вовсе не план, а что-тоиное. Профессор Уэсли К. Митчелл [417]утверждал, что либеральное правительствоБритании «планировало не иметь вовсе никакихпланов» [492*]. Вего планы входили поддержание частнойсобственности на средства производства, защитасвободной инициативы и рыночной экономики.Великобритания была процветающей страной впериод этих планов, которые, согласно профессоруМитчеллу, вовсе не были «планами».
Планировщики претендуют на то, что их планынаучны и что благонамеренные и достойные люди немогут их не одобрить. Однако наука не может намсказать ничего о должном. Наука можетговорить только о том, что есть. Она не можетдиктовать, что должно быть и к каким целямследует стремиться. Фактом является то, что людирасходятся в своих ценностных суждениях.Претензия на право отменять планы других ипонуждать их к выполнению планов самогопланировщика — наглая самонадеянность. Чей планследует исполнять? План CIO или каких-либо другихгрупп? [418]План Троцкого или Сталина? План Гитлера илиШтрассера? [419]
Когда люди были привержены идее, что в областирелигии следует придерживаться только одногоплана, гремели кровавые войны. Сраспространением принципов религиозной свободыэти войны утихли. Рыночная экономикаобеспечивает мирное экономическоесотрудничество, поскольку она не затрагиваетэкономические планы своих граждан. Попытказаменить планы каждого гражданина общимСуперпланом должна привести к бесконечной войне.У тех, кто несогласен с планом диктатора, неостается другого выхода, как сразить деспотасилой оружия.
Вера в то, что система планового социализмаможет быть совмещена с демократическимправлением, иллюзорна. Демократия неразрывносвязана с капитализмом. Она не можетсуществовать там, где существует единоепланирование. Припомним слова известнейшего изсовременных защитников социализма, профессораГарольда Ласки. [420] Он заявлял,что победа британских лейбористов на выборахдолжна привести к радикальному изменениюпарламентской системы. Социалистическаяадминистрация нуждается в «гарантиях», чтоее труды по перестройке общества не будут«разрушены» в случае поражения на следующихвыборах. Значит, неизбежной оказываетсяприостановка действия Конституции [493*]. Как рады были быКарл I и Георг III, доводись им ознакомиться скнигами профессора Ласки! [421]
Сидней и Беатриса Вебб (лорд и леди Пассфилд)говорят нам, что «в любом совместном делеединство мысли настолько важно для успеха, что,если мы хотим чего-то достичь, публичныедискуссии следует отложить на время отобнародования решения до выполнения задачи». Вто время, когда «дело делается», всякоевыражение сомнения или даже страха, что планокажется неуспешным, «является актомневерности или даже предательства» [494*]. А поскольку процесспроизводства непрерывен и всегда какое-то делоделается и всегда чего-то предстоит достичь,социалистическое правительство вправе никогдане предоставлять какой-либо свободы слова ипечати. «Единство мысли» — какая возвышеннаяформулировка идей Филиппа II и инквизиции! [422] Об этом же другой славныйобожатель Советов г-н Д. Г. Кроутер говорит безвсяких экивоков. [423] Он прямо провозглашает, чтоинквизиция «благотворна для науки, если оназащищает восходящий класс» [495*], т. е. когда к нейприбегают друзья г-на Кроутера. Сотни подобныхвысказываний можно было бы процитировать.
В Викторианскую эпоху, когда Джон Стюарт Милльписал свое эссе «О свободе», взгляды,созвучные идеям проф. Ласки, г-на Кроутера исупругов Вебб, именовались реакционными. [424] Сегодня их называют«прогрессивными» и «либеральными». Сдругой стороны, людей, которые противостоятидеям отмены парламентского правления,упразднения свободы слова и печати и учрежденияинквизиции, клеймят «реакционерами»,«экономическими монархистами» и«фашистами».
Те интервенционисты, которые видят вгосударственном регулировании экономики методпостепенного перехода к полному социализму, покрайней мере последовательны. Если принятые мерыне приводят к ожидавшимся благим целям, акончаются, напротив, полным провалом, они требуютеще большего правительственного вмешательства,и так до тех пор, пока правительство не будетнаправлять всю хозяйственную деятельность. Ноте, кто смотрит на правительственноерегулирование как на способ совершенствования и,следовательно, спасения капитализма, — тесовершенно запутались.
С точки зрения этих людей, все нежеланные инежелательные последствия правительственноговмешательства в экономическую жизнь порожденысамим капитализмом. Для них тот факт, чтоправительственное воздействие породилонетерпимое положение дел, есть оправданиедальнейшего вмешательства. Они, например, неспособны осознать, что рост монополистическихструктур в наше время обязан такимправительственным инициативам, как законы опатентах и таможенных пошлинах. Они оправдываютправительственное вмешательство с цельюпредотвращения монополизации. Сложно придуматьболее иррациональную идею. Ибо правительство, откоторого они ждут борьбы с монополизмом, есть тосамое правительство, которое преданно служитпринципу монополии. Так американскоеправительство времен «Нового курса»стремилось к тотальной монополизации всехотраслей американского хозяйства черезпрограммы NRA и попыталось организовать сельскоехозяйство США как супермонополию, ограничитьсельскохозяйственное производство, чтобызаменить низкие рыночные цены на высокиемонопольные. [425]Это правительство участвовало в различныхмеждународных соглашениях по сырью,нескрываемой целью которых было учреждениемеждународных монополий по разным видам сырья.То же самое верно и для других правительств. СоюзСоветских Социалистических Республик такжеучаствовал в ряде межправительственных