Социальная психология — страница 76 из 89

До сих пор мы обсуждали, каким образом желание получить мгновенное удовлетворение приводит к появлению крупномасштабных проблем. Точно так же они могут возникнуть из-за простого стремления избежать эксплуатации или вреда со стороны членов внешних групп.

Предубеждение в отношении чужих групп и международный конфликт

В 1913 году один антрополог описал любопытный случай, который он наблюдал среди аборигенов Австралии (Radcliffe-Brown, 1913). Его переводчик, местный житель, останавливался перед входом в лагерь и ждал у его границ, пока к нему не подходили старейшины. Пожилые люди расспрашивали переводчика о его деде со стороны отца, а затем в течение нескольких минут обсуждали его генеалогию. Когда им удавалось найти общего родственника, переводчика приглашали войти. Но в одном случае он не смог найти абсолютно никаких связей. Напуганный таким поворотом событий, в ту ночь он спал далеко за пределами лагеря. Переводчик пояснил, что он принадлежит к племени таланьи, а эти люди – члены племени карерья. Они – не его родственники. Он также рассказал озадаченному антропологу, что здесь «другой человек может быть либо моим родственником, либо моим врагом. Если он мой враг, то при первой же возможности я должен убить его, иначе он убьет меня» (Radcliffe-Brown, 1913, с. 164).


Ненависть и недоверие по отношению к группам иностранцев. Во всем мире люди, как правило, не доверяют другим группам и считают их хуже своей. Эти арабские протестующие уничтожают американский флаг, в котором они видят символ зла. С другой стороны, многие американцы считают арабов и их культуру значительно менее развитыми по сравнению с собой и Соединенными Штатами.


К сожалению, тенденция благосклонно относиться к членам своей группы и не любить чужаков является универсальной (Levine & Campbell, 1972). Эксперименты показывают, что люди считают членов внешних групп менее достойными людьми, нежели членов собственных групп, приписывая «чужим» простые эмоциональные реакции, а «своим» – более сложный набор эмоций (Cortes et al., 2005). По иронии судьбы, повышение уровня информированности о том, что собственная группа человека жестоко обращается с другой группой (как напоминание британскому народу о массовом убийстве австралийских аборигенов или белым американцам о массовом убийстве индейцев), усиливает эту тенденцию (Castano & Giner-Sorolla, 2006).

В главе 11 мы рассмотрели, как подобные предубеждения приводят к появлению локальных проблем в современном обществе, таких как конфликты между борцами за гражданские права и членами ку-клукс-клана в Северной Каролине. Если группа состоит из людей из другого государства, конкурирующего с нашим, то она может казаться особенно чужой и угрожающей. Например, во время холодной войны президент США Рональд Рейган называл Советский Союз «империей зла». С другой стороны, в тот момент жители СССР считали американцев злыми и жадными империалистами, которые используют свою власть, чтобы поддерживать диктаторов различных стран.

Все факторы, описанные в главе 11, касались предубеждений в отношении других расовых и этнических групп, однако их можно применить и к иностранным группам. Например, государства часто вступают в конфликт из-за реальных выгод, в том числе из-за территории и природных ресурсов. Кроме того, выражение презрения по отношению к иностранцам может быть одним из способов поднять самооценку группы. В этом разделе мы рассмотрим более широкую политическую арену, но по-прежнему будем основываться на психологических процессах, подробно изучая, как личностные и ситуационные факторы влияют на мотивацию защищать себя и значимых для нас людей.

(И) Некоторые люди более склонны занимать оборонительную позицию, чем другие

Какие внутренние личностные факторы предрасполагают к проявлению настороженности к угрозам со стороны иностранных групп? Этот вопрос важен по двум причинам. Прежде всего знание того, какие люди являются особенно восприимчивыми к таким угрозам, способно помочь лидерам взаимодействовать друг с другом и, возможно, использовать специальные методы на переговорах, чтобы избежать возникновения опасного чувства враждебности к аутгруппе. Во-вторых, изучение таких индивидуальных различий позволяет понять процесс принятия решений лицами, наделенными властью, да и многими не столь могущественными людьми, которые оказывают косвенное влияние на международную политику посредством формирования «общественного мнения».

Ориентация на социальное доминирование. Как мы видели в главе 11, под ориентацией на социальное доминирование понимается желание ингруппы доминировать над другими группами (Haley & Sidanius, 2005; Levin et al., 2002; Sidanius et al., 2000). Помимо связи с межгрупповыми предрассудками в обществе, ориентация на социальное доминирование также соотносится с установками касательно применения военной силы и международных конфликтов (Nelson & Milburn, 1999).

Люди с высокими показателями ориентации на социальное доминирование, как правило, одобряют увеличение расходов на вооруженные силы и более агрессивные подходы к международным конфликтам. В 1990 году лидер Ирака Саддам Хусейн вторгся в соседний Кувейт. Соединенные Штаты предприняли массовую контратаку, в которой были убиты десятки тысяч иракцев. Во время конфликта Фелиция Пратто и ее коллеги (Pratto et al., 1994) изучали ориентацию студентов Стэнфордского университета на социальное доминирование. Они опрашивали студентов на предмет того, как, по их мнению, следует обращаться с Ираком. В отличие от тех, у кого была слабая ориентация на социальное доминирование, студенты с сильной ориентацией говорили, что они готовы пойти ради войны на личные жертвы. Они одобряли использование военной силы и ограничение гражданских свобод (например, свободы прессы) в целях победы.

Гендерные различия в этноцентризме и милитаризме. Будет ли меньше международных конфликтов, если среди лидеров государств станет больше женщин? Некоторые исследования показывают, что ответ на этот вопрос может быть положительным. Ученые, которые разработали шкалу социального доминирования, обнаружили, что она определенно связана с полом человека. В целом ряде стран, включая Швецию, Индию, Англию и Соединенные Штаты, мужчины, в отличие от женщин, в большей степени склонны к милитаристическим и этноцентрическим установкам, политическому консерватизму и применению карательных мер (Sidanius et al., 1994).

В одном исследовании Джим Сиданиус, Фелиция Пратто и Лоуренс Бобо (Sidanius, Pratto & Bobo, 1994) опросили случайную выборку из 1897 мужчин и женщин, проживающих в Лос-Анджелесе, чтобы определить, насколько сильно у них выражена ориентация на социальное доминирование. Поскольку Лос-Анджелес является очень разнообразным в культурном плане городом, выборка включала людей различных национальностей, религиозных убеждений и происхождения. Исследователи выяснили, что во всех социальных группах мужчины были в большей степени ориентированы на социальное доминирование, чем женщины. Мужчины, вне зависимости от того, были ли они молодыми или старыми, богатыми или бедными, хорошо или плохо образованными, республиканцами или демократами, азиатами, европейцами или выходцами из Латинской Америки, как правило, имели более высокие показатели по шкале социального доминирования. Другой опрос широкой выборки в 7000 респондентов из шести разных стран подтвердил гендерные различия в ориентации на социальное доминирование (Sidanius et al., 2000).

Чем это обусловлено? Сиданиус и Пратто посчитали, что ни биологические, ни социокультурные факторы по отдельности не дают полной картины. Вместо этого они предпочли позицию биокультурного взаимодействия. Пратто (Pratto, 1996) отмечает, что разделение на биологические и культурные факторы – это ложная дихотомия, поскольку люди, эволюционируя, в первую очередь учились жить в социальных группах. С точки зрения биокультурного взаимодействия мужчины во всех культурах, как правило, стремились к занятию позиций с «высоким статусом» (например, вожди, лорды и в наше время государственные служащие) и соперничеству с аутгруппами (воины или в наше время солдаты).

Гендер и ориентация на социальное доминирование. В любой группе мужчины, как правило, набирают более высокие баллы по шкале социального доминирования. Футболка этого человека свидетельствует о том, что он считает группы, к которым себя относит: христиан, американцев, гетеросексуалов и консерваторов – более достойными, чем альтернативные группы.


Гендер и ориентация на социальное доминирование. В любой группе мужчины, как правило, набирают более высокие баллы по шкале социального доминирования. Футболка этого человека свидетельствует о том, что он считает группы, к которым себя относит: христиан, американцев, гетеросексуалов и консерваторов – более достойными, чем альтернативные группы.


Исследователи полагают, что эти различия в ориентации на социальное доминирование являются универсальными для любой культуры, так как во всех первобытных обществах существовала корреляция между социальным статусом человека и его репродуктивным успехом. Поскольку, как обсуждалось в главе 8, женщины зачастую более разборчивы в выборе партнера, мужчины должны конкурировать между собой, чтобы привлечь их внимание. На протяжении всей истории человечества мужчины, которые были успешными воинами и защищали свою группу от враждебных ей групп, получали прямые и косвенные выгоды.


Гендерно обусловленные культурные роли. В любой культуре мужчины склонны выбирать роли, подчеркивающие их социальный статус, – например, военнослужащих. В соответствии с теорией биокультурного взаимодействия, роли и нормы, характерные для современного общества, согласуются с первобытными тенденциями (а также основываются на них).


Теория биокультурного взаимодействия Сиданиуса и Пратто не предполагает, что «все заложено в наших генах» (Sidanius & Pratto, 2003). Исследователи отмечают, что стремление мужчин конкурировать оказывает влияние на то, какую профессию они выбирают и какой политической партии отдают предпочтение. Например, 84 % офицеров полиции составляют мужчины, как и 80 % военнослужащих. Обычно самые высокие должности в данных профессиях занимает еще больше мужчин, как, например, в Министерстве обороны США. Отчасти это связано с выбором самих мужчин и женщин, а отчасти – с тем, что особенности культуры диктуют соответствующие гендерные различия на данных постах. В большинстве стран женщин по-прежнему не допускают к службе в армии и очень редко встречаются женщины-полицейские (Pratto et al., 1997). В этом заключается главная идея исследований, проводимых на стыке антропологии, биологии и социальной психологии, – существует постоянное взаимодействие между формированием склонностей человека и сложной культурой, в которой заложена сама основа этих склонностей (Cohen, 2001; Kenrick, Nieweboer & Buunk, в печати; Krebs & Janicki, 2004; Norenzayan, Schaller & Heine, 2006).

Авторитарность и ощущение угрозы. Как обсуждалось в главе 11, авторитарность отражает тенденцию уважать власть, подчиняться ей и твердо придерживаться традиций общества (Feather, 1998; Jost et al., 2003). На международной арене авторитарные люди, как правило, более благоприятно относятся к сильной армии и враждебно – к иностранцам (Doty, Peterson & Winter, 1991; Tibon & Blumberg, 1999). Во время войны в Персидском заливе в 1990 году студенты, для которых была характерна авторитарность, говорили о том, что в отношении Ирака необходимо действовать более агрессивно, вплоть до применения ядерного оружия. Кроме того, они выражали меньшее сожаление касательно гибели мирных жителей в Ираке и сильнее торжествовали по поводу победы США (Doty et al., 1997).

Тимоти Маквей, человек, осужденный за убийство 168 человек посредством бомбы, заложенной в здании федерального правительства в Оклахома-Сити, демонстрировал ряд особенностей авторитарной личности. Как стало известно, он был убежденным расистом и подозревался в принадлежности к антиправительственной организации «Новый мировой порядок». По всей видимости, он верил в то, что взрыв бомбы является морально оправданным средством для осуществления мести федеральному правительству за его преступления. Он покинул Национальную стрелковую ассоциацию, потому что считал, что ее политика «слишком мягкая», а его любимым литературным произведением была расистская и антисемитская книга, популярная среди крайне правых (Morganthau & Annin, 1997). Профиль Маквея согласуется с результатами исследования, проведенного Мариной Абалакиной-Паап и ее коллегами Уолтером Стефаном, Трэйси Крейг и Ларри Грегори (Abalakina-Paap, Stephan, Craig & Gregory, 1999), которые изучали отличительные характеристики людей, верящих в теорию заговора. Как правило, типичному приверженцу теории заговора свойственны высокая авторитарность и чувства отчуждения, бессилия и враждебности.

Другие работы подтверждают, что авторитарные личности особенно сильно подвержены ощущению внешней угрозы (Lambert, Burroughs & Nguyen, 1999; Lavine et al., 1999). Следовательно, обычно они в меньшей степени открыты новому опыту и удивляют наблюдателей своей постоянной защитной реакцией и предвзятым мнением (Butler, 2000; Lippa & Arad, 1999; Saucier, 2000). Интересное исследование 1600 жителей Южной Африки показало следующее: предрассудки связаны с ощущением, что вы в чем-то хуже других; также они характерны и для людей, которые в чем-то существенно лучше, чем остальные (Dambrun et al., 2006). Возможно, лишения способствуют тому, что человек занимает авторитарно-оборонительную позицию, в то время как богатство может повлечь появление ориентации на социальное доминирование.

Несмотря на то что и ориентация на социальное доминирование, и авторитарность связаны с национализмом и предрассудками в отношении иностранцев, между ними существуют некоторые важные различия (Altemeyer, 2004; Roccato & Ricolfi, 2005). Как правило, авторитарные люди являются социально покорными и стремятся следовать за сильным лидером; а те, кто ориентирован на социальное доминирование, хотят вести за собой других. Кроме того, при ориентации на социальное доминирование отсутствует строгая мораль, характерная для авторитарных людей (Altemeyer, 2004; Whitley, 1999). Один исследователь изучал небольшую выборку канадцев, для которых характерны авторитарность и сильная ориентация на социальное доминирование. Эти люди зачастую оказывались довольно религиозными, как и авторитарные личности, но при этом они стремились к власти и манипулировали другими. Ученый предположил, что такие люди могут быть потенциально опасны для общества, поскольку лидеры воинственных организаций обычно избираются из их собственных членов (Altemeyer, 2004).

Упрощенная картина международных конфликтов. Политический психолог Филипп Тетлок (Tetlock, 1983b) изучал выступления политиков, играющих определенную роль в международных конфликтах. Он отметил, что при принятии важных решений национальные лидеры часто опираются на чрезмерно упрощенную картину мира. Например, во времена холодной войны между Соединенными Штатами и Советским Союзом преобладали два очень простых взгляда на конфликт. Одним из них была концепция сдерживания путем устрашения, заключавшаяся в том, что любой признак слабости будет использован противником и поэтому лидерам необходимо показать свою готовность применить военную силу. Согласно этой концепции, демонстрация некоторой агрессии часто необходима в качестве превентивной меры, чтобы остановить другую сторону от агрессии в отношении своей группы. Люди, которые придерживаются мнения, что проявление слабости может быть использовано против них, как правило, не поддерживают ядерное разоружение (Chibnall & Wiener, 1988). Другой распространенной точкой зрения была концепция спирального развития конфликта, предполагавшая, что любая эскалация международных угроз заставляет противника чувствовать себя в опасности и поэтому лидеры должны демонстрировать мирные намерения, чтобы уменьшить самозащитную враждебность противника.

Концепция сдерживания путем устрашения – убеждение в том, что любой признак слабости будет использован противником и поэтому лидерам необходимо показать свою готовность использовать военную силу.

Концепция спирального развития конфликта – убеждение в том, что любая эскалация международных угроз заставляет противника чувствовать себя в опасности и поэтому лидеры должны демонстрировать мирные намерения, чтобы уменьшить самозащитную враждебность противника.

Тетлок (Tetlock, 1983b) отметил, что в зависимости от условий каждая из этих точек зрения может оказаться правильной или неправильной. Против таких соперников, как Гитлер, позиция сдерживания, возможно, была бы более эффективной, чем подход, ведущий к примирению. С другой стороны, эксперты в области международной политики считают, что вторжение США в Ирак, которое, по утверждению президента Джорджа Буша, должно было сыграть центральную роль в войне с терроризмом, по-видимому, привело к резкому увеличению числа членов «Аль-Каиды» (группы, которая несет ответственность за террористические атаки 11 сентября 2001 года) (Karon, 2004).

Исследование

Найдите в газете, журнале или Интернете заявления людей (например, глав государств, военных лидеров и политических активистов в Палестине или Израиле), которые в настоящее время принимают участие в международных конфликтах. Их слова указывают на то, что они придерживаются концепции сдерживания путем устрашения или концепции спирального развития конфликта?

(С) Соперничество и угрозы

Европейский союз был расширен, и в него вошли несколько стран (например, Чехословакия, Литва и Польша), которые ранее поддерживали политику СССР Каким образом удалось взаимному сотрудничеству прийти на смену угрозам и враждебности? Анализ ситуационных факторов, которые вызывают стремление защитить свою группу, позволит нам частично ответить на этот вопрос.

В этом разделе мы проанализируем два взаимосвязанных фактора, имеющих отношение к эскалации и деэскалации враждебности, направленной на аутгруппы: борьба за ресурсы и угрозы. В главе 11 мы изучили, как эти факторы корреспондируют с межгрупповыми предрассудками. Теперь мы рассмотрим, каким образом они выходят за рамки локальных предубеждений и начинают играть роль в международных конфликтах.


Экономическая угроза и авторитарность. История показывает, что ярким примером усиления авторитарности в результате наступления трудного экономического периода был рост нацизма в Германии после тяжелой экономической депрессии и международного унижения немцев, потерпевших поражение в Первой мировой войне. В такой сложный для страны период гитлеровские планы по расширению территории Германии и одновременному восстановлению уважения к стране на международной арене нашли понимание среди немецкого народа.


Борьба групп за ресурсы. В самом начале этой главы мы обсуждали кровавый конфликт между бенгальскими иммигрантами и коренными жителями штата Ассам (Индия). Данный инцидент был вызван борьбой за недостаточные ресурсы – плодородные земли в районах быстрого роста населения. Это иллюстрирует, какой высокой практической ценностью обладает теория групповых конфликтов при решении международных проблем.

Несмотря на то что иногда в международных конфликтах четко просматриваются их реальные причины, участники не всегда осознают их экономическую подоплеку. Однако, когда мы соперничаем с членами другой группы, именно это может изменить ее восприятие в негативной манере и снизить порог нашего недовольства их поведением (Butz & Plant, 2006; Wann & Grieve, 2005). Как мы уже говорили в главе 11, мальчики из двух отрядов Rattlers и Eagles в летнем лагере Robbers Cave воспринимали членов чужой группы негативно, после того как им приходилось бороться за награду. Но если группы объединялись, чтобы работать над достижением общих целей, бывшие враги начинали более позитивно воспринимать друг друга (Sherif et al., 1961).

Если рассматривать все общество в целом, милитаристские и карательные авторитарные тенденции обычно усиливаются, когда экономика идет на спад и люди сталкиваются с безработицей и голодом (McCann, 1999; Sales, 1973). Например, в одном исследовании сравнивали период с 1978 по 1982 год (время растущей безработицы, роста процентных ставок и экономического недовольства) с периодом с 1983 по 1987 год (когда отмечалось увеличение личных доходов, снижение процентных ставок и экономический оптимизм). Эта работа показала более высокий уровень расовых предрассудков и некоторые признаки усиленного проявления власти и жестокости (например, увеличение числа служебных собак) во время трудного с экономической точки зрения периода (Doty et al., 1991).

Ряд исследователей обнаружили, что простое разделение людей на группы усиливает соперничество, несмотря на то что оно может привести к негативным последствиям для всех вовлеченных сторон (Bornstein, 2003; Insko et al., 1990, 1994; Meier & Hinz, 2004; Wildschut et al., 2003). Например, в одном эксперименте студенты писали отчеты о своих ежедневных взаимодействиях – как в группе, так и о своих собственных. Большая часть взаимодействий с участием группы была направлена на соперничество, особенно если членами группы были мужчины (Pemberton, Insko & Schopler, 1996) (рис. 13.6). Другое исследование подтверждает общую закономерность: люди в группах, как правило, в ответ на раздражающие воздействия быстро переходят от умеренных жалоб к угрозам и физическому насилию (Mikolic, Parker & Pruitt, 1997).


Рис. 13.6. Соперничество в группах в повседневной жизни. Майкл Пембертон, Честер Инско и Джон Шоплер просили студентов записывать и классифицировать свои ежедневные контакты с другими людьми. Студенты зафиксировали большее количество ситуаций соперничества в случае, когда они взаимодействовали с людьми не один на один, а в группе. Эта закономерность характерна для обоих полов, однако женщины были менее склонны к конкуренции, даже находясь в группах, в то время как мужчины, собираясь в группы, начинают взаимодействовать преимущественно в стиле соперничества.


Почему групповое взаимодействие заставляет людей сильнее соперничать друг с другом? Часть проблемы заключается в том, что люди считают, будто группа заставляет человека проявлять его худшие качества. Поэтому они ждут, что члены другой группы станут действовать более агрессивно. Это заставляет обе стороны конкурировать, выстраивая таким образом самовоспроизводящийся цикл (Winquist & Larsen, 2004). Проанализировав содержание дискуссий между членами группы, ученые обнаружили положительную взаимосвязь между склонностью к соперничеству и недоверием к противоположной стороне (Pemberton et al., 1996).

Каким образом группы могут перейти от недоверия к доверию? С одной стороны, индивидуальный опыт, который заставляет две группы взаимодействовать друг с другом, может ослабить предубеждение по отношению к аутгруппе (Gaertner, Iuzzini, Witt & Orina, 2006; Gaertner et al., 1990; Thompson, 1999). Если человеку из группы А дается возможность провести переговоры один на один с человеком из группы Б и им удается прийти к удовлетворительному решению, то у обоих индивидов складывается положительное представление о другой группе в целом (Thompson, 1993). С другой стороны, этот положительный опыт индивидуального взаимодействия показывает членам группы, что представители чужой группы обладают мотивацией, аналогичной мотивации «своих». Простое напоминание о том, что две группы в какой-то степени похожи, помогает людям ослабить умонастроения «мы против них» (Kramer & Brewer, 1984; Levine et al., 2005; Wit & Kerr, 2002). Например, когда члены олимпийской сборной Соединенных Штатов выступают против других стран, они забывают о соперничестве своих «родных команд» из Мичигана, Небраски и Калифорнии.

Герберт Келман и его коллеги перешли к непосредственному использованию многих открытий социальной психологии в области межгруппового соперничества при работе с проблемой разрешения международных конфликтов (Kelman, 1998, 1999; Rouhana & Kelman, 1994).

Во время официальных переговоров обе стороны часто испытывают давление, что усиливает конкуренцию. Сюда входят необходимость торговаться об условиях, выгодных для собственной стороны, удовлетворение запросов своих иногда недовольных избирателей, которые будут читать о переговорах в газетах, и т. д. Келман собирал группы влиятельных израильтян и палестинцев на семинары по совместному поиску решений и профилактике соперничества. На них приглашались политические лидеры, члены парламента, влиятельные журналисты, бывшие военные и государственные чиновники, представляющие обе стороны. Участники собирались вместе не для того, чтобы проводить переговоры, а просто чтобы познакомить друг друга со своей точкой зрения и провести мозговой штурм для поиска возможных решений, которые впоследствии могли бы быть использованы на официальных переговорах. В этих группах, нацеленных на сотрудничество, у участников формировалось более глубокое понимание другой стороны. Это помогало им преодолеть упрощенное восприятие представителей группы оппонентов и предубеждения касательно них. Мирная обстановка также способствовала поиску новых идей и решений. Участники образовывали новые коалиции, что препятствовало возникновению конфликта (Kelman, 1998).

Помимо снижения агрессии в международных отношениях, сотрудничество между странами может иметь и другие положительные последствия на более длительном отрезке времени. Мы обсудим их, когда будем рассматривать последствия исторических колебаний Японии между изоляцией от мирового сообщества и открытостью.

Взаимосвязи: метод и факты
Анализ временных рядов и международное сотрудничество

Приступив к исследованиям политической сферы, социальные психологи столкнулись с интересной проблемой выявления причинно-следственных связей в огромном количестве неконтролируемых исторических данных. Ученые не могут провести ретроспективный эксперимент и выяснить, что могло бы произойти, например, если бы Британия первой атаковала Германию, вместо того чтобы пытаться умиротворить Гитлера. Исторические события обладают причинно-следственной неоднозначностью, свойственной исследованиям единичных случаев, что мы обсуждали в главе 1. Как мы уже говорили, такие исследования не позволяют сделать однозначных выводов, поскольку на конкретное событие всегда оказывает влияние множество факторов. Однако ученые любят говорить, что «история повторяется». Когда похожие события происходят снова и снова, тщательный анализ способен помочь раскрыть повторяющиеся паттерны среди всех обстоятельств, предшествующих событиям или следующих за ними. При рассмотрении этих событий во времени ученые могут воспользоваться методом, называемым анализом временных рядов.

Анализ временны́х рядов – это метод, заключающийся в выявлении связей во времени между двумя или большим числом повторяющихся событий с целью выяснить, повторяется ли история. Например, мы знаем, что спад в экономике часто связан с увеличением насилия на расовой почве (Hepworth & West, 1988). Если трудные экономические времена вызывают расовые столкновения, мы должны обнаружить, что конфликты на расовой почве следуют за экономическими спадами. Но если расовые столкновения предшествуют экономическим спадам так же часто, как и следуют за ними, то маловероятно, что экономические кризисы вызывают расовые конфликты.

Дин Кит Симонтон (Simonton, 1997) интересовался последствиями для культуры национальной ксенофобии (страх и недоверие по отношению к иностранцам) по сравнению с открытостью перед иностранным влиянием. Для изучения этого вопроса он исследовал историю творческих достижений в Японии. До Второй мировой войны японцы, однородная нация, не подвергались оккупации более 1000 лет. На протяжении веков степень открытости Японии для посторонних менялась довольно часто. Порой обмен идеями и товарами с внешним миром открыто поощрялся; в других случаях японским гражданам грозила смертная казнь, если они оказывались подверженными иностранному влиянию. Симонтон заметил, что всплески ксенофобии часто наступали вслед за появлением ощущения, будто благосостояние страны находится под угрозой вторжения чужеродных идей в традиционные представления и социальные нормы.

Анализ временны́х рядов– это метод заключающийся в выявлении связей во времени между двумя или бо́льшим числом повторяющихся событий с целью выяснить повторяется ли история

Ксенофобия– страх и недоверие по отношению к иностранцам.

Используя анализ временны́х рядов, Симонтон попытался найти ответ на вопрос: приток иностранных идей и людей оказывал положительное или отрицательное воздействие на национальные достижения Японии? Ученый обратил внимание на исторические колебания в области искусства, медицины, деловой жизни, политики и военного дела в период с 580 по 1939 год. Он проверял, предшествуют ли достижениям в этих областях изменения в открытости перед иностранным влиянием (по таким показателям, как путешествия японцев за границу или количество иностранных преподавателей, прибывающих в Японию).

Для получения ответа на эти вопросы Симонтон разбил промежуток между 580 и 1939 годами на 68 сменяющих друг друга 20-летних поколений. Таким образом, период между 1880 и 1899 годами будет представлять одно поколение. Затем он изучил ряд важных исторических достижений выдающихся политиков, художников, предпринимателей и военных деятелей во время каждого поколения, задавая себе вопрос, связаны ли эти достижения со степенью национальной открытости других поколений. Например, если страна была открыта для иностранного влияния в период между 1860 и 1870 годами, то увеличило ли это количество национальных достижений в период между 1880 и 1890 годами или уменьшило их?

Симонтон обнаружил, что открытость перед иностранным влиянием была связана с увеличением достижений японцев в ряде областей. Рисунок 13.7 показывает некоторые полученные результаты для сферы искусства. Здесь имеет место временная задержка в благотворном воздействии открытости для иностранного влияния на творческие достижения в искусстве. То есть положительный эффект от внешнего воздействия обнаруживается через два поколения (или 40 лет).

Рис. 13.7. Японские достижения в сфере искусств и открытость по отношению к иностранному влиянию. Используя анализ временных рядов, Дин Кит Симонтон обнаружил, что японские достижения в сфере искусств каждый раз были наиболее сильно связаны с открытостью Японии 40 лет назад. Другими словами, внешнее влияние проявляется с временной отсрочкой. Без применения этого более сложного, чувствительного к временным зависимостям анализа данный эффект можно было бы не заметить.

Почему открытость культуры оказывает положительное влияние на художественное творчество народа два поколения спустя? Симонтон (Simonton, 1997) предполагает, что творческие достижения часто связаны с объединением различных способов мышления, творческими озарениями, произошедшими в других культурах, благодаря чему появляются новые элементы, которые могут смешаться с уже существующими в данной культуре идеями. Кроме того, люди, знакомые с широким спектром различных точек зрения, в большей степени способны отбросить привычные ограничения собственного творческого воображения (Simonton, 1994, 1997). Как отмечает Симонтон (Simonton, 1997), результаты, полученные в ходе исследования истории Японии методом анализа временных рядов, соответствуют другим, менее скрупулезным историческим наблюдениям, например тому факту, что в Греции наступил Золотой век, после того как греки вобрали в себя богатое культурное наследие Персии, Египта и Месопотамии.

Исследование национальных достижений Японии, проведенное Симонтоном (Simonton, 1997) с применением анализа временных рядов, иллюстрирует, каким образом научные методы могут улучшить качественное понимание истории. Более того, его результаты позволяют сделать вывод о том, что существует еще одна причина международного сотрудничества – открытость для других культур может способствовать появлению значимых достижений в собственной культуре.

Угрозы. Премьер-министр Индии Бихари Ваджпайи, по-видимому, считал, что ядерное оружие может предотвратить войну между Индией и ее соседями. В ответ на возмущение всего мира по поводу возобновления подземных ядерных испытаний в этой стране в мае 1998 года он заявил, что оружие было разработано исключительно для того, чтобы способствовать мирному сосуществованию, а не для нападения на Пакистан. К сожалению, Пакистан воспринял это как угрозу и в качестве контрмер приступил к испытаниям собственного ядерного оружия. Это не должно удивлять вас, поскольку исследования показывают: угрозы имеют тенденцию усиливать конфликт, а не ослаблять его.

Рассмотрим результаты одного типичного исследования, в котором экспериментатор сообщал студентам следующее:

«В игру будут играть двое, при этом вы либо выиграете деньги, либо потеряете их. Я хочу, чтобы вы заработали столько денег, сколько сможете, независимо от того, сколько заработают другие. Это настоящие деньги, и вы сможете сохранить все, что заработаете»

(Deutsch, 1986, с. 164).

Игра состояла из серии раундов. В каждом из них игроки выбирали одну из нескольких стратегий, начиная от сотрудничества и заканчивая нападением или защитой.

Испытуемые не знали, что их противниками на самом деле были помощники экспериментатора. Последние пробовали использовать несколько различных стратегий, чтобы партнер захотел сотрудничать с ними. Одной из них была стратегия карательного сдерживания, при которой помощники экспериментатора начинали игру с сотрудничества и реагировали нападением, если реальный игрок отказывался взаимодействовать. Другой стратегией было некарательное сдерживание. В этом случае помощники реагировали на нападение защитой, а в остальных случаях стремились к сотрудничеству. Наконец, остальные помощники экспериментатора использовали стратегию «подставь другую щеку». В этом случае они начинали игру с сотрудничества и продолжали действовать подобным образом, несмотря на поведение испытуемого. В случае нападения со стороны противника они демонстрировали еще большую готовность к сотрудничеству.

Рисунок 13.8 иллюстрирует результаты этого эксперимента (Deutsch, 1986). Следует отметить, что наиболее успешной стратегией был подход некарательного сдерживания. Наименее успешным оказался направленный на сотрудничество подход «подставь другую щеку». Стратегия карательного сдерживания сначала приводила к некоторому успеху, но затем вызывала злость и контратаки оппонента.


Рис. 13.8. Стратегии выигрыша и проигрыша. В экспериментальной игре-дилемме Мортона Дойча его помощники действовали в отношении испытуемых в соответствии с одной из трех стратегий. С течением времени стратегия карательного сдерживания теряла свою эффективность, вызывая гнев со стороны испытуемого. Стратегия «подставь другую щеку» приводила к тому, что испытуемый эксплуатировал своего противника. Стратегия некарательного сдерживания позволяла выиграть наибольшее число очков в ходе всей игры.

Источник: Deutsch (1986)


Исследователь утверждал, что принципы конфликта и сотрудничества, обнаруженные в этих лабораторных дилеммах, применимы к взаимодействию между народами (Deutsch, 1986). Если одна нация использует против другой насильственное давление, как, например, Соединенные Штаты, начав войну с Ираком, она может вызвать гнев и контратаку со стороны противника. Если одна нация в ответ на агрессию другой страны последовательно «подставляет другую щеку», это может привести к эксплуатации, как в случае, когда союзники пытались «умиротворить» Гитлера, после того как он впервые начал вторгаться в соседние страны. В целом, лучший подход для страны – это выбирать сотрудничество во всех случаях, кроме нападения.

Результаты этого классического эксперимента также согласуются с более поздними исследованиями, указывающими на то, что существует несколько типов угроз, которые по-разному усиливают националистические и милитаристские настроения. Например, одна серия исследований показала, что американские студенты начинали сильнее поддерживать президента Джорджа Буша, если перед этим они размышляли о собственной смерти или о террористических атаках 11 сентября 2001 года (Landau et al., 2004). Кросс-культурные исследования этого явления показали, что в ответ на мысли о смерти или утрате своих ресурсов американские студенты становятся более патриотичными; жители Коста-Рики, столкнувшись с мыслями о смерти, проявляют большее благодушие, но если они думают об изоляции от других людей, то также начинают отличаться патриотизмом (Navarrete, Kurzban, Fessler & Kirkpatrick, 2004). В другой работе, в которой изучался рейтинг Гэллапа президента США Джорджа Буша, было обнаружено, что американская общественность склонна одобрять Буша, если на предшествующей неделе правительство предупреждало население о возможной террористической атаке (Willer, 2004).

Угрозы вторжения или терроризма – это не единственные угрозы, которые подпитывают ядовитые чувства национализма и этноцентризма. Джей Фолкнер, Марк Шаллер, Джастин Парк и Лесли Дункан (Faulkner, Schaller, Park & Leslie Duncan, 2004) выяснили, что опасения по поводу заражения заболеваниями (например, возникающие в результате того, что кто-либо увидел человека с обезображенным лицом) заставляют канадских студентов более предвзято относиться к иностранцам, приехавшим из стран третьего мира (например, Шри-Ланки), и поддерживать принятие строгих законов против иммиграции иностранцев в Канаду. Вероятно, люди склонны считать жителей стран третьего мира переносчиками опасных заболеваний.

Другая увлекательная серия исследований на стыке психологии и политологии была посвящена изучению влияния международных угроз на принятие решений государственными лидерами и их избирателями (например, Mandel, Axelrod & Lehman, 1993; Satterfield, 1998; Tibon, 2000; Winter, 2007). В одной работе канадские психологи Питер Сьюдфелд, Майкл Уоллес и Кимберли Тачук (Suedfeld, Wallace & Thachuk, 1993) проанализировали более 1200 заявлений, сделанных национальными лидерами до, во время и после кризиса 1990 года в Персидском заливе. Сьюдфелд и его коллеги исследовали «интегративную сложность» публичных заявлений лидеров. Интегративная сложность – это степень, в которой заявления лидеров демонстрировали упрощенное мышление в категориях «черное/белое», в отличие от признания всех аспектов конфликта. Например, простым заявлением будут слова о том, что действия Ирака неоднократно носили враждебный характер, и описание преступной натуры иракского лидера Саддама Хусейна. В сложном заявлении может быть выражено неодобрение по отношению к действиям Ирака, но в то же время в нем будет говориться о других исторических аспектах конфликта, включая отказ Кувейта вести переговоры с Ираком о безопасности выхода из Персидского залива и нарушение Кувейтом соглашения ОПЕК о контроле цен. Исследователи обнаружили, что лидеры стран, непосредственно вовлеченные в конфликт (например, президент США Джордж Буш и президент Ирака Саддам Хусейн) делали менее сложные заявления, нежели те, кто был вовлечен в конфликт в меньшей степени. Кроме того, по мере роста напряжения заявления становились все более упрощенными.

Интегративная сложность – это степень, в которой человек демонстрирует упрощенное мышление в категориях «черное/белое», в отличие от признания всех аспектов проблемы.

Проблемы упрощенного мышления усугубляются, когда представители разных стран не понимают точку зрения своих оппонентов. Мы обсудим это далее.

(В) Межкультурное непонимание и международные конфликты

Всего за несколько дней до того, как в 1991 году Джордж Буш приказал начать массовую атаку на Ирак с участием более 500 000 военнослужащих и использованием высокотехнологичного оружия, корреспондент новостей говорил следующее:

«Пять месяцев назад Джордж Буш отказывался верить в то, что Саддам выполнит свои угрозы в отношении Кувейта. Но угрозы обернулись правдой, и иракский диктатор прошел по земле Кувейта со своими войсками, практически не встретив сопротивления. Сегодня Саддам не спешит верить в то, что Буш выполнит свое обещание использовать против него силу».

(McDaniel & Thomas, 1991).

По мнению социального психолога Пола Киммела (Kimmel, 1997), Джордж Буш-старший и Саддам Хусейн не оценили угрозу другой стороны из-за проблем в межкультурной коммуникации. Перед тем как Саддам Хусейн вторгся в Кувейт, он встречался с послом США Эйприл Глэспи и сообщил ей о своих намерениях. После этого он считал, что Вашингтон не будет вмешиваться в случае вторжения Ирака. А позже Хусейн, видимо, не верил в то, что Соединенные Штаты проведут контратаку, и вместо этого счел военные приготовления блефом.

Это недопонимание обошлось им очень дорого – в конечном счете привело к гибели тысяч иракцев и сотен американцев и создало предпосылку для новой войны между Соединенными Штатами и Ираком в 2003 году. Что могло стать причиной такого непонимания? Часть проблемы заключается в том, что общение между западной и арабской культурами очень часто вызывает сложности у обеих сторон. Один западный дипломат, находящийся в этом регионе во время войны, сказал: «На Ближнем Востоке все лгут. Если вы говорите правду, то вас считают безнадежно наивным или даже опасным, потому что правда кажется людям наиболее трудной для понимания». (Lane, 1991, с. 18).


Саддам Хусейн. Этот иракский лидер возглавил вторжение в Кувейт в 1990 году и спровоцировал контратаку со стороны Организации Объединенных Наций, что дорого обошлось всем участникам конфликта. Анализ заявлений, сделанных лидерами, в том числе Саддамом Хусейном и президентом США Джорджем Бушем, показал, что в период интенсивного конфликта для них было характерно более упрощенное мышление. Питер Сьюдфелд (Suedfeld, 1993) и его коллеги считают, что тревога оказывает влияние на когнитивные способности и приводит к упрощенному, эвристическому мышлению.


Когда американские войска были направлены в Саудовскую Аравию, солдатам выдали учебный буклет, предназначенный для того, чтобы помочь им избежать оскорбления со стороны местных арабов. В него входил следующий совет: «Для арабов естественно употреблять при разговоре слова с двойным смыслом, и американцы, которые не способны понять этого, могут допустить глупые ошибки» (Dickey, 1991, с. 27).

Сами арабы, по-видимому, также часто испытывают трудности при общении с другой стороной. Представители Хусейна сообщили, что им кажется, будто американские лидеры пытались оскорбить их и на переговорах вели себя неискренне. После того как переговорщики отказались даже принять письмо Хусейну от Буша, которое, по их словам, содержало «выражения, неуместные в разговоре между главами государств», один из них сказал: «Я никогда не думал, что вы, американцы, можете быть настолько высокомерными. У вас такая свободная и открытая страна, а вы до сих пор не желаете понять нашу точку зрения» (цитата из: Kimmel, 1997, с. 408).

Исходя из своего опыта работы с международными переговорщиками, Киммел (Kimmel, 1997) рекомендует, чтобы они включали в процесс период «межкультурного исследования», которое предполагает определение и прояснение культурных представлений каждой из сторон, прежде чем приступать к сотрудничеству в поиске решения. Как отмечает исследователь, существует несколько основных различий между тем, что лежит в основе американских и иракских переговоров. Для американцев характерна ориентация на решение задачи, обезличенный стиль переговоров, четкое определение своих требований и быстрый темп. Напротив, иракцы предпочитают неторопливые переговоры, в ходе которых две группы постепенно узнают друг друга. Еще одно важное отличие заключается в том, что американцы, как правило, ориентированы на будущее, в то время как арабы уверены в том, что необходимо учитывать и события прошлого. Египетский дипломат отметил: «Вы должны помнить, что вы находитесь в регионе, где люди говорят о крестовых походах так, будто они были вчера» (цитата из McGrath, 1991, с. 24).

Киммел выделяет несколько уровней культуральной компетентности, в том числе:

• Культурный шовинизм – полная неосведомленность о других культурах, приводящая к тому, что участники переговоров считают другую сторону невежественной или приписывают ей дурные манеры.

• Этноцентризм – знание о существовании этнических, религиозных, расовых или национальных различий, сопровождаемое убеждением, что лишь собственный стиль поведения является «правильным».

• Толерантность – осознание и признание различий, которые сопровождаются, однако, ощущением, что собственная культура является более эффективной и реалистичной, вследствие чего участники переговоров пытаются «образовывать» или «развивать» тех, кто отличается от них.

• Минимизация – осознание культурных различий с фокусированием внимания на сходных чертах всех человеческих культур, что может привести к игнорированию важных различий в критический момент переговоров.

• Понимание – осознание того, что собственный стиль поведения – лишь один из многих возможных и другое поведение не стоит относить к категории «ненормального».


Киммел отмечает, что большинству участников переговоров трудно постоянно вести себя на уровне «понимания». Отчасти это связано с тем, что переговорщики предпочитают привычные нормы своей группы, а отчасти – с тем, что избиратели могут перестать доверять им, если они будут вести себя слишком дружелюбно в отношении своих противников. Тем не менее переговоры, построенные на понимании важных различий в культурных представлениях, проходят более гладко.

Киммел (Kimmel, 1997) считает, что для международных переговорщиков одной из ключевых целей межкультурного понимания является смещение акцента с «“нас” против “них”» на просто «мы». Если две группы фокусируются на общих целях, необходимость в обмане и угрозах исчезает.

(В) Динамическое взаимодействие сотрудничества и противоборства

Переговорные дилеммы представляют собой динамические взаимодействия – сложные взаимосвязанные паттерны изменения ситуации с течением времени. Если мы вернемся к рис. 13.8, то сможем увидеть, что с течением времени эффект карательной стратегии снижается, тогда как эффект некарательного сдерживания усиливается (Deutsch, 1986). В лабораторных дилеммах противники часто «фиксируются» либо на стратегии сотрудничества, либо на стратегии соперничества (Rapoport, Diekmann & Franzen, 1995). В реальном мире можно найти бесконечное множество подобных примеров – таких как эскалация затяжного конфликта 2009 года между Израилем и Палестиной. Рассмотрим результаты нескольких исследований этих процессов и узнаем, можно ли извлечь из них какие-то уроки относительно того, как лучше всего гасить разгорающиеся конфликты.

Стратегия «око за око». В двусторонних переговорах наиболее «стабильной» во времени является стратегия «око за око» (Axelrod, 1984; Komorita, Hilty & Parks, 1991; Nowak, Sasaki, Taylor & Fundenberg, 2004). Игрок, применяющий ее, расположен к сотрудничеству, если его противник демонстрирует готовность к взаимодействию. Если же оппонент выбирает конкуренцию, то игрок отвечает соперничеством и затем быстро переключается на стратегию сотрудничества, чтобы склонить к нему и противника. По мнению социального психолога Самуэля Комориты и его коллег (Komorita, 1991), стратегия «око за око» работает, поскольку основывается на двойном применении влиятельной нормы взаимности (которая подробно обсуждалась в главе 9). Такой подход характеризуется реакцией сотрудничества на сотрудничество и соперничества на соперничество и сочетает в себе взаимный обмен «ты мне – я тебе» или возмездие «око за око». Действительно, даже если человек, для которого изначально была характерна стратегия соперничества, играет с кем-то, кто также ее использует, то он начинает понимать, что происходит, и обращается к стратегии сотрудничества (Sheldon, 1999).

Игра «торги доллара». Конфликты между Израилем и Палестиной, Индией и Пакистаном, Соединенными Штатами и Ираком иллюстрируют особый тип социальной ловушки. Ловушка, содержащаяся в эскалации соперничества, была удачно проиллюстрирована на примере дилеммы под названием «торги доллара» (Teger, 1980).

Стратегия «око за око» – тактика ведения переговоров, при которой человек отвечает сотрудничеством на сотрудничество и соперничеством на соперничество.

Можете ли вы представить, как умные студенты предлагают несколько долларов за то, чтобы выиграть приз в $1? Каждый из авторов данного учебника проводил эту игру в своем классе, снова и снова получая одинаковые результаты. Игра начинается с того, что студентам предлагается выиграть $1 за самую высокую ставку. Изначально игра обращается к корыстным устремлениям: если максимальная ставка составляет 4 цента, значит, доллар уйдет за 4 цента, а претендент получит 96 центов. Тем не менее другие студенты, наблюдая за тем, что кому-то доллар может достаться почти бесплатно, присоединяются к борьбе и делают все более высокие ставки. Эта игра представляет собой социальную ловушку, поскольку у нее есть одна особенность: человек, предложивший вторую по величине ставку, также должен заплатить. Таким образом, если один студент поставит 4 цента, а второй – 10 центов, то предложивший максимальную ставку выиграет 90 центов, а второй претендент потеряет 4 цента. Из-за этой специфики никто не хочет оказаться на втором месте, так что на самом деле может быть выгодным предложить больше доллара, если ваша ставка вторая по величине (скажем, 90 центов) и ваш оппонент ставит целый доллар. По ходу игры начальная мотивация жадностью сменяется страхом потери. В учебной аудитории мы часто наблюдали студентов, которые попадались на крючок, и однажды ставка поднялась выше $20. Столь же неумеренные торги неоднократно имели место при проведении данной игры в лаборатории с небольшими группами участников (Teger, 1980). Такую же социальную ловушку можно наблюдать при возникновении международных конфликтов, когда первоначальное желание того, что кажется хорошим исходом (выигрыш размером в $1 или запугивание потенциального противника), сменяется страхом потерять лицо и все большее количество ресурсов.

Перцептуальные дилеммы. Несмотря на все доказательства того, что враждебность вызывает ответную враждебность, в истории раз за разом повторяются неудачные попытки использовать насильственное принуждение в качестве метода переговоров. Например, бомбардировка нацистами жилых районов в Лондоне была направлена на то, чтобы заставить британцев сдаться. Вместо этого она только усилила их решимость бороться. Тем не менее, когда американцы объединились с англичанами против немцев, они сделали то же самое – начали бомбить жилые районы Германии в надежде ослабить решимость немцев. Опять же бомбардировок оказалось недостаточно для того, чтобы подавить волю Германии к сопротивлению (Rothbart & Hallmark, 1988). Если в реальном мире и в условиях лаборатории угрозы и принуждения так часто приводят к неудачам, почему люди постоянно пытаются их использовать? По мнению социальных психологов Майрона Ротбарта и Уильяма Холлмарка (Rothbart & Hallmark, 1988), частично ответ заключается в том, что мы имеем дело с простой когнитивной тенденцией к «ингрупповому фаворитизму» и «аутгрупповому предубеждению».

В нескольких лабораторных экспериментах Ротбарт и Холлмарк просили студентов сыграть министра обороны «Таконии» или «Навалии» – двух гипотетических стран, расположенных на одном острове и конфликтующих друг с другом. «Министрам обороны» было предложено оценить эффективность нескольких стратегий борьбы с противником – от сотрудничества (например, в одностороннем порядке сократить свое производство подводных лодок на 20 % в ожидании, что противник ответит аналогичными ограничениями в артиллерии) до принуждения (строительства новых подводных лодок и угроз использовать их, если противник не сократит дальнобойную артиллерию). Несмотря на то что министры Таконии и Навалии читали описание одного и того же конфликта, их представления об эффективных стратегиях были зеркально противоположны. Студенты, играющие роль министра Таконии, считали, что их собственная страна отреагировала бы на стратегию сотрудничества положительно, но в отношении противников из Навалии, скорее всего, следует действовать агрессивно. Однако жители Навалии полагали, что их государство пошло бы на уступки, если бы ему предложили сотрудничество, но для того, чтобы призвать жителей Таконии к порядку, необходимо использовать силу.

Поскольку студенты, игравшие роли министров Навалии и Таконии, не испытывали гнева и не стремились покарать противника, как это было в случае бомбардировок Северного Вьетнама и Германии, Ротбарт и Холлмарк (Rothbart & Hallmark, 1988) утверждали, что полученные результаты являются следствием свойств «минимальной группы», которая рассматривалась в главе 11, посвященной предрассудкам. Если просто поделить людей на две группы, то они начнут воспринимать свою группу в положительном свете (чаще всего как «нацеленную на сотрудничество»), а другую группу – в негативном свете (как «упрямую» и «не готовую пойти на уступки»).

Внутригрупповые предубеждения студентов, игравших роли министров Таконии и Навалии, совершенно безвредны в условиях лаборатории. Однако в реальном мире эта тенденция отражается на международных отношениях, где она может иметь катастрофические последствия. Скотт Плаус (Plous, 1985) обнаружил доказательства того, что во время холодной войны американские и советские лидеры хотели взаимного разоружения, но считали, что противная сторона желает ядерного превосходства. Плаус утверждал, что обе стороны попали в ловушку перцептуальной дилеммы – неблагоприятного сочетания социальной дилеммы и аутгруппового предубеждения. При перцептуальной дилемме каждая сторона, вовлеченная в конфликт, считает, что лучшим вариантом для обоих оппонентов было бы сотрудничество, одновременно полагая, что другая сторона будет с удовольствием использовать попытки своего противника взаимодействовать, но сама этого делать не будет.

Перцептуальная дилемма – неблагоприятное сочетание социальной дилеммы и аутгруппового предубеждения, при котором каждая из сторон конфликта считает, что лучшим вариантом для обоих оппонентов было бы сотрудничество, одновременно полагая, что другая сторона предпочла бы, чтобы «мы» сотрудничали, а «они» этого не делали.

Чтобы проверить свою идею, Клаус разослал американским сенаторам анкеты. Он предложил им оценить целесообразность дальнейшего вооружения или разоружения Америки в зависимости от того, будет ли вооружаться или разоружаться Советский Союз. Кроме того, сенаторов спросили, что, по их мнению, предпочел бы СССР. Результаты, представленные на рис. 13.9, демонстрируют, что американские сенаторы считали наилучшим исходом для Соединенных Штатов, если обе стороны произведут разоружение. Они были категорически против затягивания или нарастания конфликта, а также разоружения США в случае, если Советский Союз продолжит вооружаться. К сожалению, сенаторы были убеждены, что советские лидеры видят ситуацию иначе и что, хотя Советы тоже хотят взаимного разоружения, они предпочли бы, если бы разоружались только Соединенные Штаты. При таких условиях Соединенным Штатам не оставалось иной альтернативы, кроме как вопреки желанию продолжать производство нового оружия. Однако опрос советских лидеров показал, что СССР имел совершенно противоположное мнение (Guroff & Grant, 1981). Советские лидеры считали контроль над вооружениями важным, но были абсолютно уверены в том, что американцы предпочтут продолжать увеличивать свой арсенал.


Рис. 13.9. Перцептуальная дилемма. Американские сенаторы, опрошенные во время холодной войны, совершенно правильно считали, что ни одна из сторон не захочет разоружаться, пока другая сторона продолжает наращивать военную мощь. Тем не менее они полагали, что «ингруппа» (Соединенные Штаты Америки) сильнее желает взаимного разоружения, а «аутгруппа» (Советский Союз) предпочитает «подлую» альтернативу продолжения подготовки к ядерной войне, пока Соединенные Штаты будут проводить разоружение. Анализ утверждений советских руководителей показал, что СССР предпочитал разоружение, но считал, что Соединенные Штаты больше всего хотят продолжить создавать ядерное оружие, в то время как Советский Союз будет становиться слабее.


Эти данные свидетельствуют о том, что ни Советский Союз, ни Америка при создании ядерного оружия не руководствовались чисто агрессивными намерениями. Вместо этого они, как правило, пытались продемонстрировать сопернику свой угрожающий потенциал. К сожалению, угрозы, направленные на принуждение, часто воплощаются в жизнь, особенно если обе стороны пытаются использовать их друг против друга. Анализ 99 серьезных международных конфликтов (включая передвижение войск, блокады портов, отзыв послов и т. д.) показал, что если им не предшествовала гонка вооружений, то война разразилась только в 4 % случаев. С другой стороны, среди тех конфликтов, которым предшествовало наращивание военного потенциала, войной завершились 82 % (Wallace, 1979).

Несмотря на то что холодная война закончилась, а Советский Союз распался, большая часть ядерного оружия, созданного СССР и американцами, по-прежнему существует. Поскольку его очень много, есть опасность случайного возникновения ядерной войны. Кроме того, многие другие страны, такие как Китай, Индия, Израиль, Иран, Пакистан, Южная Корея, в настоящее время имеют собственное ядерное оружие или технологии для его создания. Возможно, прогресс в области социальных наук поможет нам решить проблемы, возникшие из-за прогресса в сфере военных технологий?

Взаимосвязи: теория и практика
Усиление межгруппового сотрудничества при помощи стратегии GRIT

Мы рассмотрели несколько проблем, препятствующих международному сотрудничеству. В силу своей природы человеку свойственно делить людей на тех, кто принадлежит к его группе и кого он любит, и на чужих, которых он презирает (Krebs & Denton, 1997; Tajfel & Turner, 1979). После начала конфликты имеют тенденцию к эскалации (Deutsch, 1986). Гонка вооружений между странами часто приводит к войне (Wallace, 1979). К счастью, однако, развитие конфликта по восходящей спирали не является неизбежным: его можно предотвратить.

В главе 11 мы обсуждали воюющие между собой отряды мальчиков из летнего лагеря Robbers Cave (Sherif et al., 1961). Когда ребята были вынуждены работать совместно для достижения общих целей, отряды Rattlers и Eagles сумели преодолеть вражду и даже начали испытывать друг к другу симпатию. Эти данные свидетельствуют о том, что страны, находящиеся в конфликте, могут достичь мира, если будут работать совместно над достижением взаимовыгодных целей (например, найти лекарство от рака или СПИДа). Заменить соперничество между странами сотрудничеством, скорее всего, легче на словах, чем на деле. Пока две стороны находятся в ловушке конфликта, каждая из них не доверяет другой и боится, что ее будут использовать. Как мы говорили ранее, лабораторные исследования показывают, что предложение сотрудничества без всяких условий часто эксплуатируется (Deutsch, 1986).

GRIT и конец холодной войны. Советский лидер Горбачев использовал вариант стратегии GRIT, чтобы остановить гонку вооружений. За свои усилия он получил Нобелевскую премию мира. Здесь Горбачев изображен с двумя бывшими президентами США – Рейганом и Бушем.


Психолог Чарльз Осгуд (Osgood, 1962) предложил в качестве выхода из двусторонней дилеммы нарастающих угроз и эксплуатации стратегию GRIT (graduated and reciprocated initiatives in tension reduction– постепенные и взаимные инициативы по ослаблению напряженности). По мнению Осгуда, чтобы разорвать спираль конфликта, одному из противников необходимо выступить с мирной инициативой. При этом, чтобы не стать или не показаться слабее, первый шаг должен быть маленьким. Наряду с небольшим начальным мирным предложением страна-миротворец, использующая стратегию GRIT, делает публичное заявление, что будет предпринимать всё более серьезные шаги по ослаблению напряженности конфликта, если другая сторона последует ее примеру и выступит с примирительными инициативами. Реагируя на взаимные сокращения вооружений и другие уступки, которые постепенно становятся значительнее, обе стороны могут избежать невыгодного положения. Прелесть стратегии GRIT заключается в том, что вместо усиления соперничества противники начинают провоцировать друг друга на все более тесное сотрудничество.

Стратегия GRIT показала эффективность в лабораторных условиях при моделировании конфликтной ситуации (Lindskold, 1983). То же самое продемонстрировали исследования аналогичной стратегии, которую эволюционные экономисты называют «повышение ставок» (Van den Bergh & Dewitte, 2006). Работают ли эти стратегии в реальном мире международных отношений? В 1980-х годах советский лидер Михаил Горбачев использовал очень похожую стратегию, чтобы заставить президента США Рональда Рейгана сесть за стол переговоров.

GRIT (graduated and reciprocated initiatives in tension reduction – постепенные и взаимные инициативы по ослаблению напряженности) – стратегия, позволяющая остановить развитие конфликта путем публичных предложений противнику ответить взаимностью на деэскалацию.

Горбачев первым предложил запрещение испытаний ядерного оружия в Советском Союзе и сказал, что продолжит данную политику, если Соединенные Штаты последуют этому примеру. Когда Соединенные Штаты не отреагировали введением аналогичных мер, Горбачев проявил решимость и снова начал испытания. Тем не менее его первый жест повлиял на общественное мнение граждан США, и в следующем году Горбачев предпринял еще одну попытку, предложив американским инспекторам убедиться в том, что СССР проводит разоружение. На этот раз он добился успеха, и Рейган согласился подписать договор, который требовал сокращения ядерного вооружения от обеих сторон. Выбранная Горбачевым политика взаимных уступок действительно привела к благополучному исходу и, возможно, сыграла важнейшую роль в прекращении холодной войны.

Стратегия GRIT, как и подход «око за око» и стратегия карательного сдерживания, заставляет конкурентов вступать в динамическое взаимодействие. Однако существует и значительное отличие. Вместо стимулирования конфликта или стабилизации уже мирной обстановки GRIT приводит к эскалации миротворчества.

Исследование

Вы назначены министром иностранных дел, и ваша задача заключается в том, чтобы, опираясь на материал этой главы, придумать две стратегии, которые может предпринять наше правительство (или один из наших союзников) для снижения существующей в мире напряженности. Что вы можете предложить?

Быстрая проверка

1. Что такое ориентация на социальное доминирование? Чем она отличается от авторитарности?

2. В чем заключается отличие между концепцией сдерживания путем устрашения и концепцией спирального развития конфликта?

3. Каким образом различные типы угроз влияют на национализм и этноцентризм?

4. Какие уровни культуральной компетентности выделяет Киммел?

5. Каким образом стратегия «око за око», игра «торги доллара», перцептуальная дилемма и стратегия GRIT связаны с динамикой конфликта?

Повторный взгляд. Будущее