ь лишь последовательные этапы на пути продвижения к этой цели. В таком воззрении конечное идеальное состояние есть произвольная фантазия, утопия, даже если в них отражены устремления целой эпохи. С. Л. Франк пишет: "Если присмотреться к истолкованиям истории такого рода, то не будет карикатурой сказать, что в своем пределе их понимание истории сводится едва ли не всегда на такое ее деление: 1) от Адама до моего дедушки - период варварства и первых зачатков культуры; 2) от моего дедушки до меня - период подготовки великих достижений, которые должно осуществить в мое время; 3) я и задачи моего времени, в которых завершается и окончательно осуществляется цель всемирной истории. Но не только в этом заключается несостоятельность этой философии истории. "Если даже допустить, - считает С. Л. Франк, - что человечество действительно идет к определенной конечной цели и что мы в состоянии ее определить, само представление, что смысл истории заключается в достижении этой цели, в сущности, лишает всю полноту конкретного исторического процесса всякого внутреннего, самодовлеющего значения. Упования и подвиги, жертвы и страдания, культурные и общественные достижения всех прошедших поколений рассматриваются здесь просто как удобрение, нужное для урожая будущего, который пойдет на пользу последних, единственных избранников мировой истории. Ни морально, ни научно, - заключает С. Л. Франк, - нельзя примириться с таким представлением" [1].
1 Франк С. Л. Духовные основы общества. М., 1992. С. 30.
239
В отношении общества следует применять, с нашей точки зрения, комплексный критерий прогресса. Фактически каждая сфера общества требует своего специфического критерия, и только в своей совокупности эти критерии способны наиболее полно охарактеризовать ту или иную общественную систему, степень ее прогрессивности по сравнению с другими общественными системами.
Важную роль играет производство, уровень развития производительных сил, степень информатизации общества.
Но производство, как мы знаем, связано и с отношениями между людьми, с обменом информацией. Производительность труда во многом определяется человеческим элементом производительных сил. Без человека не может осуществляться ни роботизация, ни автоматизация производственных процессов. Подобным же образом, если не в большей мере, производство обусловливается информатизацией и компьютеризацией общества, что тоже тесно связано с человеком, с его физическим и интеллектуальным трудом. Однобоко ориентированная экономика в ущерб развитию человека, его духовных потенций отрицательно влияет на развитие страны. Свободный труд есть характеристика производственных отношений, и степень свободы труда должна приниматься в расчет при характеристике степени совершенства общественной системы.
Социальное развитие идет в конечном итоге в направлении гармонизации интересов общества и интересов индивида. Общество и индивид одновременно могут и должны выступать друг для друга средством и целью. Немецкий философ-просветитель второй половины XVIII века И. Г. Гердер говорил: "Человечность есть цель человеческой природы". Не может быть прогрессивной система, подавляющая интересы людей, не позволяющая развернуться их духовным способностям.
Все прогрессы - реакционны,
Если рушится человек [1].
1 Вознесенский А. Собр. соч. М., 1983. Т. 1. С. 411.
Гармоничное развитие индивидов, их способностей к творчеству (что имеет место даже вопреки явлениям отчуждения) наращивает духовный, общекультурный потенциал общества, ведет к ускорению нравственного и культурного прогресса общества.
В философской и религиозно-христианской традиции большое место занимало представление как о нравственном усовершенствовании человека, так и о росте добра, об увеличении счастья в мире. Американский социолог второй половины XIX - начала XX веков Л. Ф. Уорд писал: "Так как конечную цель человеческих усилий составляет счастье, то истинный прогресс не
241
пременно должен быть к нему направлен. Поэтому прогресс состоит в увеличении человеческого счастья, или, с отрицательной стороны, в уменьшении человеческих страданий" [1]. Русский философ XX столетия Н. А. Бердяев считал, что сущность общественного прогресса - увеличение добра и уменьшение зла. П. А. Сорокин указывал как на недопустимость игнорирования счастья, так и на преувеличение его значимости в составе прогресса. Если считать этот принцип единственным, писал он, то социальное развитие будет иметь целью выращивание самодовольных и счастливых свиней; а может быть, им предпочесть страдающих мудрецов? Касаясь безоценочных критериев прогресса (дифференциации и интеграции, принципа экономии и сохранения сил, роста социальной солидарности и др.), П. А. Сорокин показывал, что без принципа счастья они не позволяют уловить реального совершенствования общества; введение же принципа счастья в состав критериев прогресса должно внести поправки, или коррективы, в остальные критерии и дать целостный их синтез. "Все критерии прогресса, какими бы разнообразными они ни были, - подчеркивал он, - так или иначе подразумевают и должны включать в себя принцип счастья" [2].
Итак, одним из критериев общественного прогресса является увеличение в обществе счастья и добра (т. е. уменьшение страдания и зла).
Мы приходим теперь к общему выводу относительно критериев общественного прогресса. Такими критериями являются:
1) степень информатизации, компьютеризации, электронизации, медиатизации общественной системы [3];
2) темы роста производства товаров и средств производства, в том числе компьютеров;
3) темпы роста услуг, в особенности в гуманитарной области (главным образом в здравоохранении, образовании и социальном обслуживании), а также в профессионально-технической области [4];
4) степень свободы индивидов, занятых во всех сферах общества;
5) уровень демократизации общественной системы;
6) степень реальных возможностей для всестороннего развития индивидов и для проявления творческих потенций человека;
7) увеличение человеческого счастья и добра.
1 Уорд Л.Ф. Психические факторы цивилизации. М., 1897. С. 335.
2 Сорокин П. А. Социологический прогресс и принцип счастья // Человек. Цивилизация. Общество. М., 1992. С. 511.
3 О критериях информатизации см.: Ракитов А. И. Философия компьютерной революции. М., 1991. С. 32-35.
4 Об этом критерии см. в кн.: Белл Д. Грядущее постиндустриальное общество. М., 1999.
Удельный вес тех или иных критериев в общем их комплексе неодинаков на разных этапах социального развития по отношению к одной и той же стране: на каких-то этапах на первый план может выступать, допустим, экономический критерий или политический. В настоящее время, как известно, в промышленно развитых странах темпы роста производства все больше оказываются в зависимости от экологической ситуации; стоит вопрос о пределах роста производства; этот критерий должен все больше уступать место другим критериям (например, при углублении процессов информатизации может встать проблема сдерживания экономического производства). В любом случае для более прогрессивной общественной системы характерна будет ориентация, прежде всего, на обеспечение человеческого счастья в обществе. Такая ориентация, причинно воздействуя на другие стороны общественного развития (экономическую, политическую в том числе), может дать гармонично развивающуюся систему.
Поскольку в общем комплексе критериев общественного прогресса ведущее место занимает гуманитарный вектор, постольку этот комплекс в целом может быть назван гуманитарным критерием.
В подтверждение правильности такого вывода приведем соображения компетентных специалистов. А. И. Ракитов отмечает, что найти инвариантные ценности, способные послужить, так сказать, транзитивным основанием критерия социально-исторического прогресса, оказывается совсем не простой задачей, ибо такого рода ценности не лежат на поверхности, и, будучи действительно общезначимыми по своему существу, по имплицитной вмонтированности в историю человечества, могут оказаться не только не общепринятыми, но даже и не вполне осознанными. И все же анализ истории сменяющихся культур и цивилизаций показывает, что такие ценности существуют. И наиболее фундаментальными из них являются свобода и возможность самореализации, или, точнее, свобода как условие такой самореализации. Именно свобода как высшее проявление человечности есть та, быть может, никогда во всей своей абсолютной полноте не достижимая ценность, стремление к которой и возрастание которой составляют подлинное историческое содержание и меру социального прогресса, по отношению к которому технологический, интеллектуальный и экономический прогресс составляет лишь его условия, моменты и предпосылки.
Иначе говоря, можно считать, что гуманитарный критерий есть не только сторона (или вектор) каждого из вышеперечисленных критериев, но и ведущий самостоятельный критерий, по отношению к которому все остальные есть либо его конкретизация, либо условия и предпосылки.
242
Залогом прогресса, подчеркивают А. В. Иванов, И. В. Фотиева и М. Ю. Шишин (2001), может и должен стать переход от современной техногенно-потребительской цивилизации (которую авторы справедливо называют "тупиковой") к духовно-экологической, или ноосферной, цивилизации.
Существо этой цивилизации состоит в том, что научно-технический прогресс, производство материальных товаров и услуг, политические и финансово-экономические интересы должны быть не целью, а всего лишь средством гармонизации отношений между обществом и природой, подспорьем для утверждения высших идеалов человеческого существования: бесконечного познания, всестороннего творческого развития и нравственного совершенствования. В фундаменте духовно-экологической цивилизации должны будут лежать, по крайней мере, три общечеловеческие ценности: во-первых, признание безусловной значимости и необходимости защиты всех национальных идеалов и святынь, отвечающих только одному условию: они не должны оскорблять идеалы и святыни других культур; во-вторых, постепенный переход антропоцентристской морали в природоцентристскую - т. е. взгляд на любые формы естественной природной эволюции (от минералов до биогеоценозов) не столько как на ресурс, сколько как на сокровище, вверенное человеку для сохранения и творческого приумножения; в-третьих, понимание человека как духовно-космического деятеля, имеющего не толь