Разумеется, в этом процессе задействованы и другие нейронные сети. Нейроны-осцилляторы приспосабливают частоту разрядки наших нейронов и координируют двигательную активность, когда мы имеем дело с движущимся объектом. В случае поцелуя эти клетки, вероятно, работают на полную, соразмеряя скорость и траекторию, чтобы вместо зубодробительного столкновения губы влюбленных мягко соприкоснулись. Даже при первом поцелуе.
Один знакомый профессор рассказывал мне, как выбирал ассистентку – единственного человека, с которым ему предстояло проводить на работе уйму времени: “Когда я зашел в приемную, где она ждала меня, мне сразу стало хорошо и спокойно. Я мгновенно почувствовал, что с ней мне будет легко. Конечно, я посмотрел ее резюме и все такое. Но на самом деле я сделал выбор, как только ее увидел. И ни минуты потом не жалел об этом”.
Первое интуитивное впечатление от человека – это, по сути, намек на то, сможем ли мы с ним поладить или хотя бы ужиться по мере развития отношений. Но каким образом мы сортируем множество потенциальных друзей, коллег или супругов на тех, кто нас привлекает, и тех, кто оставляет равнодушным?
Похоже, мы почти всегда решаем это в считаные секунды при первой встрече. В рамках одного исследования университетские студенты в первый день занятий проводили 3–10 минут с каждым из будущих однокурсников. Сразу после этого им предлагали оценить новых знакомых по шкале от “мы будем только кивать друг другу при встрече” до “мы можем стать близкими друзьями”. Девять недель спустя стало ясно, что отношения складывались примерно так, как подсказало первое впечатление[181].
В подобных мгновенных оценках ведущую роль играет особый класс нейронов. Речь идет о клетках мозга, по форме напоминающих веретено: у них большое тело-луковица, на полюсах плавно переходящее в два длинных отростка. Именно благодаря веретенообразным нейронам[182], как полагают ученые, мы можем с такой скоростью интуитивно судить о людях. Эти нейроны привносят поспешность в поспешные суждения. Секрет их быстродействия кроется в строении: по объему они почти в четыре раза превышают другие клетки мозга, при этом из противоположных концов их удлиненного тела выходят протяженные, толстые у основания дендрит и аксон, которые обеспечивают межклеточную связь. Нейрон передает сигнал другой клетке тем быстрее, чем длиннее у него отростки. Соответственно, гигантские размеры веретенообразных нейронов обеспечивают максимальную скорость распространения нервных импульсов.
Эти клетки создают чрезвычайно крепкие связи между ОФК и передней поясной корой (ППК), высшей частью лимбической системы. ППК управляет вниманием и координирует мысли, эмоции и физиологические реакции на те или иные чувства[183]. Этот важнейший узел связи представляет собой своеобразный нейронный командный центр. Отсюда отростки веретенообразных нейронов тянутся в самые разные участки мозга[184]. При этом особые химические вещества, выделяемые аксонами, заставляют предположить, что веретенообразные нейроны играют главную роль в установлении социальных связей. Эти клетки богаты рецепторами серотонина, дофамина и вазопрессина – гормонов, играющих ключевую роль в формировании ощущения удовольствия, привязанности, любви, плохого и хорошего настроения.
Некоторые нейроанатомы считают, что именно веретенообразные нейроны выделяют нас среди прочих биологических видов. У людей примерно в 1000 раз больше этих нейронов, чем у человекообразных обезьян (у которых их несколько сотен), а у других млекопитающих, похоже, их нет вовсе[185][186]. Есть мнение, что именно веретенообразные нейроны ответственны за лучшую социальную осведомленность одних людей (или видов приматов) по сравнению с другими[187]. Нейровизуализационные исследования показывают, что у более чутких в межличностных отношениях людей – то есть адекватно оценивающих не только саму ситуацию, но и ее восприятие другими людьми, – ППК функционирует активнее[188].
Веретенообразные нейроны сконцентрированы в той части ОФК, которая принимает участие в наших эмоциональных реакциях на других людей, особенно в мгновенной эмпатии[189]. Например, на снимках мозга видно, что эта зона активируется, когда мать слышит плач своего ребенка или когда мы ощущаем страдания своих близких. То же самое происходит в эмоционально насыщенные моменты вроде тех, когда мы смотрим на фотографию любимого, ощущаем влечение к кому-то или подозреваем, что нас обманывают.
Веретенообразных нейронов много и в другой части ОФК, которая играет не менее важную роль в нашей социальной жизни. Она отвечает за выражение нашего лица и распознавание чужих эмоций по лицу и активируется в минуты сильных переживаний. Эта область тесно связана с миндалиной, запускающей множество эмоциональных реакций, и частью мозга, где зарождаются первые эмоциональные суждения[190].
Похоже, именно эти потрясающие нейроны в ответе за высокую скорость нижнего пути. Например, мы уже знаем, нравится ли нам что-то, еще до того, как подберем для него нужное наименование[191]. Возможно, работой веретенообразных нейронов объясняется способность нижнего пути выносить суждения типа “нравится – не нравится” за миллисекунды до того, как мы понимаем, что вообще перед нами[192]. Но особенно важны такие мгновенные суждения, если они касаются людей. Можно сказать, что веретенообразные нейроны накрепко вплетены в нашу систему социальных ориентиров.
Мэгги Вервер, героиня романа Генри Джеймса “Золотая чаша” (The Golden Bowl), выходит замуж и вскоре после свадьбы приезжает навестить своего давно овдовевшего отца. В его загородном имении кроме нее останавливаются и другие гости, в том числе несколько незамужних дам, которые проявляют интерес к Адаму, отцу Мэгги.
Мэгги довольно одного взгляда на отца, чтобы понять: хотя он и не обращал внимания на женщин все то время, пока растил ее, теперь он готов жениться снова. И в тот же миг, заглянув в глаза дочери, Адам понимает, что она угадала его невысказанные чувства. Не перемолвившись с Мэгги ни словом, просто стоя рядом, он ловит себя на ощущении, что “она понимает, о чем размышлял он”. В их беззвучном диалоге “ее лицо не могло скрыть этого от него; она – как всегда быстро – поняла, что на уме у них обоих”.
Смысл, стоящий за этим кратким обменом взглядами, раскрывается на нескольких страницах в начале романа; да и потом, на протяжении всей книги, вплоть до женитьбы Адама, чувствуются последствия этого мгновения взаимопонимания[193].
Генри Джеймс в этом отрывке очень точно подметил, сколько всего мы можем прочитать в уме собеседника, опираясь на мельчайшие детали: промелькнувшее на лице выражение способно рассказать нам невообразимо много. Быстрота, спонтанность подобных суждений может отчасти объясняться тем, что ответственные за них нейронные цепи всегда начеку, в состоянии готовности. Даже когда все остальные отделы мозга пребывают в покое, четыре нейронные зоны остаются в режиме фоновой активности, будто моторы на холостом ходу, на случай, если понадобится быстро отреагировать. Примечательно, что три из них отвечают за суждения о людях[194]. Активность этих зон возрастает, когда мы думаем о человеческом общении или наблюдаем его.
Эти зоны методом фМРТ исследовали ученые из Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе под руководством Марко Якобони, одного из первооткрывателей зеркальных нейронов, и Мэттью Либермана, одного из основателей социальной нейронауки[195]. Они пришли к выводу, что деятельность мозга в пассивном режиме – то есть то, что происходит у нас в мозге, когда там ничего не происходит, – в основном сводится к мыслям об отношениях с другими людьми[196].
Повышенный уровень метаболизма этой “человекочувствительной” нейронной сети[197] говорит о том, что в устройстве мозга механизмам социального взаимодействия отведена особо важная роль. Когда мозгу больше нечем заняться, он предпочитает крутить мысли о нашей социальной жизни, словно любимый телесериал. На самом деле социально-ориентированные цепи унимаются только тогда, когда мозг переключается на обезличенную задачу вроде подведения баланса в чековой книжке.
А вот области, ответственные за суждения о неодушевленных объектах, напротив, набирают обороты практически с нуля. Это объясняет, почему мы оцениваем людей на десятую долю секунды быстрее, чем вещи: социально-ориентированные части мозга всегда стартуют раньше. При любом взаимодействии с человеком эта сеть мгновенно активируется, чтобы вынести решение, нравится он нам или нет. А этот вердикт способен предсказать, как сложатся наши отношения и сложатся ли они вообще.
Наращивание мозговой активности начинается с принятия быстрого решения, которое зарождается в поясной коре, а затем посредством веретенообразных нейронов передается в другие, тесно связанные с ней зоны, особенно в ОФК. Импульсы, идущие по этим обширным сетям нижнего пути, вызывают ответ всех зон, участвующих в формировании эмоций. Так появляется общее смутное ощущение, которое в случае подключения верхнего пути преобразуется в более осознанную реакцию, будь то непосредственные действия или просто молчаливое понимание, как у Мэгги Вервер.