Для Энн Этуотер и К. П. Эллиса расовая вражда была частью повседневной жизни. Поразительно, что всего через несколько недель после их агрессивной конфронтации на собрании по поводу десегрегации школ они научились уважать друг друга и спустя месяц стали настоящими друзьями. Чем можно объяснить столь резкую перемену? В заключительном разделе главы мы, опираясь на полученные знания, поговорим об эффективных способах ослабления негативных предубеждений, стереотипов и дискриминации.
Вмешательства, основанные на гипотезе неведения
Если вы попросите прохожих на улице объяснить, почему существует негативные предубеждения и стереотипы, очень многие скажут вам, что люди «просто не знают, что может быть иначе». Мы называем это гипотезой неведения: если бы люди по-настоящему узнали членов других групп, то они не использовали бы стереотипы, предубеждения и не прибегали бы к дискриминации. Такая точка зрения предполагает, что если собрать представителей различных групп вместе или просто рассказать им о том, какими в действительности являются члены других групп, то они отбросят свои стереотипы и предрассудки (Stephan & Stephan, 1984).
Действительно, есть некоторые основания полагать, что обычное общение и обучение помогают ослабить межгрупповые конфликты. Как общение, так и обучение могли бы показать людям, что они похожи на членов других групп. Тогда члены аутгрупп станут более привлекательными, польза от разделения на чужих и своих уменьшится, а тревога, которую люди иногда испытывают при взаимодействии с незнакомцами, снизится (Stephan & Stephan, 1985). Кроме того, люди могут осознать, что не все члены других групп одинаковы, а это, в свою очередь, ограничит выгоду от использования обобщенных, упрощающих стереотипов.
К сожалению, исследования показывают, что, если просто поместить членов противоборствующих групп в ситуацию, где им придется общаться, их враждебное отношение сохранится (Miller & Brewer, 1984; Stephan & Stephan, 1996). Точно так же информирование людей о том, что представляют собой другие группы, не является эффективным способом устранения их недружелюбного отношения друг к другу (Bigler, 1999; Stephan, Renfro & Stephan, 2004). Только общения и обучения недостаточно по двум причинам. Во-первых, такие подходы предполагают, что предубеждения и конфликты возникают из-за логической оценки характеристик чужой группы. Несмотря на то что иногда так и происходит, враждебность между группами, как правило, в меньшей степени связана с «фактами» и в большей степени – с нашей эмоциональной реакцией на них (например, Haddock et al., 1994; Jussim et al., 1995; Stangor et al., 1991). Кроме того, согласно этим подходам, люди легко воспринимают информацию, которая противоречит имеющимся у них стереотипам. Однако это суждение не согласуется с тем, что большинству людей приходится приложить значительные усилия, чтобы изменить свои стереотипы (например, Kunda & Oleson, 1995; Pettigrew, 1979; Seta & Seta, 1993; Weber & Crocker, 1983).
Таким образом, предполагая, что предубеждения и конфликты возникают вследствие простой логической оценки характеристик чужой группы и что люди на самом деле хотят избавиться от ошибочных стереотипов, гипотеза неведения не учитывает тот факт, что стереотипы, предубеждения и дискриминация служат удовлетворению важных потребностей. В связи с этим контакт и обучение на основе фактов могут сыграть лишь небольшую роль в ослаблении межгрупповых конфликтов.
Подход, основанный на целях
В отличие от описанного выше подхода, основанная на целях стратегия ослабления предубеждений, стереотипов и дискриминации может оказаться более эффективной. Она включает в себя два основных пункта. Во-первых, предубеждения, стереотипы и дискриминация выполняют важные задачи. Например, дискриминация в отношении членов других групп помогает получить экономические ресурсы для нашей группы. Во-вторых, ряд особенностей личности и ситуации выдвигают эти цели на передний план. Так, некоторые люди обладают сильным желанием приносить пользу своей группе (в частности, люди с сильной ориентацией на социальное доминирование), и при определенных обстоятельствах оно может усиливаться у каждого из нас (например, при соперничестве групп за ограниченные экономические ресурсы).
Этот подход к пониманию предубеждений, стереотипов и дискриминации предполагает совершение нескольких логических шагов. Прежде всего, мы могли бы попытаться изменить характерные черты индивида. Например, поскольку тревожные люди в особенности склонны к использованию стереотипов, можно было бы постараться уменьшить их беспокойство, прежде чем они встретятся с членами чужих групп.
Кроме того, у нас есть возможность изменить характеристики ситуации. Так как люди готовы формировать предубеждения и действовать в соответствии с ними, когда такое поведение является социально приемлемым, общество, заинтересованное в ослаблении межгрупповых конфликтов, может сосредоточиться на создании и пропаганде социальных норм, которые осуждают предубеждения и поощряют толерантность и взаимопонимание между группами.
Также мы могли бы предоставить людям альтернативные способы достижения своих целей. Например, мы узнали, что иногда люди принижают членов других групп, чтобы повысить собственную самооценку. Стивен Фейн и Стивен Спенсер (Fein & Spencer, 1997) предположили, что если бы у людей были другие способы повышения своей самооценки, то у них отпала бы необходимость делать это за счет других. Участники их исследования оценивали соискательницу, которая была американкой либо с еврейскими, либо с итальянскими корнями; в этой группе студентов только еврейские женщины были мишенью негативных стереотипов. Однако, перед тем как оценить соискательницу, некоторым из испытуемых была предоставлена возможность укрепить представление о собственной ценности – им предлагали написать о важных для них вещах. Результаты исследования подтвердили гипотезу ученых: испытуемые оценивали соискательницу-еврейку более негативно, чем итальянку, только в том случае, если им не давали шанса повысить самооценку. Подобные результаты предполагают, что мероприятия, призванные предоставить людям альтернативные способы удовлетворения своих потребностей, могут оказаться эффективным средством в борьбе против предубеждений и стереотипов.
Наконец, мы могли бы попытаться активизировать у людей цели, несовместимые с предубеждениями, стереотипами и дискриминацией. Так, в главе 3 мы узнали о том, что люди, мотивированные быть точными в своих суждениях, часто выходят за рамки стереотипов и предубеждений, чтобы сформировать собственные впечатления о других (например, Neuberg & Fiske, 1987). Здесь мы сосредоточимся на двух других целях, которые потенциально позволяют ограничить влияние наших стереотипов и предубеждений, – быть справедливыми и сопереживать членам других групп.
Ценность равноправия. Эгалитарные ценности и подавление негативных предубеждений. Мы видели, что негативные стереотипы и предубеждения часто используются автоматически и приводят к тому, что мы дискриминируем других людей. Однако многие считают, что важно быть честными, обладать эгалитарными взглядами и одинаково относиться ко всем людям, представителями какой бы группы они ни являлись. Когда такие люди замечают несоответствие между своими идеалами справедливости и основанными на предубеждениях чувствами, мыслями и поведением, они, как правило, испытывают вину – и это может заставить их подавить или изменить свои негативные предубеждения (например, Monteith, Sherman & Devine, 1998).
Милтон Рокич (Rokeach, 1971) создал условия, в которых группа белых первокурсников Мичиганского государственного университета была вынуждена осознать несоответствие между своими предубеждениями и эгалитарными ценностями равенства. Успех его программы был поразительным: студенты, которые осмыслили противоречие, стали активнее поддерживать программы для чернокожих, были готовы вступить в Национальную ассоциацию содействия прогрессу цветного населения (когда им предложили это через месяц после прохождения программы) и даже выбирали в качестве специализации межэтнические отношения. Когда ценность быть справедливым становится важнее других, люди склонны быть более терпимыми, а их предубеждения ослабевают.
К сожалению, контролировать свои негативные предубеждения не так просто. От нашего внимания часто ускользает то, каким образом мы выражаем их, – предубеждения проявляются в нашей мимике и движениях тела, и если мы не будем понимать этого, то не сможем сознательно управлять ими (например, Vanman et al., 1997). Кроме того, поскольку контроль над мыслями и чувствами часто требует особого внимания, люди, оказавшись в сложной ситуации, находясь в спешке или в случае, когда их когнитивные ресурсы ограничены, могут не справиться с подавлением нежелательных предубеждений и стереотипов (например, Gilbert & Hixon, 1991; Macrae, Hewstone & Griffiths, 1993). При этом, как мы помним из главы 2, иногда наши попытки подавить те или иные мысли приводят к обратному эффекту; таким образом, если мы пытаемся избавиться от стереотипных мыслей, они могут вернуться к нам и воздействовать на нас еще сильнее (например, Ko et al., 2008; Macrae et al., 1994a). Наконец, для людей, у которых данная эгалитарная норма так и не стала интернализованной, равенство не является ценностью, и поэтому они вынуждены контролировать свои негативные предубеждения по отношению к определенной группе. Спустя какое-то время они могут отреагировать очень негативно – и их действия дискриминационного характера будут носить еще более агрессивный характер (Plant & Devine, 2001).
В действительности активизации нормы ценностей недостаточно, чтобы большинство людей смогли блокировать все последствия своих негативных предубеждений и стереотипов, вне зависимости от обстоятельств. Однако последние исследования показывают, что на людей, для которых эгалитарные ценности играют большую роль, этот метод действует более эффективно (Moskowitz, Salomon & Taylor, 2000). Чем сильнее они стремятся к справедливости, тем слабее будут их предрассудки.
Взгляд на происходящее с точки зрения других людей. Люди становятся более толерантными по отношению к другим группам, когда пытаются посмотреть на мир с их точки зрения (Galinsky & Moskowitz, 2000; Stephan & Finlay, 1999). Например, Даниэль Батсон и его коллеги (Batson et al., 1997a) обнаружили, что люди, которых просили представить, каково находиться на месте человека, больного СПИДом, впоследствии лучше относились к людям с этим заболеванием.
Когда человек понимает, как воспринимает мир член другой группы, он начинает осознавать причины его поведения, связанные с ситуацией, в которую тот попал, ощущает несправедливость того, как с ним обошлись, и сопереживает ему (Dovidio et al., 2004; Vescio, Sechrist & Paolucci, 2003). Возможно, в этом и заключается секрет некоторых методов, связанных с ролевыми играми (McGregor, 1993). Например, знаменитая техника «Голубые глаза – карие глаза» Джейна Эллиота, направленная на ослабление расовых предубеждений, заключается в том, что участники программы становятся жертвами дискриминации из-за своего цвета глаз. После нескольких напряженных часов в качестве объекта дискриминации участники, как правило, становятся менее предвзятыми (Byrnes & Kiger, 1990) и более чувствительными к межрасовым проблемам. Когда обстоятельства позволяют нам увидеть происходящее с точки зрения несправедливо обиженных групп, мы становимся способными бросить вызов собственным стереотипам и предрассудкам.
В целом подход, основанный на целях, предполагает четыре основные стратегии вмешательства: изменить человека, изменить ситуацию, обеспечить альтернативный способ достижения целей или изменить саму цель (см. рис. 11.9). Далее мы увидим, что обстоятельства, которые повышают эффективность межгруппового контакта, частично связаны с реализацией по крайней мере одной из этих четырех стратегий.
Когда помогает общение
В ходе судебного процесса «Браун против Совета по образованию» Верховный суд США заслушал аргументы за и против десегрегации общеобразовательных школ в городе Топика (штат Канзас). Многие из наиболее уважаемых обществоведов страны предположили, что совместное школьное обучение чернокожих и белых детей позволит ослабить расовые предубеждения и враждебность, особенно если выполнить определенные условия (например, Allport, 1954). Идея заключалась в том, что если чернокожим и белым детям придется ежедневно общаться, то их мнение друг о друге улучшится и они поладят. К сожалению, созданию необходимых условий было уделено слишком мало внимания, и ряд ранних попыток десегрегации в действительности только усиливал напряженность между представителями различных рас (Stephan, 1978).
Ранее мы узнали, что предубеждения людей иногда связаны с тем, что они боятся членов других групп. Например, белые, которые верят в стереотипы о том, что чернокожие представляют для них физическую угрозу или что те получают больше, чем заслуживают, при общении с ними могут испытывать тревогу. Тем не менее даже те белые, которые не придерживаются таких предрассудков, точно так же могут испытывать стресс при общении с представителями другой расы, поскольку они очень хотят показать свое непредвзятое отношение и выглядеть соответственно в глазах других (например, Plant, 2004; Plant & Devine, 2003; Stephan & Stephan, 2000; Vorauer & Turpie, 2004). Кроме того, учитывая существование подобных предубеждений у белых, чернокожим чрезвычайно трудно определить, означают дружеские действия белого его подлинное отношение или это просто нежелание показаться расистом (например, Crocker, Voelkl, Testa & Major, 1991; Pinel, 1999; Shelton, Richeson & Salvatore, 2005). В то же время многие чернокожие придерживаются негативных стереотипов о белых и знают, что те относятся к ним предвзято. Как для белых, так и для чернокожих межрасовое взаимодействие может быть сложным, многоуровневым и трудно управляемым – особенно для неопытных людей.
Рис. 11.9. Основанные на целях стратегии, направленные на ослабление негативных предубеждений, стереотипов и дискриминации. Некоторые особенности личности и ситуаций активизируют цели, которые могут быть достигнуты при использовании негативных предубеждений, стереотипов или дискриминации. Таким образом, наиболее эффективные меры по борьбе с предубеждениями будут включать в себя как минимум одну из следующих стратегий: (1) изменение свойств личности человека; (2) изменение характеристик ситуации; (3) предоставление людям альтернативных способов достижения их целей; или (4) предоставление людям альтернативных целей, несовместимых с предубеждениями, стереотипами и дискриминацией
К счастью, исследования могут многое рассказать нам о том, в каких случаях межгрупповой контакт – межрасовый или какой-то иной – способен привести к ослаблению межгрупповых конфликтов (Dovidio, Gaertner & Kawakami, 2003; Miller & Brewer, 1984; Pettigrew & Tropp, 2006):
• Члены аутгруппы должны обладать чертами и способностями, которые ставят под сомнение негативные стереотипы в отношении их группы (Blanchard, Weigel & Cook, 1975). Например, такие программы вмешательства по ослаблению предубеждений, как десегрегация школ и соблюдение равноправия при найме на работу, будут наиболее эффективными в тех случаях, когда они обеспечивают взаимодействие мужчин с успешными женщинами, а белых – с представителями меньшинств.
• Поскольку люди более благосклонно относятся к другим группам, когда считают, что толерантность является социально одобряемой, органы власти и общественные нормы должны приветствовать межгрупповое общение (Cook, 1978). Если управление школьного округа добровольно нанимает на работу большое количество учителей, относящихся к меньшинствам, а учителя дружат с представителями другой расы, ученики также начнут рассматривать контакты с членами других групп как нормальные.
• Группы должны иметь равный статус, по крайней мере в момент общения (Aronson et al., 1978; Weigel et al., 1975). Если учитель обращается с белыми учениками лучше, чем с чернокожими, или если компания нанимает женщин только на низкие секретарские должности, то вероятность того, что межгрупповой контакт приведет к изменениям стереотипов и предубеждений, крайне мала.
• Общение должно быть индивидуальным – то есть межличностным. Только так представители различных групп смогут заметить, что в важных отношениях они похожи друг на друга и что не все члены аутгруппы одинаковы (Herek & Capitanio, 1996; Pettigrew, 1997). Например, американские подростки, которые были лично знакомы хотя бы с одним мусульманином, чаще считали, что большинство мусульман хотят мира и благосклонно относятся к людям с другими религиозными убеждениями (Gallup, 2003). Кроме того, межличностный контакт делает возможным формирование дружеских отношений. Поддерживая их, мы начинаем лучше относиться ко всей группе в целом и больше доверяем ей (van Laar et al., 2005; Paolini et al., 2004; Pettigrew et al., 2007; Tam et al., 2009). Когда ученики в десегрегированных школах в обеденный перерыв или другое свободное время общаются в своих расовых группах, это затрудняет личные контакты и тем самым делает невозможным ослабление негативных стереотипов и предубеждений.
• Общение должно быть полезным (Blanchard et al., 1975). Например, если мужчины и женщины совместно работают над проектом, который терпит неудачу, то, скорее всего, ни одна из групп не изменит свои негативные стереотипы относительно другой группы.
• Наконец, контакт, при котором члены различных групп совместно работают над достижением общих целей, как правило, способствует развитию толерантности по отношению к представителям другой группы (Cook, 1985).
Этот последний пункт хорошо иллюстрирует эксперимент, проведенный с мальчиками, находящимися в лагере в Оклахоме, который мы обсуждали ранее в этой главе. Когда мы оставили отряды Rattlers и Eagles, эти две группы находились на грани войны. Ситуация постепенно ухудшалась, поскольку контакт между ними приводил ко все более интенсивной вражде – дети обзывались, бросались едой и дрались друг с другом. Успешно создав враждующие группы, Музафер Шериф и его коллеги (Sherif et al., 1961/1988) решили найти способ устранения ненависти между ними. Стратегия исследователей была чрезвычайно простой: если соперничество между группами приводит к враждебности, рассуждали они, то устранение ориентации на соперничество и замена ее ориентацией на сотрудничество должны уменьшить агрессию. Поэтому ученые создали условия, в которых двум группам было необходимо сотрудничать – только так они могли получить то, что хотели. В одном случае «сломался» двигатель грузовика, используемого для перевозки отдыхающих. В конце концов, мальчики поняли, что смогут завести автомобиль, если будут тянуть его, но для этого им необходимо работать сообща. Совместная деятельность, подобная этой, привела к тому, что члены двух отрядов отказались от противостояния и к концу сезона согласились сдать деньги на то, чтобы ехать домой в одном автобусе (рис. 11.10). Заменив ориентацию на соперничество ориентацией на сотрудничество, Шериф и его коллеги сумели устранить враждебность между двумя отрядами.
Сотрудничество между членами различных групп эффективно по целому ряду причин. Оно заменяет соперничество как способ получения экономических и социальных ресурсов, мотивирует людей на более точное понимание представителей аутгруппы, ослабляя тенденцию конкурирующих групп воспринимать друг друга упрощенно (Ruscher et al., 1991). Сотрудничая с другими, мы, как правило, чаще включаем их в свое осознание «мы» – воспринимаем их как часть «нас» (Dovidio и др, 1997; Nier et al., 2001). Как мы уже говорили в главе 9, люди иногда расширяют понятие «мы», присоединяя к нему многих других, а иногда сужают его до нескольких людей (Allport, 1954; Brewer, 1991). Однако независимо от того, где люди проводят границу, они склонны общаться с теми, кто находится с ее внутренней стороны, а не с внешней. Поэтому, работая вместе с членами других групп и развивая в себе осознание того, что «все мы связаны друг с другом», люди начинают смотреть на других так же, как на себя. Таким образом, разрушаются межгрупповые предубеждения и стереотипы.
Рис. 11.10. От вражды к дружбе. Со временем, когда отряды Rattlers и Eagles перестали конкурировать друг с другом и начали сотрудничать, вражда превратилась в дружбу и было достигнуто взаимопонимание.
Источник: данные из Sherif и др. (1961/1988), таблицы 7.5 и 7.6, с. 194–195.
Однако вмешательство Шерифа не ограничилось созданием условий для благотворного влияния сотрудничества. Он также реализовал другие пять принципов эффективного контакта. Поскольку мальчиков специально отбирали таким образом, что они очень походили друг на друга, ошибочные стереотипы, возникшие у двух групп, было относительно легко опровергнуть. Руководство лагеря поддерживало и одобряло сотрудничество между группами. Обе группы имели для сотрудников лагеря равный статус. Для решения задач, которые требовали сотрудничества, ребята должны были взаимодействовать друг с другом на индивидуальном уровне. Наконец, сотрудничество было успешным, поскольку приносило полезные плоды. Благодаря созданию всех необходимых условий Шериф и его коллеги смогли превратить межгрупповую вражду в дружбу и взаимное принятие.
Многие ранние попытки десегрегации школ не привели к ослаблению негативных предрассудков и стереотипов. Столкнувшись с неудачей, несколько команд исследователей и педагогов учли выводы, полученные благодаря экспериментам Шерифа и других ученых, и начали реструктуризацию обстановки в классе (DeVries & Slavin, 1978; Johnson & Johnson, 1975; Weigel et al., 1975).
Рассмотрим, например, концепцию мозаичных классов, разработанную Эллиотом Аронсоном и его коллегами (Aronson et al., 1978) и впервые внедренную в школах Остина (штат Техас).
Складывание мозаики. Объединив учеников разных национальностей и полов в одну группу для совместной работы и учебы – например, с помощью «мозаичных классов», когда деятельность детей скоординирована и направлена на сотрудничество, – руководство школы может улучшить отношения между учениками и повысить их успеваемость.
Согласно этой концепции, каждый ученик становился членом команды из шести человек – разного пола и расовой принадлежности. Неслучайно материал урока также делился на шесть частей (например, детство Линкольна, его карьера в качестве адвоката, избрание на пост президента и т. д.). Сначала каждый ученик получал свою часть материала и встречался с «экспертной» группой, состоящей из членов других команд, для которых предусматривалось то же задание (например, о детстве Линкольна). Затем ученики возвращались в свои команды и делились полученными знаниями с другими детьми. Поскольку информация, которой владел каждый ученик, была лишь частью общей картины – мозаики, то, чтобы выучить весь урок, ему была необходима помощь остальных членов команды.
Выгодная особенность такой структуры класса заключается в том, что она позволяет нам воспользоваться шестью принципами эффективного общения. Во-первых, разделившись на экспертные группы, ученики готовятся к тому, чтобы успешно обучить свои команды. Это позволяет детям, принадлежащим к меньшинствам, опровергнуть стереотипы о своей некомпетентности. Во-вторых, поскольку учитель сам распределяет учеников по командам, межрасовые контакты, как и контакты между мальчиками и девочками, получают явную поддержку и одобрение со стороны значимого лица. В-третьих, ученики обладают равным статусом – они не разделены по принципу расы или пола и исполняют одинаковые обязанности. В-четвертых, общение происходит на индивидуальном уровне, что позволяет ученикам увидеть положительные качества друг друга, и их иллюзия относительно однородности аутгруппы рассеивается. В-пятых, ученики работают совместно друг с другом для достижения общей цели – выучить сегодняшний урок. И, в-шестых, поскольку при такой организации урока успеваемость учащихся, как правило, повышается – особенно это касается школьников, раньше имевших плохие отметки, – общение приносит пользу всем ученикам, если каждому члену команды выгодно, чтобы его товарищи также добились успеха.
Действительно, дети, которые учатся в классах, где поощряется сотрудничество, начинают дружить с представителями другой расы и даже с учениками других классов (Johnson et al., 1984; Slavin & Cooper, 1999). Кроме того, в таких классах повышается успеваемость (Johnson & Johnson, 1994; Stevens & Slavin, 1995). С учетом документально подтвержденных успехов – снижения межгрупповой враждебности и улучшения учебы – классы, нацеленные на взаимодействие, могут стать мощным оружием в борьбе против негативных предубеждений, стереотипов и дискриминации.
Представьте, что вы устроились на свою первую «настоящую» работу. И вы обнаруживаете, что в вашей компании расовые и гендерные конфликты стали обычным делом. Учитывая то, что вы узнали об ослаблении предубеждений, стереотипов и дискриминации, как бы вы могли исправить положение? Почему это поможет?
1. Какие четыре вида стратегий по ослаблению предубеждений, стереотипов и дискриминации существуют в рамках подхода, основанного на целях? Приведите пример каждого из них.
2. Назовите шесть принципов эффективного контакта. Опишите каждый из них.
3. Что такое концепция «мозаичного класса»? Как ее использовать и чего она позволяет добиться?