Как нам разобраться в этой чересполосице? Кем был Халев сын Ефунне? Вождем племени Иуды, кенитом или кенизитом? Кто были кениты – враги Израиля или его часть? Тесть Моисея был кенит Хобаб или мадианитянин Етро? Моисей отослал своего тестя прочь (Исх. 18:27) или уговорил его идти с ним в Ханаан (Чис.10:31)?
Ответ на этот вопрос, скорее всего, заключается в первых самостоятельных завоеваниях Давида. Первой крупной победой Давида была, если верить дошедшему до нас тексту, победа над кенитом Набалом и захват его имущества и жены. Эта победа вовсе не сопровождалась херемом кенитов. Напротив, она сопровождалась их всемерной интеграцией в систему власти, которую выстраивал Давид. Кенитские пастухи Набала стали первыми подданными будущего государства Давида.
Это была вполне логичная политика. Ведь мы должны помнить, что у Давида не было в подчинении собственно народа. У него в подчинении была шайка лихих людей, и разбойничала эта шайка на пустынной территории, где проживали несколько тысяч человек. Если бы Давид и его люди принялись вырезать этих человек в рамках херема, руководствуясь тем, что они кениты, а не евреи, – они бы лишились кормовой базы. Утверждение Девтерономиста о том, что Давид еще в бытность разбойником «не трогал» пастухов Набала и даже оберегал их, возможно, и отражает эту практику Давида как стационарного бандита.
Затем Давид захватил Хеврон, который находился от Маона в 14 км. Барух Гальперн и Жон Левенсон справедливо предполагают, что женитьба Давида на Авигаиль сыграла центральную роль не только в самом этом захвате, но и в том, что он получил статус царя. Судя по всему, Давид претендовал на статус царя Хеврона раньше, чем он претендовал на статус царя Израиля и даже царя Иудеи, и это имело смысл только в том случае, если в Хевроне уже существовала локальная династия царей, возводившая свой род к Халеву-кениту, победителю великанов.
Там же, в Хевроне, Давид, если верить Девтерономисту, взял себе еще четырех жен. Одна из них была дочь «царя Гешура». Гешур располагался на Голанах на землях Манассии, и Давид совершал на Гешур набеги, не оставляя в живых «ни мужчины, ни женщины» и забирая «овец, и скот, и ослов, и верблюдов, и одежду» (2Цар. 27:8). Три другие женщины, вероятно, происходили из самого Хеврона или даже из гарема побежденного Давидом правителя.
Хеврон, первая столица Давида, был крупным культовым центром кенитов. Халев, победитель великанов, был местной достопримечательностью. Когда при Давиде местное население стало частью колена Иудина, легенды про их предков оказались частью иудейского нарратива, и автор Яхвиста легитимизировал их, вписав кенитские легенды про Халева, Кеназа и Хебера, обитавшего возле священного теребинта, в нарратив Исхода. Давид экспроприировал в свою пользу легенды о Халеве по той же причине, по которой он завладел гаремом его потомков.
Таким образом, ранняя история Давида – убийство Набала, женитьба на Абигаль и захват Хеврона, – не подтверждают тезиса о специфически еврейском характере его раннего царства. Наоборот, мы видим удачливого предводителя апиру, который действует на пустынной территории и именно по этой причине пытается интегрировать местное кенитское население в свое царство.
Другие этносы
Может быть, все, что связано с Набалом, Хермоном и кенитами, было исключением?
Отнюдь нет. Все окружение Давида было необыкновенной этнической пестроты. В нем, например, имелся высокопоставленный военный командир по имени Урияху ха-Хитти, то есть Урия Хеттеянин. Это был тот самый Урия, у которого Давид отобрал жену.
Урия не только был хеттеянином, то есть представителем одного из тех народов, которые подлежали херему, но и имел имя, составной частью которого было имя еврейского бога Яхве. Он был Ури-яху. Его имя переводилось как «Яхве – мой свет». Этот человек по имени «Яхве мой свет» был хеттеянином.
Другим военным командиром Давида, в имя которого составной частью входило имя бога Яхве, был Ишмайя(ху) Гаваонитянин (1Пар. 12:4). Город Гаваон, по версии Девтерономиста, был населен не-евреями, – что, впрочем, сомнительно и о чем мы поговорим много позже. Еще одним верным бойцом Давида был Ахимелех, снова хеттеянин (1Цар. 26:6).
Девтерономист сообщает нам, что Давид взял Иерусалим и вырезал живших там иевусеев, как и подобало избраннику Яхве. Однако немного погодя мы видим, что, когда Давид вносил в Иерусалим ковчег, этот ковчег остановился на гумне Орны Иевусея. Давид выкупил гумно у Орны Иевусея и построил там алтарь.
Эта короткая сценка рисует нам совсем другую картину взаимоотношений Давида с завоеванным населением. Гумно иевусея Орны находилось на горе Сион рядом с дворцом Давида. Это было то самое место, на котором потом Соломон построил храм. Множество царей на месте Давида просто забрали бы у Орны землю, которая находилась рядом с дворцом. Но Давид ее выкупил. Из этого мы можем заключить, что Давид отнесся к населению Иерусалима не менее бережно, чем к населению захваченного до этого Хеврона. Во всяком случае поведение царя Давида представляло собой резкий контраст с поведением царя Ахава, который в аналогичном случае просто казнил владельца понравившегося ему виноградника!
Кроме того, мы знаем, что Давид «взял наложниц и жен из Иерусалима, после того, как пришел из Хеврона» (2Цар. 5:13). Эти наложницы и жены должны были происходить из иевусеек, потому что другого населения в Иерусалиме не было.
Уничтожать иевусеев, так же как и уничтожать кенитов, Давиду было крайне невыгодно. Геноцид является естественным решением для правителя, народу которого не хватает lebensraum. Но главная экономическая проблема Иудеи во время Давида заключалась не в том, что она была перенаселена, а в том, что она была безлюдна. Земель и дружины у Давида было достаточно. Ему не хватало прежде всего податного населения, чтобы содержать эту дружину.
Но даже все эти мелкие детали, которые, как калейдоскоп, создают нам истинную картину этнической обстановки в Иерусалиме времен Давида, бледнеют перед этническим составом его дружины.
600 человек, бравших с Давидом Хеврон, были, если верить Библии, гиттиты, – то есть опять же уроженцы филистимского города Гат. Они не только не были евреи, они не были даже семиты! Филистимляне были потомками «народов моря», грабивших все побережья выходящих к Средиземному морю империй в начале железного века, и, несколько упрощая сюжет, о них можно говорить как о протогреках. Давид взял Хеврон примерно с тем же контингентом, с которым Агамемнон брал Трою.
Командовал ими уроженец Гата Иттай (2Цар. 18:2). «Их лики были как лики львов, и они быстры были, как лани в горах» (1Пар. 12:8).
Элитные дружинника Давида, кроме этого, носят название «ха-херети ве ха-пелети», то есть «критяне и филистимляне». Херети (крити) и пелети (пелешти) – это отборная дружина Давида, его самые близкие телохранители и самые отчаянные бойцы. Командовал ими человек по имени Бенайя(ху) (2Цар. 20:23). Кроме них в дружине Давида состояли аммонитяне (1Пар. 11:39) и моавитяне (1Пар. 11:46).
Как мы видим, этнический состав приближенных Давида, приписываемый ему ранними источниками, ничем не напоминает рафинированного шовинизма Торы. В его дружине сражаются критяне и филистимляне, протогреки и уроженцы Гата, хеттеяне и гаваонитяне. Закрадывается даже робкий вопрос: а каково на этом фоне было этническое происхождение самого Давида, особенно если учесть, что Абигаиль, вдова кенита Набала, в некоторых вариантах приходилась Давиду не женой, а сестрой (1Пар. 2:16)! Барух Гальперн отвечает на этот вопрос весьма решительно, считая, что Давид не был евреем, но это не очень доказуемо и совершенно неважно.
Важно другое: что в это время в Иудее мы не видим того, что потом будет названо колено Иудино, так же как во время Моисея мы не видели еще того, что потом будет названо еврейским народом. Процесс формирования этого колена совершается на наших глазах, и он, как во времена Моисея, создается из всех, кто готов признать своим военным вождем – Давида, а своим богом – Яхве, будь они критяне, уроженцы филистимского Гата или иевусеи.
Давид – лидер не царства, и не клана, и не территории, а дружины. Авантюрист и разбойник, вассал филистимлян, понемногу превращающийся в стационарного бандита, руководитель банды головорезов и наемников, главной проблемой которой является полное несоответствие этой банды более чем скромным ресурсам тех городков, а иногда и просто горных деревень, с которых банда кормится, от Циклага до Хеврона и Иерусалима.
Есть ли в этот момент на окружающих землях какие-то другие города или территории, более развитые экономически, с большей социальной стратификацией, более похожие на настоящее царство?
Ответ: такие территории есть. Это города Шехем (Сихем), Шило (Силом), Гибеон (Гаваон), Мицпа. Это 50 других поселений, которые расположены на территории чуть больше ста пятидесяти квадратных километров сразу к северу от Иерусалима.
Иначе говоря, это территория царства Саула.
Это сердцевина будущего царства Израиль.
Израиль. Царство Саула
Если южная часть Ханаанского нагорья, – то есть территория Иудеи, – продолжает ко времени Давида оставаться малонаселенной пустыней, то его северная часть переживает в начале железного века настоящий демографический взрыв.
Число поселений между Иерусалимом и Изреельской долиной возрастает с 25 в конце бронзового века до 230 к концу раннего железного века. Их общее население составляет сорок тысяч человек – в то время как во всей Иудее обитает менее пяти тысяч. По ту сторону Иордана за тот же период число поселений возрастает с 30 до 220.
«В то время, как число поселений десятого века в горах Иудеи было более чем ограничено, – их было, скорее всего, не более двадцати, – а сами деревни были сравнительно невелики (большая часть их не превышала акра размером, и жило в них не больше ста человек), – высокогорье к северу было обжито гораздо большим количеством поселений, большая часть которых была крупнее, и представляло гораздо более значимый и потенциально важный демографический феномен», – пишет Исраэль Финкельштейн.