Вскоре после этого Адония робко попросил у Соломона одно одолжение. Он попросил у него в жены ту самую Ависаг, которая согревала старость немощного Давида. Он передал эту просьбу через могущественную Батшеву. «Ты знаешь, – сказал он матери царя, – что царство было моим, и ко мне весь Израиль обращал лицо свое, чтобы я царствовал» (3Цар. 2:15). Но Адония был согласен забыть обо всем, – лишь бы Ависаг отдали ему в жены.
Когда Соломон услышал эту просьбу, он разгневался и приказал в тот же день казнить Адонию, несмотря на свою собственную клятву.
Но даже этот проступок Соломона был несравним с тем, что сделал Соломон в старости. Он совершил самый большой грех, который знает Девтерономист. Он взял замуж женщин из других народов, и эти женщины заставили его служить их богам. Поэтому после храма Яхве на горе Сион Соломон построил также храмы Астарте, Кемошу и Милкому.
«Во время старости Соломона жены его склонили сердце его к иным богам, и сердце его не было вполне предано Господу Богу своему, как сердце Давида, отца его. И делал Соломон неугодное пред очами Господа и не вполне последовал Господу, как Давид, отец его» (3Цар. 11:4–6).
Этот непростительный грех Соломона вызвал гнев Яхве, и за это Яхве лишил потомство Соломона власти над всем Израилем. Именно поэтому после смерти Соломона десять колен Израиля – то есть все царство Израиля, не считая маленькой Иудеи, отпали от потомков Соломона.
«Несмотря на это, – считает Девтерономист, – единственным местом, в котором можно было приносить жертвы Яхве, по-прежнему оставался Иерусалимский храм. Его избрал Яхве. Яхве запретил приносить жертвы в другом месте. Поэтому все цари Израиля и вообще все жители Израиля, которые приносили жертвы где-нибудь в Самарии или Дане, были отступниками от Яхве.
Это в общем-то довольно смелое утверждение. Это утверждение, которое не имеет параллели в истории.
В мире сейчас, к примеру, насчитывается около 2 млрд человек, которые номинально являются христианами. У христиан есть 4,3 млн церквей или мест службы, где они совершают богослужения.
Представим себе, что священники какой-то одной, пусть очень известной и очень красивой церкви, – ну, например, собора Нотр-Дам в Париже, – заявят, что единственное место, где можно молиться богу, – это собор Нотр-Дам. А все остальные люди, которые молятся богу в других местах, не являются христианами. Они являются нечестивцами, язычниками и отступниками.
Вот так и все евреи, где бы они ни жили, с того времени как Соломон построил в Иерусалиме храм, могли поклоняться Яхве только в Иерусалиме. Кроме этого, они могли поклоняться только Яхве, а не каким-нибудь другим богам.
Правда, Соломон тоже построил храмы другим богам: Ашере, Кемошу и Милкому. Но за это Яхве его наказал и отнял у его потомков значительную часть царства.
Такова была философия истории Девтерономиста.
Золотой век царя Ахава
Итак, расцвет Израиля, согласно Девтерономисту, и его небывалое процветание и мощь пришлись на время великого царя Соломона, во дни которого серебро не считалось ни во что.
Поэтому, когда в середине 1920-х годов археологи из Чикагского университета раскопали в Мегиддо гигантский дворец, сложенный из тесаного камня, они сразу решили, что нашли дворец царя Соломона, – тем более что Девтерономист прямо приписывает строительство Мегиддо, а также Хацора и Гезера именно Соломону (3Цар. 9:15).
И в самом деле – все три города были выстроены по (почти) одинаковому плану. И это был поистине фантастический план.
В Хацоре и Гезере естественный холм был обведен мощнейшей стеной. Зазор между стеной и холмом был искуственно засыпан землей и камнями, что создавало на вершине холма ровную строительную площадку. Все три города были украшены гигантскими шестикамерными воротами, а Мегиддо и Хацор имели фантастическую систему водоснабжения, особо важную для укрепленной крепости в засушливом климате. Гигантские тоннели, пробитые наклонно прямо в толще скалы, позволяли горожанам незамеченными спускаться к источнику воды. Кроме того, в Мегиддо были выстроены два изумительных дворца очень характерной архитектуры. Они были сложены из красивых тесаных блоков известняка и состояли из монументального входа, зала приемов и окружающих небольших помещений.
Никаких сомнений не было. Библия была опять права. В ней говорилось, что царь Соломон отстроил Мегиддо, Хацор и Гезер, и, действительно, города были построены по практически единому плану! Конюшни, обнаруженные в Мегиддо, были знаменитые конюшни царя Соломона, те самые, в которых содержалось сорок тысяч лошадей для колесниц и двадцать тысяч лошадей для конницы. Это был общий типовой проект, разосланный из Иерусалима главным архитектором царя Соломона!
«Нет примера в истории археологии, чтобы один абзац так сильно помог в идентификации и датировке структур в нескольких наиболее важных теллях Святой земли так, как это сделал Соломон» (3Цар. 9:15), – писал в 1970-м знаменитый археолог и бывший глава генштаба Израиля Игаль Ядин.
Однако, по мере того как археологическая техника и датировки совершенствовались, в эти первоначальные радужные результаты начала вкрадываться нотка сомнения.
Дело в том, что столицей Соломона был Иерусалим. Иерусалим находился на территории Иудеи. А города, отстроенные с таким размахом, находились за пределами Иудеи.
Они находились на территории того самого царства Израиль, которое, если верить Девтерономисту, отпало не только от династии Давида, но и от почитания самого Яхве.
Если Иерусалимский госплан времен Соломона умел планировать эти впечатляющие города, – с шестикамерными воротами, с огромными насыпными терассами вокруг центральной горы, с громадными водоводами, пробитыми в толще камня, – то почему Иерусалимский госплан не начал с себя? Почему ничего подобного не было построено в самом Иерусалиме?
К примеру, водовод, очень похожий на тот, который был построен в Мегиддо, был построен в Иерусалиме только на рубеже VIII–VII вв. до н. э., во времена царя Езекии, через двести с лишним лет после Соломона, в то время, когда на территорию Иудеи мигрировали в большом количестве каменотесы и мастера только что уничтоженного ассирийцами царства Израиль. Что касается более ранних слоев, – то в них ничего похожего не наблюдается. Более того – в них не наблюдается вообще никаких следов монументального строительства, о котором так взахлеб рассказывает Девтерономист!
Иерусалим царя Соломона не обладал ни роскошным водоводом, ни шестикамерными воротами, ни насыпными холмами. По правде говоря, он вообще ничем не обладал. Археологически он оставался бедным горным поселком, лишенным не только малейших следов знаменитого престола из слоновой кости, обложенной золотом, – но и самых элементарных оборонительных сооружений.
А два великолепных дворца из тесаного камня в Мегиддо повторяли по своей архитектуре хорошо известные северные дворцы, которые начали возводить в Сирии с начала IX в. до н. э. – то есть через полвека после Соломона. Как мастера Соломона могли подражать архитектурному стилю, который появился только через полвека? Почему царь Соломон поспешил снабдить водоводами далекие города на территории, которая отпала от его сына, но не построил водовода в самом Иерусалиме?
«Как это возможно, чтобы царь, который строил фантастические дворцы из тесаного камня в провинциальном город, правил из маленькой, отдаленной и неразвитой деревни?» – задался в конце XX века резонным вопросом Исраэль Финкельштейн.
Заметим, наконец, еще одну деталь.
Город Мегиддо времен шестикамерных ворот и арамейских дворцов обзавелся еще одним важным строением: а именно храмом, внутри которого находились три алтаря и статуя бога .
Естественно, возникает вопрос: возможно ли, чтобы Соломон, который приложил столько сил, чтобы превратить свой маленький Иерусалим в священную столицу Израиля, вдруг принялся повышать сакральную конкурентоспособность древнего и знаменитого города, причем за счет статуй и храмов?
Исраэль Финкельштейн выдвинул новую гипотезу, согласно которой все три города – Мегиддо, Хацор и Гезер – действительно были построены по одному плану. И их действительно построил основатель еврейской государственности, – первый царь, при котором государство бывших кочевников обзавелось качественной бюрократией, историей и архитектурой.
Однако это был царь не из дома Давида, а из дома Омри. Он правил не Иудеей, а Израилем.
И его звали не Соломон, а Ахав.
Тот самый царь Ахав, который является одним из главных антигероев у Девтерономиста. Тот самый Ахав, который отступил от Яхве, делал злое в глазах Господа, женился на финикийской принцессе, отнял у Навота его виноградник и, главное, – был страшным врагом и гонителем пророка Илии.
Соломон и его проекты
Насколько на самом деле могущественен был исторический царь Соломон и насколько силен был его контроль над территориями, завоеванными или, по крайней мере, ограбленными его отцом?
Это почти невозможно сказать.
Мы можем с некоторой уверенностью утверждать лишь две вещи. Первое: Соломон действительно построил в небольшом городе Иерусалиме как минимум четыре храма. Это были храмы Яхве, Ашеры, Милкома и Кемоша. Почему мы можем быть уверены, что последние три храма действительно были построены Соломоном или, по крайней мере, приписывались ему?
Просто потому, что их существование было крайне неудобной вещью для Девтерономиста.
Тот факт, что создатель Иерусалимского храма на самом деле построил не один храм, а четыре, согласитесь, создавал колоссальные теологические сложности. Девторономист наверняка бы предпочел, чтобы эти храмы построил кто-то другой, ну хотя бы сын Соломона. Тогда можно было бы сделать из Соломона образцового царя, а на сына, как на козла отпущения, взвалить все грехи.
Но в те времена, когда писал Девтерономист, традиция настолько тесно связывала только что разрушенные в Иерусалиме храмы Ашеры, Милкома и Кемоша с именем Соломона, что даже Девтерономист ничего с этим не мог поделать.