Из одного этого легко можно сделать вывод, что Жрец был потомок Аарона. Вряд ли какой-нибудь царский писец, или тем более беженец с севера, которому вместо роскошного облачения жреца предложили обноски водоноса, с таким усердием расписывал бы монополию ни за что ни про что вознесенной на самую верхушку власти теократии. Судя по описанию огня с небес, поразившего негодяя Кору, роптавшего о том, что приносить жертвы могут все, а не только Аарониды, идея «одного окна» не пользовалась в Иудее популярностью ни у кого, кроме как тех, кто непосредственного принимал через это окно жареных барашков и первоплоды.
Однако во Второзаконии мы не видим ничего похожего.
Во-первых, Девторономист не такой уж большой фанат скинии собрания. Он не утверждает, что жертвы можно приносить только перед скинией. Вместо этого он утверждает, что жертвы можно приносить только в том месте, которое изберет себе Бог (Втор. 12:5). И сообщает, что таким местом был Иерусалимский храм (4Цар. 23:27).
До того, как храм был построен, жертвы можно было приносить и в разных других местах, а после этого стало нельзя. Именно поэтому Девтерономист спокойно рассказывает, как Самуил приносил жертвы в Раме, Давид в Хевроне и Соломон – в Гаваоне. Ни в одном из этих мест не стояло скинии собрания.
Но, что еще важнее, Девтерономист ничего не говорит о монополии потомков Аарона на жертвоприношения.
Этой монополии в его тексте нет. Отец Самсона приносит у него жертвы Яхве, хотя не является потомком Аарона, а принадлежит к колену Данову. Гедеон из колена Манассии приносит жертвы Яхве. Пророк Самуил из колена Вениаминова приносит жертвы, хотя он ни с коего бока не является потомком Аарона. Среди жрецов Давида Девтерономист называет его сыновей, а также, кроме Авиафара и Цадока, Иру Итрита.
Конечно, все эти сюжеты достались Девтерономисту от текстов его предшественников. Но, как мы видели, Девтерономист без всяких моральных угрызений вносит в эти тексты радикальные правки. Правки, которые не просто меняют их смысл, а переворачивают его на 180 градусов. Историю, в которой царь Ахав уничтожает культ Баала, он умудряется переиначить в историю, в которой царь Ахав является верным приверженцем Баала. Историю, в которой Давид вешает в Гаваоне всех потомков Саула, он одним движением трости писца превращает в историю о том, как этих потомков повесили злобные гаваонитяне.
Если бы Девтерономист хотел, он бы легко мог или вычеркнуть из текста все вышеописанные случаи, или заклеймить их как страшный грех, совершенный тем или иным царем и приведший к его погибели.
Но Девтерономист совершенно не собирается карать кого-то, кто принес Яхве жертвы. А к Аарону он не питает ни малейшего пиетета. Имя Аарона в книге Левит, которая полностью состоит из текста Жреца, упоминается, к примеру, 80 раз.
Но во Второзаконии, которое написал Девтерономист, имя Аарона упоминается всего дважды. И в каком контексте! Один раз Моисей напоминает, что Яхве прогневался на Аарона и хотел его убить. Аарон был спасен только молитвами Моисея (Втор. 9:20). Другой раз он вспоминает, что тот умер. Когда Девтерономист вспоминает об Аароне, он вспоминает о том, что тот сделал Золотого Тельца!
Жрец составил целую книгу Левит из 27 глав, и почти все они – о том, где, как, сколько и чего причитается потомкам Аарона. Девторономист составил другой свод законов, – и ни в одном из них вообще не упоминается, что потомкам Аарона полагается хоть что-то, хоть ремешок от сандалии.
Кого же упоминает вместо Аарона Девтерономист?
Элементарно, Ватсон.
Он упоминает Моисея.
Он написал целую книгу от лица Моисея, а вовсе не Аарона, и он написал эту книгу от лица Моисея несмотря на то, что в Яхвисте, как мы помним, Моисей – это мелкий приказчик при Яхве, который сам вывел евреев из Египта, а в Жреческом документе Моисей – это лузер, который не сумел разъяснить свою позицию ни евреям, ни фараону без помощи Аарона и за которого Аарон совершал все чудеса.
Более того, он постоянно упоминает левитов.
Жреческий документ постоянно повторяет, что жертвоприношения Яхве могут совершать лишь потомки Аарона. Для того, чтобы оправдать их монополию, Жрец сочиняет удивительно примитивные притчи, которые не оставляют простора для толкований. Он рассказывает, как Яхве поразил огнем с неба Кору. Как Яхве даровал Пинхасу и его потомкам завет вечного священства. И как расцвел посох Аарона, оставленный перед алтарем.
Но Девтерономист ничего подобного не рассказывает. Ровно наоборот – вместо потомков Аарона у него всегда действуют левиты. Более того, он называет их жрецами-левитами (Втор. 17:18). Это прямо предполагает, что эти левиты приносят жертвы.
Иначе говоря, Девтерономист в вопросе о Моисее и левитах полностью придерживается той же позиции, что и Элохист.
Но и это еще не все.
Без преувеличения можно сказать, что Девтерономист строит свое повествование так, чтобы вычеркнуть высоту в Гаваоне из истории Израиля. Нам может показаться, что он делает это ради Иерусалима. Ведь именно в Иерусалиме царь Иосия централизует культ Яхве.
Но тут нас поджидает некоторый сюрприз: о значимости Иерусалима в древней истории Израиля Девтерономист совершенно ничего не говорит. Он просто сухо упоминает его в числе аморейских городов, чьи цари были преданы херему Иисусом Навином.
Зато Девтерономист придает огромное значение другому древнему сакральному центру: Шило.
В Шило – утверждает Девтерономист, – находился ковчег. В Шило – утверждает Девтерономист, – находилась также и скиния. Более того – там находился храм (хекаль) Яхве. Не палатка, не шатер, не обиталище (мишкан), даже не дом, а храм. У этого хекаля были двери (1Цар. 1:9).
Это утверждение прямо противоречит утверждению одного из его источников – вероятно, Яхвиста – что первый храм, который когда-либо был построен Яхве, находился именно в Иерусалиме. Это утверждение имеет также важные теологические последствия. Ведь если в Шило находился храм Яхве со стенами и дверьми, это значит, что «место, где Я положил упоминать Мое имя», относится именно к Шило.
Именно в Шило жил величайший после Моисея человек в истории Израиля, – пророк Самуил. Именно ему явился Яхве в Шило (1Цар. 3:21). Это Самуил помазал на царство сначала Саула, а потом Давида. Это из Шило пришел пророк, который помазал на царство Иеровоама. И это к пророку из Шило послал Иеровоам, когда у него заболел сын.
Иначе говоря, Девтерономист, как и Жрец, отстаивает интересы жрецов Иерусалимского храма. Но они не являются у него потомками Аарона. Потомки Аарона из Гаваона являются у него в храме водоносами и дровосеками. А жрецами в Храме являются потомки Моисея из Шило.
Как это возможно?
Пророк Иеремия
Библия прямо упоминает одного важного государственного деятеля, который жил во времена царя Иосии и был идеологом его реформ.
Он не являлся потомком Аарона.
Он требовал централизации культа вокруг Иерусалимского храма.
Он порицал баала, высоты, столбы и Ашеру.
Он происходил из Шило.
Он требовал точно того же, и делал это в точно таких же выражениях, что и Девтерономист.
Этого человека звали пророк Иеремия. Его история и его программа довольно подробно изложены в книге, которая так и называется: Книга пророка Иеремии.
Иеремия – это единственный из пророков, который вообще упоминает Шило в своих текстах. Более того, он делает это четырежды. Более того, он называет Шило «местом, где Я назначил пребывать имени Моему» (Иер. 7:12). Точно такой же термин использует Девтерономист, когда рассказывает о том, что Яхве избрал Иерусалимский храм. Это «дом, о котором Я сказал: “тут пребудет Мое имя”» (4Цар. 23:27).
В Девтерономической истории Девтерономист посвящает много времени пророку и судье Самуилу. Самуил служил в Шило и был ключевой фигурой в истории Шило.
Кто еще из пророков упоминает Самуила? Иеремия. Иеремия – это единственный из пророков, который ссылается на Самуила. Он упоминает его вместе с Моисеем как человека, стоявшего перед Яхве (Иер. 15:1).
Кто был отец Иеремии?
Им был некто Хилкия, из жрецов Яхве из города Анатот в земле Вениамина (Иер. 1:1). Это был тот самый городок, в который сослали первосвященника Авиафара, соперника первосвященника Цадока.
А как звали первосвященника царя Иосии, – того самого первосвященника, который и нашел в храме удивительную книгу, побудившую царя Иосию к его решительной культурной революции, – ту самую книгу, которая, по мнению решительно всех исследователей, и была Второзаконием? Как звали первосвященника, которому царь и велел вынести из храма «все сосуды, сделанные для Баала, и для Ашеры, и для всего воинства небесного»?
Этого священника звали Хилкия.
Как звали писца, который принес «древнюю книгу» царю Иосии? Его звали Шафан.
А что говорится о Шафане в книге Иеремии?
В ней сообщается, что пророк Иеремия послал письмо изгнанникам в Вавилон. Доставили это письмо двое. Один из них был сын Шафана. Другой посланник был Гемария, сын Хилкии (Иер. 29:1–3).
А когда Иеремия написал пророческое письмо, то это письмо было оглашено перед народом во храме в комнате Гемарии, который в этом месте называется сыном Шафана (Иер. 36:10). Судя по всему, Хилкия, Шафан и Гемария принадлежали к одному и тому же влиятельному роду.
Когда царь Иоаким хотел предать Иеремию смерти, Иеремия был спасен благодаря заступничеству другого сына Шафана, Ахикама (Иер. 26:24). А когда вавилоняне, взявшие и уничтожившие Иерусалим, освободили Иеремию из заключения, они передали его под охрану Годолии, сыну Ахикама, сына Шафана (Иер. 39:14).
Человека, который принес царю Иосию «древнюю книгу», звали Шафан. А человек, назначенный вавилонянами гауляйтером Иудеи, был внук Шафана.
Хилкия был совершенно реальный исторический персонаж. Археологи нашли в Иерусалиме целых два предмета, которые упоминают его имя. Один из этих предметов – это перстень с печатью, принадлежавший «Ханану, сыну Хилкии жреца». Текст этот написан палеоеврейским письмом, употреблявшимся до падения Первого Храма. Другой предмет – это булла, то есть кусочек мягкой глины, который подвешивался на веревочке к документу, и потом на этом кусочке оттискивалась печать. Булла принадлежала «Азарии, сыну Хилкии». Она была найдена в Иерусалиме в 1982 г. в слое, непосредственно предшествовавшем разрушению Иерусалима в 586 г. Собственно, булла запеклась и сохранилась как раз из-за пожара, разрушившего здание. Азария, сын Хилкии, упоминается в 1Пар. 5:39: «И Шаллум зачал Хилкию, и Хилкия зачал Азарию».