определение.
В изменяющемся нечто обнаружилось три момента. Каков дальнейший ход рассуждений? Какая логика дальше может быть?
Давайте вспомним, что такое нечто. Это определенное наличное бытие. А мы чем пока занимались? Бытием, бытием, бытием.
Бытие-в-себе, бытие-для-иного, в-нем-бытие. Но ведь нечто — это не просто наличное бытие, а определенное наличное бытие. А определенность неотделима от наличного бытия. Значит, все, что мы выяснили для бытия, то есть наличие в нем в-себе-бытия, бытия-для-иного и в-нем-бытия, все можно отнести и к определенности.
Теперь остается только собрать плоды, можно сказать, трудов наших необычайных. А именно, берем определенность. Раз теперь мы заинтересовались отдельно определенностью, она выступает как изолированная определенность, как качество. Как только мы ее берем одну, саму по себе, то есть изолированно от наличного бытия, она подпадает под категорию качества. Так вот берем качество, которое есть в себе в простом нечто. Чтобы было понятно, что здесь сказано, надо вспомнить, что такое в-себе бытие. Это равенство с собой. Следовательно, мы берем такое качество, которое сохраняется, остается равным себе в изменяющемся нечто. И берем его в единстве с другим моментом нечто — с в-нем-бытием. То есть не такое качество, которое сегодня есть, а завтра его уже нет, а такое, которое удерживается и сохраняется в изменяющемся нечто. То есть качество, которое есть в себе в нечто. Берется такое качество, которое, во-первых, сохраняется в изменении, и, во-вторых, находится в единстве с в-нем-бытием. А что значит в единстве с в-нем-бытием? Что оно противостоит бытию-для-иного во в-себе-бытии, а раз оно находится в единстве с бытием-для-иного, то оно в себе противится переходу в иное, сохраняет и удерживает себя в изменении. В результате имеем качество, которое есть в себе в простом нечто и находится в единстве с другим моментом этого нечто — с в-нем-бытием — определение. То есть определение — это качество, которое в изменении сохраняется и противостоит иному. Например, если кто порядочный человек, то он порядочный не только тогда, когда нет никаких испытаний, а порядочный при любых испытаниях.
Итак, определение есть качество, которое есть в себе в простом нечто и находится в единстве с другим моментом этого нечто — в-нем-бытием, то есть не просто безразличное равенство с собой, нет, это такое качество, которое не только есть в себе, то есть сохраняется, но и активно противостоит своему переходу в иное, наоборот, оно восходит к иному и на него влияет, а не само легко поддается влиянию. Хотя, конечно, нетрудно понять, что если нечто влияет на другое, значит, другое влияет на нечто. Например, адвокаты защищают преступников и поэтому находятся в самой тесной связи с преступным миром, среди адвокатов тоже появляются преступники.
Теперь мы знаем, что, кроме определенности, имеется более сложная категория — определение, то есть качество, которое есть в себе в простом нечто и находится в единстве с другим моментом этого нечто — в-нем-бытием. Это научное диалектическое определение определения. Но если вы сейчас откроете любую рядовую книжку или словарь, где говорится об определении, то прочтете, что определение — это совокупность признаков, свойств и т. д., как мешок, в который накидали всего, все это собрали и назвали определением.
Мы теперь уже на такой стадии, что различаем определенность и определение. Напомним, что определенностью называется небытие, принятое в бытие так, что конкретное целое имеет форму бытия — и все. А мы дошли до определения, которое по сравнению с определенностью — гораздо более сложная категория. Например, определенность человека — это просто наличие мочек на ушах.
Берем животное, как только мы обнаружим у него мочку, сразу вывод, что это человек, нет мочки — не человек. Это определенность. Единственная беда в том, что люди могут в аварии побывать, лишиться не только мочек, но и целиком ушных раковин, а мы их еще и из людей вычеркнем. Нехорошо получается. А определение человека? Гегель говорит, что определение человека есть мыслящий разум. И что тогда можно сказать про человека, который потерял разум или попросту сошел с ума? Кто он тогда такой? Человек, который не соответствует определению человека.
Гегель, когда уже дошел до понятия, пишет, что дурной человек — это человек, не соответствующий своему понятию. Если определение человека — ум, а он дурной, то как раз главного, что выражается в определении, у него нет, хотя все остальное у него есть. Энгельс развил гегелевское определение человека, развил в том смысле, что он не перечеркнул и не противопоставил ему ничего, а еще выделил некоторые моменты, с этим связанные, связанные как раз со становлением разума, потому что этот разум становится, во-первых, благодаря тому, что человек есть общественное животное, а не просто животное. Во-вторых, трудящееся животное. В-третьих, говорящее. И, в-четвертых, разумное. Труд создал человека. Из труда вытекла необходимость в развитии знаковых систем. Разумным стал человек потому, что он общественный, трудящийся и говорящий. Но он не просто говорит, он может выразить в понятиях мысль и передать ее другому человеку, а если я могу говорить как попугай, но выразить мысль и передать ее другому человеку не могу, то я, значит, не человек или не вполне человек, то есть дурной человек. Отсюда определение человека: человек есть животное общественное, трудящиеся, говорящее и разумное. Но это определение. А для определенности достаточно наличия мочек на ушах. Тех, кто с ума сошел, лишают права голоса, то есть их даже и политически не признают вполне за человека. Более того, если сумасшедший зарезал человека, его не сажают в тюрьму, он не подлежит уголовному наказанию. По иронии истории у нас и семья Ельцина была заранее освобождена от уголовного наказания, что делается только по отношению к тем, кто не отвечает определению человека.
Определение определения мы получили, взяв качество только как в-себе-бытие, а что можно сказать про определенность, которая есть лишь бытие-для-иного, противо-полагается определению, но есть та же определенность, что и определение. Такая определенность, которая есть лишь бытие-для-иного, это что такое? Вот тут дороги переводчиков «Науки Логики» Гегеля в фундаментальном собрании сочинений Гегеля и других изданиях разошлись. В собрании сочинений Гегеля такая определенность, которая есть лишь бытие-для-иного, называется характером.
В других изданиях эта определенность наличного бытия безосновательно называется свойством. Однако категория свойств в системе категорий «Науки логики» появляется только во второй книге «Науки Логики» — в Учении о сущности. Здесь же речь может идти лишь о характере. Если у меня есть определение мое как человека, то оно проявляется по отношению к другим людям как мой характер. Если человек хороший, то это определение получит свое выражение и воплощение в характере этого человека, в его отношениях с другими людьми. А если человек — подлец, то в характере его это тоже уж обязательно проявится, то есть как внутреннее, выступающее вовне. Вообще нельзя внутреннее рассматривать как отделенное от внешнего, поэтому Гегель говорит, что через характер можно проникнуть в определение и изменить его. Мы многократно убеждались в этом, видя, как путем реформирования, то есть путем изменения формы, в корне изменяли содержание или уничтожали его. Поэтому нужно, чтобы у нас зрение было философски подготовлено, то есть чтобы мы все моменты изменяющегося нечто видели и различали.
Одна и та же определенность выступила теперь двояко: как определение и как характер. Мы различаем, что есть определение, а что есть характер, имеем две разные категории. Но это одна и та же определенность, выступающая то как определение, то как характер. Одна и та же определенность, если она берется как в- себе-бытие в единстве с в-нем-бытием — определение. А если она берется лишь как бытие-для-иного, то это характер.
Мы рассмотрели не так уж много категорий. Но если человек знает, что такое определение, он уже очень много знает. Понятно, что определение выражается через характер. А поменяв характер, можно поменять и определение. То есть обратное движение тоже возможно. Вот Горбачев организовал изменение содержания политической системы через изменение формы, через перестройку.
Надо, говорил он, перестроиться. Вы еще не перестроились? Так надо перестроиться.
Перестраивались, перестраивались, перестраивались, потом поняли, что на деле перестроить означает изменить строй, осуществить перестрой как переход к другому общественно-экономическому строю. Был один строй стал иной.
Вроде бы только форму меняли, а получилось, что в корне изменилось все содержание. А ведь и вообще изменения идут через форму прежде всего.
Вернемся, однако к рассмотрению определения и характера.
Что мы можете и должны прежде всего сказать про рассматриваемое определение? То, что оно есть. А это значит, что оно бытие. А какое? Наличное. И не просто наличное бытие, а определенное наличное бытие или нечто. То есть что мы получили? Что определенность — это нечто. Вроде того, как сейчас говорят, ну, это нечто. Определенность — это нечто. С определенностью разобрались. Берем теперь характер. Что мы можем вначале сказать про характер? Что он есть. Значит он что?
Бытие. Какое? Определенное наличное бытие, то есть нечто. И что получилось? Два определенных наличных бытия, два нечто, и они в единстве, причем одно из них — определение, а другое — характер. Они не изолированные, как выше были нечто и иное, а будучи по разному определенными, находятся в единстве. Два нечто, одно выступает как определение а другое как характер, и они в единстве. Одна и та же определенность выступает и как определение, и как характер. То есть имеет место качественное инобытие