— Знаешь, дружок, за последние две недели у озера никаких трупов не поднимали, — сообщил Артур. — Как ты думаешь, что это значит?
— Кто-то из посредников постарался, — сразу ответил Алнис. — Гость, когда вернулся, все ему рассказал, и посредник спрятал труп.
— Ты думаешь, так легко возле Большого отеля и Космопорта спрятать труп?
— Не знаю.
— Труп точно был?
— Точно.
— Надо подумать… Ингарт, пока я буду размышлять, возьми-ка ты рацию и послушай, о чем толкует здешняя полиция. Имена там, факты… Рация настроена, ничего не крути. Ступай, погуляй и послушай.
Я не понял, какой смысл подслушивать перекличку патрулей чуть ли не целую неделю спустя после убийства. Но мы, люди из обслуги, выполняем приказы без обсуждения. Взяв рацию, я засунул наушник под шлем и неторопливо пошел по ночной улице.
Что сделал Артур — я понял не сразу. А он оставил на чердаке одну из своих визиток. И эта визитка исправно передавала мне в правое ухо разговор трех девчонок.
Они замышляли бегство и прорабатывали маршрут.
Я не понимал, которая из них наша беглая мамочка, говорили они быстро, все слилось в непрерывную словесную ленту:
— …а спрятаться можно на берегу, где старый сарай, а моим что сказать, а твоим ничего не говорить, а потом, а потом выйти через кухню, откуда у тебя знакомые на кухне, ты что, общаешься с обслугой, дура, сама дура, перестаньте, главное — получить кредитку, тогда можно через пятые ворота, ты что, общаешься с охранниками, не позорься, ни одна оффи с охраной даже не здоровается, а как иначе выйти?..
Потом, не разобравшись толком, как покинуть Большой отель, они стали мечтать, как Алнис с Зентой доберутся до юга.
Насколько я знал, жители Большого отеля могут свободно выходить и возвращаться, другое дело — что им это ни к чему. Разве что иногда, скажем, в свадебное путешествие съездить, погреться у настоящего моря, а не под лампами в бассейне. Или, если кто совсем от любопытства места себе не находит, побывать в городах, посмотреть, как раньше люди жили.
Теперь, когда отовсюду можно выйти в Супернет, жить в городе нелепо. Зачем, спрашивается? Если кто-то работает на фабрике — так он и покупает коттедж возле фабрики. А как раньше, жить в одном месте, а восемь часов в день проводить в другом только потому, что там большие коммуникаторы, — это же чушь какая-то. Это нужно вдвое больше зданий, чем требуется на самом деле. Стеллин троюродный брат работает в банке — так он даже не знает, где этот банк находится. Города — это кварталы пустых домов, никому не нужных, и их понемногу разбирают.
Я слушал девчонок, помогающих Зенте собрать сумку, и думал — они через крышу не полезут, они спустятся по обычной лестнице, и надо бы подойти туда, встретить их. Несколько минут у меня было, и я вернулся к машине, где размышлял Артур.
— Вот, кое-что записал, послушайте, господин Вельд, — сказал я и отдал ему рацию с наушником.
Пока Артур слушал, я потихоньку разглядывал Алниса. Все-таки эти оффи одеваются нелепо — ну, зачем человеку в джемпере с вырезом галстук на голое тело? Какой в этом прок? Галстук — это для банкиров, для дипломатов и для мажордомов в богатых усадьбах. Да к тому же джемпер — синий в пятнах, а галстук — малиновый с золотой полоской!
Эту моду оффи я понять не мог. У нас, людей обслуги, свои моды — ну так они полезные. Бабка носит бирюзовые штанишки выше колена, как молодые санитарки, это удобно с рабочим халатиком. Мой друг Ральф купил кепку с двумя козырьками, теперь садовника на улице можно узнать по такой кепке. Тоже полезно — если приходится работать под дождем, вода за шиворот не льется. А галстук зачем?
— Хорошо, Ингарт, пусть они делают, что хотят. Мы сейчас должны в первую очередь помочь Алнису. Дело загадочное. Если его руками гости кого-то убили, то и он в опасности — так?
— Так, господин Вельд, — согласился я.
— Мы должны вывезти его в безопасное место. Молчи, не перебивай. Я свяжусь с кем надо, и его положат на обследование.
— Какое обследование? — забеспокоился Алнис. — Я здоров!
— Теперь есть прекрасные методики — врачи вытащат из твоего подсознания все, что было той ночью, даже если твою память кто-то корректировал. Вот уж это в наше время — не проблема.
— Нет, я не могу! Я не позволю копаться в моей памяти! — заявил он.
— То есть твоя память и твое подсознание неприкосновенны?
— Да!
Я не люблю агрессивных парней. А он был как раз агрессивный, хотя и хилый. Мы, люди обслуги, о себе заботимся, занимаемся спортом, когда я работал в ресторане — хозяин оплачивал тренировки, в полиции они были бесплатные. Как же иначе? И рабочие на фабриках все крепкие, сильные, хозяевам дешевле оплачивать им бассейн, чем лекарства. А оффи — если они такие, как Алнис, — имеют жалкий вид.
— Неприкосновенны, — повторил Артур. — Для тех, кто хочет тебе помочь? А для тех, кто тебя использовал и выбросил — очень даже прикосновенны? Запустить гостя к себе в голову — это нормально? А позволить специалистам заняться твоей памятью — ненормально?
— Когда я вернусь из лаборатории, меня убьют.
— Посредники, что ли? За это не беспокойся. Ты автоматически попадаешь в программу защиты свидетелей. Тебя перевезут в другую страну, выдадут другие документы…
— Я не хочу в другую страну!
— О тебе позаботятся. А потом позаботятся о посредниках. Насколько я помню, ни в одном договоре с гостями не было пункта о том, что они имеют право использовать тела местных жителей…
Артур не закончил фразу. Какая-то заковыристая, если судить по хмыканью и улыбке, мысль пришла ему в голову.
Я молча ждал, что он еще скажет. И глядел на него, а не на Алниса.
Ну, в общем, зазевался.
Алнис потихоньку подвигался к дверце машины. Я стоял у другой дверцы, приоткрытой, с той стороны, где Артур за рулем. Когда Алнис выскочил, я даже не сразу понял, куда он подевался.
— Стой! — приказал Артур. — Пусть удирает. Мы ведь знаем, куда он помчался.
— К Зенте?
— Да.
— По-моему, он дурак.
— Не дурак, Ингарт. Врун.
— А где он соврал, господин Вельд?
— Догадайся. Вы, люди обслуги, слишком полагаетесь на господ и боитесь сказать лишнее слово. Но если ты хочешь работать на меня, придется тебе включить ту функцию в голове, которая отвечает за догадки. Итак, труп… Наш доблестный оффи не хочет, чтобы полиция узнала про тайные делишки посредников. Поэтому он сказал про труп только беременной дурочке, такой же оффи.
— Почему — дурочке?
— Потому что она примчалась в Большой отель. Умница сказала бы — милый, пойдешь ты в полицию с этим трупом или не пойдешь, оставаться в Большом отеле тебе нельзя, посредники не дураки, живой ты им больше не нужен. Мир велик — едем в другое место! Есть еще кварталы, где селятся оффи и получают дважды в неделю продуктовый пакет.
— Они действительно получают пищу бесплатно?
— Да, и одежду, и одеяла. Но это бракованная одежда с оптовых складов, Ингарт. Никто из обслуги такое бы не надел.
Я задумался. Потеряв работу, я остался на пособии, но если бы я захотел купить новые ботинки самой лучшей фабрики, то пошел бы к Ральфу и нанялся на черную работу, ее в садовничьем ремесле полно, только она временная — на два дня, на три, ну, на неделю. Нам, людям обслуги, в сущности, по карману дорогие вещи — надо только работать побольше и не лениться.
— Что-то их обоих держит в Большом отеле, — сказал Артур. — Настолько крепко держит, что даже под страхом смерти они отсюда не уходят. Как ты думаешь, что это? Давай, рассуждай!
— Это не может быть работа. Оффи, я слыхал, работать не любят.
— Ты славный парень, Ингарт, — Артур даже улыбнулся. — Первым делом ты о работе подумал. Жилье? Но, когда человек спасается от смерти, он согласен жить и в заброшенном небоскребе. Тем более до зимы далеко. Родственные связи? Что-то не верится. Ребятки пока в том возрасте, когда это не играет большой роли. Что остается?
— Деньги?
— Выходит, что деньги. После странной истории с трупом посредники вряд ли будут предлагать Алнису этот способ заработать на сигариллы. Откуда же еще возьмутся деньги?..
— Господин Вельд, может быть, мы пойдем поищем девчонок? — спросил я. — Можно еще раз послушать запись.
— Ты, наверное, не раз влюблялся, — уверенно сказал Артур. — И сейчас у тебя девушка есть?
— Невеста, Стелла.
— Если бы твоя Стелла нанялась вынашивать чужого ребенка, что бы ты на это сказал? А? — Видя, что я от такого вопросика дара речи лишился, Артур решил помочь: — Прогнал бы ее к чертовой бабушке? Или решил — пусть сперва выполнит условия контракта, а потом начнем жизнь сначала?
— Если бы она осталась без работы и получила такое предложение — я бы день и ночь работал, чтобы ей не пришлось…
— Да нет, я о другом! Представь, что она это сделала по секрету от тебя. А потом в ней инстинкт проснулся, что ли… Ну, не может никому этого ребенка отдать, хоть тресни! Твои действия?
— Не знаю… — Я даже головой помотал, чтобы он лучше понял: действительно не знаю!
— Допустим, она бы сбежала, спряталась у тебя, заказчики нашли ее и предложили ей остаться при ребенке няней. Что бы ты сказал?
— Сказал бы, что это идеальный вариант. Няни хорошо зарабатывают. А потом у нас появился бы свой ребенок, и она привыкла к тому, что тот — все-таки чужой. Разве нет?
Артур ответил не сразу.
— Оффи не согласится работать няней, — сказал он. — И вообще работать не согласится. На что эта парочка рассчитывала, хотел бы я знать. В кварталах оффи их сразу найдут и отнимут ребенка. Туда, где нужно работать, они не побегут. Что у них на уме? Не знаешь, дружок?
— Есть еще вариант. Но он совсем невероятный.
— Ну?
— Их могут взять к себе гости. Мне кажется, у гостей их никто не тронет…
— А что ты вообще знаешь о гостях?
— Ничего я о них не знаю. Но на них работает весь Космопорт, весь Большой отель, на них тратят страшные деньги… ну, наверное, если они попросят, чтобы этих оффи оставили им, там, наверху, возражать не будут…