Мы можем себе представить Иерусалим VIII–VI вв. до н. э. – богатый и космополитический город, полный богов, божков, алтарей и терафимов. Пророки в нем пророчествовали во имя Баала (Иер. 2:8), и люди молились «на всяком высоком холме и под всяким ветвистым деревом» (Иер. 2:20). На кровлях домов стояли кадильницы воинству небесному (Иер. 19:13), и жертвенники тому же воинству стояли в храме на кровле комнаты царя Ахаза (4Цар. 23:12).
Женщины в нем голосили по Таммузе (Иезек. 8:14) и месили тесто, чтобы делать пирожки для богини неба (Иер. 7:18). Мужчины кланялись на восток солнцу (Иезек. 8:16) и подносили к носам ветви (Иезек. 8:17).
Центральный храм – храм местного божества Яхве – был богато украшен чужеземными мастерами по финикийским обычаям резными львами, змеями и херувимами (Иезек. 8:10); в нем стоял бронзовый змей, сделанный самим Моисеем (4Цар. 18:4), и Ашера (4Цар. 23:6). У входа его финикийские мастера возвели две колонны, которые назывались Иахин и Воаз (в Тире они символизировали Мелькарта и его супругу), и тут же красовались кони солнца (4Цар. 23:11).
Храм был выстроен по чертежам из Тира, а главный алтарь – по чертежам из Дамаска (4Цар. 16:10), где тоже стоял храм Яхве. Дворы храма были забиты разными алтарями (4Цар. 23:12); у городских ворот были устроены две высоты, а чуть подальше, в долине Хинном (Геенна), находилось куда менее приятное место: там сжигали детей в жертву божеству, которое Девтерономист называет Молохом, и которое, вероятно, было просто самим Яхве, который в древнейшем из известных нам сводов законов прямо требовал приносить себе в жертву человеческих первенцев (Исх. 22:28).
На горе напротив горы, на которой стоял храм Яхве, возвышался храм Ашере/Астарте, и чуть подальше стояли храмы Милкому и Кемошу (4Цар. 23:13).
Однако в 628 г. до н. э. (или около того) в Иерусалиме произошли большие перемены.
В этот год, – в восемнадцатый год правления царя Иосии (Йошияху), – царский писец Шафан и первосвященник Хилкия неожиданно обнаружили в храме древнюю книгу, которую они передали царю. Сведения, содержавшиеся в этой книге, так впечатлили царя, что он разодрал свои одежды и немедленно приступил к широкомасштабной религиозной реформе. Он повелел «вынести из храма Господня все вещи, сделанные для Баала и для Ашеры и для всего воинства небесного, и сжег их за Иерусалимом в долине Кедрон» (4Цар. 23:4).
Царь Иосия отменил идольских жрецов, которые кадили Баалу, солнцу, луне, созвездиям и всему воинству небесному. Он осквернил высоты у ворот Иерусалима, отменил долину Тофет и сжег колесницы солнца, стоявшие у входа в Храм. Он вынес Ашеру из дома Господня и сжег ее у потока Кедрон. В Иерусалиме он уничтожил храмы Астарты, Кемоша и Милкома. Он уничтожил храм Яхве в Бет-Эле; он уничтожил все остальные храмы и высоты Израиля, и жрецов, которые служили при этих высотах, он заколол на их алтарях.
«Также и все капища высот в городах Самарийских, которые построили цари Израильские, прогневляя Яхве, разрушил Иосия, и сделал с ними то же, что сделал в Бет-Эле; и заколол всех жрецов высот, которые там были, на жертвенниках, и сожег кости человеческие на них… И вызывателей мертвых, и волшебников, и терафимов, и идолов, и все мерзости, которые появлялись в земле Иудейской и в Иерусалиме, истребил Иосия, чтоб исполнить слова закона, написанные в книге, которую нашел Хилкия священник в доме Яхве» (4Цар. 23:19–24).
Перед нами – впечатляющая картина культурной революции конца VII века до н. э., – полное, тотальное истребление всех традиций народа, всех его богов, верований и привычек, осуществленное с невиданной жестокостью, религиозный тоталитаризм, искореняющий все, что составляло сумму верований народа в пользу удивительно вовремя найденной древней книги.
Это было как если бы какой-нибудь римский император запретил в империи всех богов, кроме Юпитера, запретил его жену, детей, сестер и братьев, запретил титанов и Урана, запретил поклоняться Юпитеру где-либо, кроме как на Капитолии, запретил легенды и мифы, в которых действовали другие боги, а героев из сыновей богов переделал в сыновей, родившихся благодаря особому благословению бога. При этом бы он настаивал, что он не реформирует религию, а возвращает ее к ее первоначальной чистоте – ведь римляне всегда почитали Юпитера!
Иосия уничтожил все, что хоть как-то нарушало монополию жрецов Иерусалимского храма на отправление священных потребностей евреев. Если бы Авраам и Иаков жили во время Иосии, то их бы сожгли на их алтарях.
Бинго! – скажете вы.
Монотеизм был создан около 628 г. до н. э., и его автором был царь Иосия.
Однако этого попросту не может быть.
Дело в том, что Иосия царствовал не очень-то и долго: фараон Нехо убил его под Мегиддо в 609 г., меньше чем через двадцать лет после начала его культурной революции. После Иосии на престоле Иудеи сменились четыре царя, и все они были противниками монотеистов. А еще через сорок лет Иерусалим был взят войсками вавилонянина Навуходоносора, храм был разрушен, город вырезан, а те, кто уцелел от резни, отправились в плен в Вавилон. Многие из выживших евреев считали причиной этого беспримерного для народа несчастья именно святотатственные реформы Иосии. В частности, они считали причиной разрушения храма гнев сожженной Иосией Царицы Неба (Иер. 44:17–18).
Религиозная реформа фанатика Иосии кончилась его смертью, а затем – разрушением храма и утратой государственности. Как же эта реформа – проиграв по всем статьям в реальности – одержала победу в истории?
Важность идеи монотеизма трудно переоценить. Весь современный мир сформирован монотеизмом. Языческая античность, Древняя Греция и Древний Рим принадлежат для нас к исчезнувшим, давно почившим в бозе цивилизациям.
Их литература и их история, их терпимость, их политеизм исчезли для нас безвозвратно. Это был мир, буквально канувший в прошлое, исчезнувший без следа. Его города были занесены песками пустынь, его храмы были разобраны на камни для церквей и убогих домишек, и мы можем только представить, какими глазами смотрели жители раннесредневекового Рима – жалкой деревни, чье население в VI в. н. э. сократилось до пяти тысяч человек, – на вздымающиеся на тридцать метров вверх развалины дворца Домициана на Палатинском холме.
Такой беспримерный в истории регресс происходил не во всех культурах. Находящаяся на другом конце Евразии Китайская империя сохраняла своих богов, установления и обычаи тысячи лет. Империя гибла и восстанавливалась снова, но между эпохой Хань и эпохой Сун не зияла непреодолимая культурная пропасть, которая зияла между циничным, веротерпимым, грамотным Римом с его массовым капиталистическим производством, основанным на рабстве, – и ранним Средневековьем с его поголовной неграмотностью, невежеством, фанатизмом и натуральным хозяйством.
Главной причиной этого невиданного регресса был триумф монотеизма.
Однако монотеизм, если вдуматься, – это очень странная идея. Вера в то, что в нашем мире есть один-единственный бог, который сотворил этот мир, и этот бог всеблаг, но одновременно отвечает за смерти, эпидемии, за рак и инфаркты, за гибель маленьких детей и справедливых людей, – это очень странная идея, и она совершенно не обязательна должна прийти в голову цивилизации. Китайская цивилизация превосходно обходилась без нее три тысячи лет и обходится до сих пор. Древняя Греция и Древний Рим превосходно без нее обходились, и Рим создал империю, некоторые части которой, находящиеся на побережье Африки и Азии, до сих управляются значительно хуже, чем при Адриане. (Замечание, которое позволил себе в конце XIX в. Теодор Моммзен, и которое справедливо и в тот самый момент, когда я пишу эти строки.)
Есть множество теологических книг, которые объясняют, почему мир создан Единым Богом. Есть множество атеистических книг, которые доказывают сомнительность этой идеи.
Эта книга не будет обсуждать идеи Единого Бога ни с одной из этих точек зрения. Если вы забрели сюда за трансцендентными началами – вам не сюда. Эта книга претендует всего-навсего на одну вещь – мы постараемся посмотреть, как возникла идея единого бога, какие стадии эволюции она прошла и какие группы интересов она обслуживала. Очень может быть, что после описания этих в общем-то земных и вполне поддающихся анализу процессов некоторые трансцендентные вопросы отпадут сами собой.
Как возник монотеизм?
Как получилось, что из обычной семитской религии, которая мало отличалась от религии окружающих хананеев и заимствовала из нее большую часть ритуалов и терминологии, – развилась вера в Единого и Единственного Бога?
Какие уникальные исторические причины способствовали ее эволюции, когда она произошла и как она происходила?
Куда исчезли те евреи, которые, подобно Артапану Александрийскому или прихожанам храма в Элефантине, почитали Яхве и Моисея, но монотеистами не были?
И какое отношение некоторые древние верования евреев, не вошедшие в строгий монотеистический канон, но веками сохранявшиеся в народной среде, имеют к эволюции двух других крупнейших авраамических религий – христианства и ислама?
Ответам на эти вопросы и посвящена данная книга.
Глава 1Тора и история
История еврейского народа согласно Торе
Если бы мы писали этот текст в XVI в., то автору не было бы нужды знакомить читателя с историей еврейского народа в том виде, в котором она изложена в первых пяти книгах Библии, которые христиане называют Пятикнижием Моисея, а евреи – Торой. Мы могли бы перейти непосредственно к вопросу о том, как Тора согласуется с археологией. Правда, если бы этот текст был написан в XVI в., у автора были бы другие трудности. Самой меньшей из них была та, что в XVI в. библейской археологии еще вовсе не было.
Поэтому будет безопасней все-таки эту историю конспективно напомнить, тем более что она стоит того.
История про Авраама и его потомство является первым текстом в истории человечества, в центре которого стоит обычный человек, со всеми своими недостатками, интригами, обидами, страстями и ревностями, – не бог и не царь. Иаков, обманом выпрашивающий у своего отца благословение вместо брата, Иаков, четырнадцать лет безропотно служащий за Рахиль, Иосиф, которого братья из зависти бросают в колодец, – все это персонажи первого в истории семейного романа, сериала и мыльной оперы.