Возьмем книгу Чисел, главу 16.
В ней рассказана поучительная притча о том, как не кто иной, как племянник Аарона по имени Кора, взялся кадить Яхве. Взбешенный подобным святотатством Яхве уничтожил Кору и 250 таких же, как он, богохульников, вместе с их семьями, имуществом, женщинами и детьми, огнем с неба.
Преступление Коры и его банды приспешников состояло в том, что Кора приходился Аарону не сыном, а племянником. А «никто, не происходящий из семени Аарона, не имеет права кадить перед Господом» (Чис. 17:5)[2].
Это, согласитесь, была совершенно удивительная забота трансцендентного бога о весьма земной и приносящей большой доход монополии. Ни в одном из христианских текстов мы не находим истории о том, как Христос поразил огнем с неба человека, который собирался ему служить, только потому, что этот ужасный грешник не был прямым потомком апостола Петра.
Но, что еще интересней, – вся эта гипермонополия, все эти запреты на конкурирующие алтари, высоты, столбы, ашеры, и даже на конкурирующих богов, – совершенно отсутствовала во время Моисея, Давида и Соломона.
Евреи тогда верили в Яхве.
Яхве был их национальный бог, точно так же как Зевс был национальный бог греков, или Мардук – вавилонян.
Но жертвы этому Яхве можно было приносить где угодно, и это мог делать кто угодно. Именно так – где угодно и кто угодно – приносили эти жертвы патриархи, и именно это предписание содержится в одном из самых старых, дошедших до нас составляющих текстов Торы.
Этот текст предписывает делать алтари из земли и приносить на нем жертвы в любом месте (Исх. 20:20).
У этого бога Яхве была семья. У него была жена – Ашера. В некоторых вариантах у него был даже отец – верховный ханаанский бог Эль, прародитель всех других богов, которые были персональными богами других народов. Бог грозы Яхве был главой совета богов. Он жил в палатке, которая называлась охель моэд, что в Синодальном переводе переводится как «скиния собрания». Верховный ханаанский бог Эль тоже иногда жил в палатке, которая тоже иногда называлась охель моэд. И эта фраза тоже переводится как «палатка, скиния собрания». Однако под этим собранием имелась в виду совершенно конкретная вещь, – под ним имелось в виду собрание других богов, начальником которых был Эль. У Яхве тоже были другие, подчиненные ему боги, например бог солнца Шемеш, отпрыском которого, если судить по имени, был знаменитый еврейский герой Шимшон (Самсон).
Кроме Яхве были и другие боги. Это были персональные боги других народов, которым другие народы подчинялись так же, как евреи подчинялись Яхве. «Не владеешь ли ты тем, что дал тебе Кемош, бог твой? И мы владеем всем тем, что дал нам в наследие Яхве, бог наш», – заявили сыны Израиля царю амореев Сихону (Суд. 11:24).
А один из самых древних сводов законов сынов Израиля, принадлежащий Элохисту и содержащийся сейчас в книге Исход 21–23, требовал от евреев не заключать завета с народами земли, которую Яхве им отдаст, и с их богами. «Не заключай завета с ними и их богами» (Исх. 23:32).
Все эти утверждения не оспаривали существование других богов, так же как на Древнем Востоке женщина, выданная замуж за одного мужчину, не оспаривала существования других самцов. Она просто знала, что ей запрещено с ними спать. Вовсе не случайно, что в качестве глагола, обозначающего сношения евреев с другими богами, Тора постоянно употребляет глагол лизнот: прелюбодействовать, развратничать. Когда евреи молятся другим богам, они прелюбодействуют. Они изменяют своему богу с другими богами, как женщина изменяет своему мужу с другими мужчинами. Понятно, что и другие боги, и другие мужчины при этом существуют. С ними просто нельзя прелюбодействовать. «Не заключай завета с ними и их богами».
Откуда мы знаем, что древние евреи не были монотеистами?
Из двух источников.
Во-первых, мы знаем это из Торы. Как мы уже говорили, не все тексты, вошедшие в Тору, были написаны монотеистами в современном смысле словами. Два из них, – а именно Яхвист и Элохист – были написаны авторами, которых правильней будет назвать монолатристами[3]. Эти авторы полагали, что бог сынов Израиля – это Яхве, что они должны поклоняться Яхве и только Яхве, но при этом не исключали существования других богов других народов.
Мы знаем, что патриархи поклонялись Яхве в самых разных местах.
Авраам построил один алтарь под Шехемом (Быт. 12:7), другой – между Бет-Элем и Гаем (Быт. 12:8), и еще один – у дуба Мамре (Быт. 13:18). Исаак построил алтарь в Беэр-Шеве (Быт. 26:25).
Иаков построил под Шехемом алтарь богу, который назывался Эль-Элохе-Исраэль (Всевышний, Бог Израиля), а другой алтарь он поставил в местечке Бет-Эль, что буквально означало «Дом Бога». Что еще неприятней, один из текстов Торы, повествующий об этом событии, в буквальном, грамматическом переводе сообщает, что Иаков построил алтарь в Бет-Эле, потому что ему там явились (во мн. ч.) элохим (т. е. боги, во мн. ч.) (Быт. 35:7).
Патриархи ставили не только алтари, но и мацевот, то есть столпы. Иаков поставил мацеву богу в Бет-Эле (Быт. 28:14; 35:14), а умершей Рахили Иаков поставил мацеву в Бетлехеме (Вифлееме) (Быт. 35:20). До этого Иаков поставил мацеву в Гилеаде на границе с арамеями (Быт. 31:45).
Непременной спутницей этого бога была его супруга Ашера, изображавшаяся в виде дерева, и, действительно, почти всегда возле алтаря патриархи сажали дерево. Авраам построил жертвенник Яхве под дубом Море (Быт. 12:6–7), а возле алтаря в Беэр-Шеве посадил эшель (Быт. 21:33). Этот эшель и есть испорченная ашера. (Напомним, что в иврите гласные на письме обычно не обозначаются.) Очень часто Ашера изображалась как дерево с одним центральным стволом и растущими симметрично от ствола с двух сторон тремя изогнутыми рядами сучьев: иначе говоря, это дерево в точности напоминало формой будущую менору.
Бог евреев Яхве был главой совета богов (Пс. 82:1), точно так же, как у вавилонян главой совета богов был Мардук, а в городе Угарите им был Баал. Точно так же, как Мардук или Баал, он был богом грозы и приходил с молниями на облаках (2Цар. 22:10–12). У него была свита, которая в одних текстах называлась святыми (кодеш), а в других – «небесным воинством» (цева ха-шаммаим). Он шел «со тьмами святых» (Втор. 33:2). Это воинство, с его огненными колесницами и конями, вероятно, видели пророк Елисей (4Цар. 6:17) и пророк Михей. «Я видел Господа, сидящего на престоле Своем, и все воинство небесное стояло при Нем, по правую и по левую руку Его», – говорил Михей царю Израиля (3Цар. 22:19).
Это небесное воинство было такой важной составляющей мощи бога грозы Яхве, что даже в период победившего монотеизма его устойчивый эпитет был «Яхве Цеваот», то есть «Господь войск», что и дало в итоге неправильный перевод «Господь Саваоф».
Современный мазоретский текст Торы гласит, что, когда Всевышний учреждал народы, он учредил их число по числу евреев.
«Когда Элион давал уделы народам и разделял сынов человеческих, он поставил границы народов по числу сынов Изра-эля; ибо часть Яхве народ Его, Иаков наследственный удел Его» (Втор. 32:8–9).
Этот текст выглядит бессмысленно, потому что число евреев никоим образом не имеет отношения к числу проживающих на земле народов.
На самом деле перед нами – фрагмент древнего гимна, который дошел до нас с одной маленькой, но фундаментальной правкой. В оригинале этого гимна говорилось, что количество народов соответствует количеству сыновей Эля, то есть количеству сыновей верховного бога всего Ханаана, женой которого была та сама Ашера/Атират, которая потом стала восприниматься как жена Яхве. Именно в таком виде этот текст фигурирует в Кумране, и примерно то же самое говорится в Септуагинте, – то есть в переводе Священного Писания на греческий, выполненном в III в. до н. э. В Септуагинте сообщается, что Элион (Всевышний) сотворил число народов по числу ангелов. Ангелы и есть сыны бога.
Таким образом, наш гимн, так же, как и некоторые угаритские фрагменты, первоначально излагал общеханаанскую легенду о Всевышнем Боге (Эль Элионе), чьи семьдесят сыновей являются семьюдесятью богами семидесяти народов. Одним из этих богов и был бог еврейского народа Яхве, «ибо часть Яхве народ Его, Иаков наследственный удел Его».
Немудрено, что при таком подходе к делу любой царь евреев, желавший расширить свои владения за счет чужеземных народов, первым делом строил храмы богов этих народов у себя в столице. Именно так поступил царь Соломон, который построил в Иерусалиме храм уже упомянутому богу моавитян Кемошу, а также богу аммонитян Милкому (4Цар. 23:13). Наш источник также утверждает, что Соломон выстроил храм сидонской богине Астарте (4Цар. 23:13), но к этому утверждению следует относиться с осторожностью: возможно, это был всего лишь храм супруги Яхве, богини Ашеры.
Автор текста, который рассказывает нам об этих девелоперских усилиях Соломона, оказывается в неприятном положении. В самом деле, основатель Иерусалимского храма вел себя в точности как Перикл в Афинах. Он построил кучу храмов куче богов. Для того, чтобы как-то объяснить конфуз, автор утверждает, что эти храмы Соломон построил под влиянием своих чужеземных жен. На самом деле речь просто шла об обширной строительной программе Соломона, который превращал доставшийся ему заштатный городок в космополитическую столицу региона. Строительство храмов Милкома и Кемоша было неотделимо от претензий Соломона на земли моавитян и аммонитян.
Нельзя, наконец, не отметить еще и одной забавной детали, связанной собственно со словом «бог». А именно – в разных библейских текстах Бог называется по-разному.
Одно из самых частых слов, которым называют бога в Библии – это Элохим. Именно это слово используется, к примеру, в Быт. 1. «Вначале Элохим сотворил небо и землю», – гласит первая же строчка Торы.