приношение формирует и персонифицирует.
Вот необходимое условие, создающее возможность жертвоприношения бога. Но чтобы это жертвоприношение стало реальностью, недостаточно, чтобы бог вышел из жертвы. Необходимо еще, чтобы в момент, когда он возвращается в жертву, чтобы самому стать жертвой, он еще сохранял в полной мере свою божественную природу. То есть персонификация, из которой он возникает, должна стать постоянной и неизменной. Эта
нерасторжимость связи между живыми существами (или некоторым их видом) со сверхъестественной силой - следствие периодичности жертвоприношений, о которой здесь и идет речь. Повторение этих церемоний, во время которых по обычаю или по иной причине через регулярные промежутки времени вновь появлялась та же самая жертва, создавало нечто вроде непрерывно существующей личности. Поскольку в процессе жертвоприношения сохраняются все его результаты, то сотворение божества есть результат прежних жертвоприношений. И это - не случайный и малозначительный факт: ведь в столь абстрактной религии, как христианство, образ пасхального агнца, обычной жертвы земледельцев и скотоводов, сохранился и служит до сих пор символом Христа, то есть Бога. Элементы божественной символики возникли из жертвоприношения. Однако довершило разработку идеи жертвоприношения бога воображение мифотворцев. Действительно, в первую очередь оно дало права гражданства, собственную историю и, следовательно, более устойчивое существование мерцающему образу, бесцветному и пассивному, порожденному периодичностью жертвоприношений. Не говоря уже о том, что оно освободило этот образ от земной оболочки, миф в еще большей степени обожествил его. Порой в мифе можно проследить различные фазы такого последовательного обожествления. Так, большой дорийский
447
В Лужице духа, жившего в зерновом хлебе, звали покойником. Frazer. Gold. В., I, 265 и ел. Ср. Mannhardt. W. F. К., I, р. 420; В других случаях рождение духа изображали, придавая последнему снопу, первым зернам форму ребенка или маленького животного (corn-baby английских авторов): бог рождался из земледельческого жертвоприношения. См. Mannhardt. Myth. Forsch., S. 62 и далее. Frazer. Gold. В., I, p. 344; II, p. 23 и далее. Рождение богов: Зевса на Иде см. Gruppe. Griech. Myth., p. 248; Lydus. De Mens., IV, 48. - См. Павсаний VIII, 26, 4 о рождении Афины в Алифере и культе Зевса (Лехеагпл, "рожающего"). Сому тоже очень часто зовут юным богом, самым юным из богов (как Агни). Bergaigne. Rel. Ved., I, p. 244. 88
праздник Карнеи, отмечаемый в честь Аполлона Карнейского, был учрежден, как рассказывается, во искупление смерти прорицателя Карна, убитого Гераклидом Гиппотом448. Но Аполлон Карнейский - это не кто иной, как прорицатель Карн, которого приносят в жертву и убийство которого искупают, как умерщвление жертвы во время Диполий. А сам Карн, "рогатый"449, сливается с героем Крием, "бараном"450, ипостасью первоначально животной жертвы. Из жертвоприношения барана мифология создала убийство героя, а потом преобразовала последнего в великого общенародного бога.
Однако если облик божества и создан мифологией, то ее исходные данные не были произвольными. Мифы сохраняют следы происхождения богов: жертва в более или менее искаженной форме составляет центральный эпизод, своего рода ядро легендарной жизни богов, возникающих из жертвы. С. Леви объяснил роль жертвенных обрядов в брахманической мифологии451.
Давайте рассмотрим более внимательно, каким образом на основе земледельческих обрядов была соткана история земледельческих богов. Чтобы показать это, сгруппируем некоторые типы греческих и семитских легенд, близких к легенде об Аттисе и Адонисе, представляющих собой искаженные варианты сюжета о жертвоприношении бога. Одна часть этих сюжетов представляет собой мифы, объясняющие происхождение некоторых церемоний, другая часть - это сказки, в основном произошедшие от мифов, подобных первым452. Поминальные обряды, соответствующие этим легендам (сакральные драмы, процессии453 и т. д.), насколько нам известно, чаще всего не имели общих черт с жертвоприношениями. Но сюжет жертвоприношения бога - мотив, которым мифологическое воображение пользовалось очень широко.
Зевсова гробница на Крите454, смерть Пана455, смерть Адониса весьма хорошо известны, чтобы было достаточно простого упоминания. В сирийских легендах Адонис оставил образы подобных себе существ, разделивших его судьбу456. Правда, в некоторых случаях гробницы божеств
148 Феопомп, фрагм. 171 (Фрагменты греческих историков, I, р. 307); Павсан. III, 13, 4. Эномай в: Евсевий. Приготовление к Евангелию, V, 20, 3, р. 219; Ср. Usener. Rh. Mus., LIII, 359 и ел. Ср. об одной легенде того же типа id. Rh. Mus., LIII, p. 365 и далее.
См. Гезих., см. выше. 1511 Паве. III, 13, 3 и далее.
151 S. Levi. Doctr., chap. II, ср. Bergaigne, vol. I, p. 101 и далее. 'lr'" См. Usener. Staff, d. Griech. Epos, III, Giittliche
Synon., см. С. R.Мифические эпизоды обычно взаимосвязаны с ритуальными церемониями. Так, Киприан рассказывает, что в юности он был участником действа о змие (бракоутос; Зрацлтоиру'ш,) в Антиохии (Confessio SS. Cypriani, inAA. SS. sept. 26, t. VII, p. 205.) О представлении, изображающем борьбу Аполлона с Пифоном в Дельфах, см. Frazer. Pausanias, III, p. 52, t. V, p. 244.
Cyrille. Adv. Julian., X, p. 342, D; Диодор, VI, 5, 3. 'lr'r> Mannhardt. B. W. F. K., II, p. 133, cp. p. 149. Clerrnont-Ganneau. "La stele de Byblos". Bibl. EC. hautes etudes, 44, p. 28; Eerdmans. "Der Ursprung der Zeremonien des Hosein Festes". Zeitschr. f. Assyrologie, 1894,
8Й
могут быть памятниками культа мертвых. Но чаще всего, на наш взгляд, мифическая смерть бога напоминает ритуальное жертвоприношение. Она окружена легендами, притом темными, плохо передающими, неполно излагающими обстоятельства, которые бы позволили определить ее истинную природу.
На ассирийской табличке можно прочесть слова из легенды об Адапе457: "С земли исчезли два бога - вот почему я ношу траурные одежды. Что это за два бога? Это Ду-му-зу и Гиш-зи-da". Смерть Ду-му-зу - это мифическое жертвоприношение. Названное положение доказывается тем фактом, что Иштар, его мать и супруга, хочет вое-
458 ч и
кресить его , полив его тело водой из источника жизни, искать который она отправляется в
подземное царство. Этим она имитирует ритуалы некоторых аграрных празднеств. Когда дух
поля умер или предан смерти, его труп бросают в воду или обрызгивают водой. Тогда
воскресает ли он, вырастает ли на его могиле майское дерево, все равно - жизнь
возрождается. Здесь уподобить мертвого бога аграрной жертве побуждают нас вода,
выливаемая на труп, и воскрешение. Аналогично в мифе об Осирисе подобную параллель нам
диктуют следующие подробности: разбрасывание частей трупа и дерево, вырастающее на
месте гибели Осириса453. В Трезене, во внутреннем дворе храма Ипполита, ежегодно
устраивался праздник литоболий (ЯШороМсс) в память о богинях Дамии и Ауксезии,
девственницах, чужестранках, прибывших с Крита, которые, согласно преданию, были забиты
камнями во время мятежа460. Иноземные богини замещают собой образ чужака, прохожего,
который часто играет определенную роль в праздниках урожая, а побивание камнями
олицетворяет обряд жертвоприношения. Часто к годичной смерти бога приравнивалось
простое нанесение ран богу. Белен, заснувший в Блюментале у подножия Гюбвиллерс, был
ранен в ногу вепрем, как Адонис; каждая капля крови, вытекшая из его раны, стала цветком461.
Смерть бога - это часто самоубийство. Геракл на Эте, Мелькарт в Тире462, бог Сандес или
Сандон в Тарсе463, Дидона в Карфагене покончили с собой через самосожжение. Праздник в
память Мелькарта отмечался каждое лето; это был праздник урожая. В греческой мифологии
известны S. 280 и ел.
457
Harper. "Die Babylonischen Legenden von Etana, Zu. Adapa", in: Delitzsch. Beitr. z. Assyr., II, 2, C, 22; Cp. Stucken. Astralmythen, II, Lot., S. 89.
Jeremias. Die Hollenfahrt der Ishtar (ср. очищение трупа по канонам ведического ритуала, с. 79, прим. 4).
459
Плут. Об Изиде и Озирисе, § 13 и далее; Frazer. Gold. В., I, p. 301 и далее. Фирмик Матери. Об ошибочности нечестивых верований, погребение Осириса в мистериях культа Исиды. 460 Паве., II, 32, 2.
Fournier. Vieilles coutumes des Vosges, p. 70.
Климент Римский. Recognitiones, X, 24. Ср. Герод. VII, 167. - Movers. Phonizier, I, S. 153, 154, 394 и ел. Pietschmann. Gesch. d. Phonizier; Robertson Smith, p. 373, n. 2. 463 Muller. Rhein. Mus., 1829, S. 22-39. Sandon undSardanapal. 90
богини, носившие титул 'АжхухоцёУГ), то есть "повесившихся" богинь: таковы Артемида, Геката, Елена464. В Афинах повесившейся богиней была Эригона, мать Стафила, бога винограда465. В Дельфах ее звали Харила466. Харила, как говорит сказка, была маленькой девочкой, которая во время голода отправилась к царю просить свою долю из последней раздачи. Он побил ее и прогнал, и она повесилась в уединенной долине. В ее честь и отмечали ежегодный праздник, учрежденный, говорят, по велению Пифии. Он начинался с раздачи зерна. Потом делали изображение Харилы, били его, вешали и закапывали. В других легендах Бог наносит себе увечья, иногда смертельные. Это случаи Аттиса и Эшмуна, который, преследуемый Астроноей, искалечил себя топором.
Персонаж, о чьей смерти рассказывал миф, нередко был основателем культа или первым
жрецом бога. Так, в Итоне Иодама, на могиле которой горел священный огонь, была жрицей Афины Итонии467. И Аглавра в Афинах, во искупление смерти которой отмечали праздник лунтерии, тоже была жрицей Афины. На самом деле, жрец и бог - одно и то же существо. Известно, что жрец, равно как и жертва, может быть инкарнацией бога. Он часто переодевается богом. Но здесь происходит первая дифференциация, некое мифологическое раздвоение божественного существа и жертвы468. Благодаря этому раздвоению бог словно бы избегал смерти.