— Мне снять халат и вести прием в невесомке? Вы сразу станете откровеннее?
— Пойду я, пожалуй. Не до разговоров сейчас!
— Посылочку мне приготовьте, — проворковала психолог, любуясь подаренным кольцом. Сняла со среднего пальца — надела на указательный.
— Не понял?
— Ваше самодурство делает невозможным исполнение моих служебных обязанностей. Так понятно?
— Продолжай.
— Забыли, как просили: никаких скидок на должность и субординацию. Дескать, у меня на приеме вы обычный член экипажа. Сами боялись в деспота превратиться. Просили отслеживать «звоночки». Только поэтому и согласилась. А теперь… Если между нами доверия нет, о чем вообще говорить? Я здесь не нужна.
— Чего сразу ругаешься? «Не нужна»! Нельзя было спокойно сказать? Потолерантнее! Ты же психолог! Зачем сразу «посылочку»? Ну… если просил, значит, поговорим. Пристегиваться не буду! И ложиться! Мне сидя удобней! Халат не снимай. И так хороша. Работай как положено!
— Слушаю вас внимательно, Владислав Ефимович. Почему вы на нервах последнее время? Нам всем конец?
— Станции — да. У корабля, возможно, есть будущее. И то вряд ли. Слишком быстро все ускорилось! Я думал, у нас осталось еще два-три года относительного спокойствия. Оказалось — месяц. Если повезет! Нестеров говорит, две недели. Успеть бы людей и грузы на Землю отправить. А там уж…
— Видите, как хорошо! — Не замечая, что всплывает с кресла, психолог сосредоточилась на изумруде в золотой оправе. — Можно, оказывается, и с женщиной в белом халате спокойно поговорить. Продолжайте, Владислав Ефимович. Я вас очень внимательно слушаю.
Библиотечный отсек, третий научный модуль
Ровное свечение защитной плазмы не портило космический пейзаж, наоборот — придавало ему сказочный флер.
— На Землю… — мечтательно повторила Аня.
Читатели переглянулись; кто-то — с пониманием, кто-то — с недоумением.
— Новенькая, недавно с нами, зовут Аней, — пояснила Светлана (официально — куратор экспериментальной группы, по-простому — хозяйка третьей «бочки»).
— Послали-таки, — сказал монтажник Николай Крылатов, оторвавшись от «Сварки силовых конструкций», и поправил притяжные ремни. — Неудивительно. Интересно, кто следующий?
— Кхе-кхе! Девушка, вы не стеклянная! Нам бы тоже света в окошке, — раздраженно намекнул Анатолий Романович Савелов, но, увидев непонимание в глазах Ани, пояснил: — Планету загораживаете.
Анатолий Романович заведовал кафедрой материаловедения и сразу двумя лабораториями (вакуума и плазмы), рыжие девчушки в круг его научных изысканий совершенно не попадали. Даже красавицы с точеными фигурами.
Энергомеханики лабораторных модулей разочарованно переглянулись. Женя Климов покрутил пальцем у виска. Вова Рыбалко наклонился и прошептал ему в ухо:
— Можно, конечно, и Свету в окошко, но меня Аня вполне устраивает.
Оба рассмеялись.
Аня замерла в нерешительности.
Она прибыла на станцию подскока «Хранитель» две недели назад (по рекомендации декана исторического факультета МГУ) и уже чувствовала себя как дома. Люди вокруг добрые, участливые: все подскажут, все объяснят — не то что на истфаке! Здесь все как родные! Словно одна семья.
Это был ее первый «выход в люди». Две недели она жила в «колесе» третьей «бочки». Экскурсию по станции ей, конечно, провели, кое-что показали, с капитаном познакомили, но потом вернули в «колесо» и вежливо попросили с экипажем не общаться, территорию «колеса» не покидать. Пока не освоишься.
Оказалось, что «бочка» экспериментальной группы — это еще далеко не вся станция. В других модулях и нравы другие.
Пахну́ло родимым истфаком.
Кабинет психолога, второй медицинский модуль
— Начнем издалека. В свою первую вахту, где-то на середине срока (ты тогда еще в Бехтеревке блистала), я больше всего боялся быть отозванным со станции. Слишком много сил и времени было вложено в эти модули и в эту идею, чтобы вот так просто взять и улететь на Землю. Я буквально породнился со станцией. Под конец вахты мои страхи исчезли. Я понял, что переоценил свои возможности и уже не справляюсь, понял, что у меня нет сил. Металл устает, а я всего лишь человек. Три года на орбите — это предел. Я успокоился и готовился вручить станцию преемнику. Работы — море. Надо было увеличить жилые метры, добавить еще одну ось с двумя гравитационными модулями и по мере необходимости нанизывать одно «колесо» за другим. Запас прочности основных модулей это позволял. Нужны были лаборатории, специалисты, ремонтные цеха и прочее, прочее, прочее… Я составил длинный список. Идея превратить станцию в корабль пришла позже. Не пугайся. В ЦУПе ознакомились и — тишина. Конец вахты — никого не прислали. Преемника не нашли. Это был первый тревожный звоночек.
Пришлось ускориться. На Земле тоже творилось неладное. Я пригласил тебя, Нестерова и десятки ученых по нужным направлениям. Некоторые кафедры перекочевали к нам в полном составе.
— Ладно уж, «пригласил»! Не скромничайте. Нашу кафедру сократили в полном составе. Вы меня с улицы забрали.
— Не сбивай! Жизнь стала налаживаться. А потом Нестерова отозвали в ЦУП. «Для консультации». Он едва успел закончить «Ограду» и перед отбытием предложил идею контрольной группы. Ты должна это помнить: мы вместе обсуждали.
— Такое не забудешь!
— Но этого мало! Когда мы остались вдвоем, он сказал, что страну ждут тяжелые времена. Даже скаламбурил. Сейчас, говорит, мы на пике, но скоро уйдем в пике! Потом улыбнулся грустно и добавил: «Уже идем и гораздо быстрее, чем в девяностые прошлого века. Закон времени, ничего не поделаешь. Тебе просто с высоты не видно». Запомни, говорит, Влад, «Хранитель» — это слепок нашей страны на пике развития, слепок всего лучшего, что у нас есть… было. Невозможное в масштабах страны, вполне реально для космической станции. У вас и дисциплина, и отбор. Сохрани слепок, Влад, не испорти. «Ограда» поможет.
— Меня в сей заговор по спасению Земли почему-то не посвятили. Обидно!
— Тут кто доктор?
— Продолжайте.
— Человек всю жизнь занимался программированием и социологией.
— Футурологией они занимались, Владислав Ефимович! У них в институте каждое второе исследование — про будущее. Серьезная контора, нас привлекали. А в заговор не посвятили! Потому и обидно! Продолжайте, продолжайте!
— Я думал, он преувеличивает. Знаешь, как все компьютерщики. После «консультации» Нестерова отправили на заслуженный отдых, решив, что программист на станции не нужен: все и так работает. Но и на Земле ему работы не нашлось. Это уже зазвонили колокола. Я понял: станцию закрывают. По-тихому. Такое однажды проделали с «Миром». Пришла наша очередь. Схема простая: сворачивают финансирование, не присылают запчасти для планового ремонта, за несколько лет станция превращается в утиль, который нужно срочно утопить, пока он не грохнулся людям на голову.
— Не очень-то мы похожи на утиль.
— Потому что у нас прямые договоры с организациями. Бартер. Олег с Нестеровым все устраивают. Не через ЦУП, конечно. Мы уже давно на самообеспечении. Просто я не очень это афиширую, чтобы народ зря не пугать. А теперь…
Библиотечный отсек, третий научный модуль
Света отстегнула ремни, высвободилась из ложа и отчаянно прыгнула в сторону Дмитрия Никитина. Оказавшись в его крепких объятьях, выдохнула:
— Выручай!
Никитин тут же, не отпуская Свету, на всю библиотеку продекламировал:
Солнце рыжее в окошке
Светит людям корабля.
Мне бы тоже хоть немножко
Рыжего вкусить огня!
Света отпрянула. Многозначительно демонстрируя Никитину правый кулак, левой рукой попыталась схватить ремень, но промахнулась. Никитин успел ее удержать…
Скриншот. Вывод на второй монитор рубки наблюдения. Мажорный звуковой сигнал в рубку наблюдения. Метка: к просмотру обязательно. Статус: подтверждения просмотра нет. Отправитель: СПИАС «Ограда».
…притянул к ложу и с гипертрофированным вниманием уткнулся в книгу.
Энергомеханики усмехнулись и зааплодировали. Публика поддержала (за исключением Анатолия Романовича и библиотекаря).
— Спасибо тебе, Димочка, выручил!
Никитин сосредоточенно перевернул страницу.
— Соблюдаем ти-ши-ну!!! Вы находитесь в библиотеке. Буду выгонять! Анатолий Романович, пришли материалы по вашей теме, я вам перекинула в конец книги. Ти-ши-на!!!
— Спасибо! — прошептал Анатолий Романович и тут же открыл последние страницы.
Света глянула на свои часы: надо торопиться — через двадцать минут у капитана закончится вахта, а беспокоить его в личное время не хотелось. Она подплыла к Ане, отбуксировала ее к энергомеханикам и попросила:
— Володя, проводишь Аню в нашу «бочку»? Я сейчас не могу, а с Никитиным оставлять боюсь: как бы «рыжего огня не вкусил».
— Сделаем, Света, книгу только сдам. — Он отстегнулся и поплыл к ложу библиотекаря.
— Володь, и мою сдай, пожалуйста! Пусть перезаливают.
Света задумалась. Доступа в модули и отсеки станции у нее не было. Прошли славные денечки. Это она в «бочке» хозяйка, а здесь — никто. Значит, попасть на мостик по-тихому не получится. Придется звонить. Пустить-то пустят, но к чему лишнее внимание?
Чуть не приказала Климову отвести себя на мостик. Забылась. Еще не привыкла к своему бесправию. Для экипажа она теперь такая же подопытная, как и все в третьей «бочке». Исключений нет. Значит, надо просить.
— Анечка, тебя сейчас проводят к нам; на первый раз достаточно. — Она повернулась к энергомеханику. — Женя, ты отведешь меня к капитану?
— Да хоть к реактору! Поплыли! Вован, мою книгу тоже сдай!
Кабинет психолога, второй медицинский модуль
— А теперь я сам боюсь. Страшно стало. Я не готов «хранить слепок»!
— Не вижу проблемы. За десять лет вы собрали на «Хранителе» цвет отечественной науки. Лучшие кадры. Внизу они стали не нужны.