Иначе говоря, рассказ про то, что Ахав искал убить Илию – это поздняя вставка.
С другой стороны, наш рассказ утверждает, что поединок Илии со жрецами Баала имел место на горе Кармель. При этом пророк Илия построил на этой горе алтарь Яхве и совершил на нем жертвоприношение.
Напомним, что, с точки зрения Девтерономиста, любое жертвоприношение Яхве могло совершаться только в Иерусалиме на горе Сион. Все остальное было язычеством и подражанием нечестивым обычаям тех самых амореев, которых Яхве прогнал с земли перед лицом Израиля. Девтерономист с ликованием рассказывает нам, как царь Иосия принес жрецов таких высот в жертву на их алтарях (4Цар. 23:20).
Гора Кармель была типичная бама. Жертвенник на ней был жертвенник на высоте. Пророк Илия, пришедший из Финикии, принося жертву на жертвеннике, сложенном тут же из нетесаных камней, поступал точно так же, как поступал пророк Балаам, пришедший из Сирии. Он поступал так, как рекомендовал Элохист (Исх. 20) и как совершенно, категорически, напрочь запрещал Девтерономист. Он совершал грех Баал-Пеора! Тот самый грех, за который Девтерономист и порицает царей Израиля! Это уже не говоря о том, что Илия не был потомком Аарона (обстоятельство, которое, как мы увидим позже, Девтерономиста не интересует).
Иначе говоря, история о том, как Илия приносил жертвы на баме на горе Кармель, должна быть частью оригинальной легенды. Нет никакой возможности, чтобы она была придумана Девтерономистом.
Гора Кармель являлась священным местом, на котором обитает бог, задолго до появления царства Израиля и задолго после него. Впервые как таковое его упоминает фараон Тутмос III. О ней как о месте убежища упоминает пророк Амос (Амос 9:3), а повествование Тацита о воцарении Веспасиана содержит в себе следующий примечательный абзац:
«Между Сирией и Иудеей есть гора Кармель, это – имя и божества, и горы. У них нет ни образа бога, никакого храма; традиция древности признает только алтарь и его священные связи». Именно на этой древней горе Веспасиан принес жертву, и по внутренностям ее жрец Василид предсказал ему успех в том, что он задумал. Иначе говоря, полководец, победивший в Иудейской войне, принес жертву на вершине горы, на которой не было ни храма, ни статуи, – один каменный алтарь, как и за тысячу лет до этого!
После визита Веспасиана Кармель стала популярным местом религиозного туризма, и уже к началу III в. до н. э. на горе стояла огромная, в два раза выше человеческого роста, статуя Зевса, поставленная неким Гаем Юлием Евтихием, колонистом из Кесарии. Надпись на обломках статуи идентифицирует этого Зевса с горы Кармель с Юпитером Гелиополитанским, то есть с тем же богом, храм которого стоял в Баальбеке, то есть с ханаанским Баал Хададом. В тот момент, когда надпись была сделана, Кармель административно управлялась из финикийской Птолемаиды.
К сожалению, популярность, которой пользовалась гора в поздней античности, а также ее прекрасный микроклимат, густой лес и высокая плотность населения уничтожили всякие следы прежней бамы на открытом воздухе, и пытаться найти их сейчас – это все равно что в Нью-Йорке пытаться найти остатки индейской стоянки. В пустынях и на бесплодных вершинах алтарь, сделанный из неотесанного камня, еще имеет шанс сохраниться. На Кармеле он исчез бесследно, – на этой горе всякий камень шел в дело, будучи употребляем на постройку стен, домов, храмов, а потом – церквей и монастырей.
Тем не менее мы можем не сомневаться, что во времена царя Ахава бама там существовала. Более того, она была местом обитания пророка Елисея (4Цар. 4:25), и люди посещали ее по новолуниям и субботам, очевидно, для принесения жертв (4Цар. 4:23). Судя по всему, история про Илию и Елисея – это часть легенд, сопровождающих это важное место, посвященное, как и следует из его названия, богу. Ибо название «Кармель», вероятно, означает «виноградник Эля».
Итак, место действия – бама на горе Кармель – несомненно, являлась частью оригинала. Точно так же частью оригинала являлся другой топоним, – а именно дворец в Изреели, до которого Илия бежал перед колесницей Ахава. Дело в том, что этот дворец разрушен вскоре после смерти Ахава, и Изреель потеряла всякое значение.
Таким образом, легенда, которая упоминала в качестве резиденции Ахава именно Изреель, должна была быть частью оригинала. «Устный нарратив, предшествующий этим историям, должен был сложиться в своем первоначальном виде в то время, когда важное место, занимаемое Изреелем в царстве, было еще живо в памяти народной, – иначе ее историческое место было бы забыто и заменено другим городом», – замечает Надав Нааман.
Заметим, что Илия бежал абсолютно марафонскую дистанцию около 36 км, а бег перед колесницей царя был важной формой почитания последнего. Когда Адония объявил себя царем, он специально завел себе «пятьдесят человек, чтобы бежать впереди него» (3Цар. 1:5). Именно о том, что царь заведет себе людей, которые будут бежать перед его колесницей, предупреждает пророк Самуил (1Цар. 8:11). Иначе говоря, в этой истории пророк Яхве выступает в роли придворного бегуна, и даже средневековый комментатор Раши отмечал, что Илия бежал перед Ахавом, «ибо он показал уважение к царю».
Что же произойдет, если мы исключим бессмысленную историю о встрече Илии и Обадии, – главный кусок, из которого мы узнаем о страшных преследованиях, обрушившихся на Илию, – из истории о жертвоприношении на горе Кармель?
Мы получим классическую историю магического поединка.
Гора Кармель находилась на границе между Израилем и Финикией.
На вершине этой горы уже много столетий находился алтарь на открытом воздухе, без храма и без статуи, и на этой баме, с точки зрения финикийцев, почитали Баал Хадада, а с точки зрения Ахава – это был алтарь Яхве.
Чтобы доказать это, царь Ахав и его союзник, пророк Илия, вызвали жрецов Баала на магический поединок. Жрецы Баала проиграли и были убиты. Илия подпоясал чресла и бежал перед колесницей Ахава до самого царского дворца, находившегося на порядочном расстоянии.
Так же как алтари в Бет-Эле и Дане были утверждены по крайним точкам границы Израиля, – бог, как стратегический форт, защищал свои владения, – так и высота на горе Кармель при Ахава служила местом, по которому проходила граница между израильским Яхве и финикийским Баал Хададом.
Иначе говоря, рассказ о поединке между Яхве и Баалом и был в оригинале рассказом о том, как Ахав с помощью Илии утвердил на горе Кармель границу Израиля и культ Яхве.
Царь Ахав не проявил никакого неудовольствия по поводу победы Яхве именно потому, что так и было задумано. И пророк Илия бежал перед ним, охваченный божественным вдохновением, потому что в оригинале этой истории Ахав и Илия были союзники.
И пророк Илия выполнял при дворе царя Ахава ту же функцию, что Мерлин – при дворе короля Артура.
Ответственное поручение Яхве
Вернемся к тексту Библии дальше.
Из следующей, 19-й главы 3-й книги Царств мы узнаем, что царица Иезевель поклялась отомстить Илии за убийство пророков Баала. Тот был вынужден бежать. Он бежал сначала в Иудею, где оставил своего слугу, и оттуда отправился в пустыню к горе Хорив, и там к нему обратился Яхве. Этого Яхве Илия не видел. Он только слышал его голос.
«И был к нему голос и сказал ему: что тебе здесь, Илия?» (3Цар. 19:13).
Выслушав жалобы Илии на то, что Ахав разрушил все жертвенники Яхве и убил всех его пророков мечом, Яхве приказал Илии следующее:
– Помазать в цари Сирии Хазаэля,
– Помазать в цари Израиля Ииуя,
– Помазать себе в преемники Елисея.
«Кто убежит от меча Хазаэля, того умертвит Ииуй; а кто спасется от меча Ииуева, того умертвит Елисей, – сказал Яхве. – Впрочем, оставлю в Израиле семь тысяч, все колени, которые не преклонялись перед Баалом, и всякий рот, который его не лобызал» (3Цар. 19:13–18).
После этого Илия пошел, нашел Елисея и накинул на него свой плащ (3Цар. 19:19).
Воля ваша, но все эти повеления Яхве выглядят очень странно.
Для начала – из них следует, что Яхве ненавидит Израиль. Согласно нашему рассказу, Яхве войск, бог Израиля, приказывает уничтожить не только правящую династию Израиля, но и весь его народ! Он становится на сторону Хазаэля – главного врага и уничтожителя жителей Израиля, который будет разбивать головы младенцев о камни и вспарывать животы беременных женщин (4Цар. 8:12).
В этом тексте Яхве совершает государственную измену. Очень сложно понять, зачем Яхве делает это ровно после того, как он победил жрецов Баала и сделал Ахава своим избранником.
Второй странной особенностью этого текста является то, что Илия совершенно не спешит выполнять указание Яхве.
Он не помазывает на царство ни Хазаэля, ни Ииуя. И то и другое воцарение произойдет уже при его преемнике Елисее. Более того, он вообще-то не помазывает даже и Елисея! Он накидывает на него свой плащ.
Третьей странной и удивительной особенностью этого текста является то, что Яхве, который требует уничтожить дом Ахава руками Ииуя, судя по всему, не осведомлен о том, что хорошо знали соседние ассирийские цари, – а именно о том, что Ииуй и Ахав являются родственниками. Они оба являются потомками Омри.
Как понять такую неосведомленность всеведущего и всемогущего Яхве и как объяснить его звериную ненависть к царству Израиль?
Приглядимся внимательней.
Почему Илия не видел Яхве
В цикле Илии и Елисея пророки постоянно видят божественные проявления.
Эта способность видеть и является признаком избранности. Когда Елисей просит у Илии двойной силы, тот отвечает: «Трудного просишь. Если увидишь, как я буду взят от тебя, то будет тебе так. А если нет – не будет» (4Цар. 2:10). Елисей видит огненных лошадей и огненную колесницу и получает искомую силу.
Или вот другой пример: слуга Елисея под городом Дотан опасается, что город захватят сирийцы. Он смотрит, как обычный человек, и видит, что их – большинство. Но тут Елисей открывает ему глаза, и слуга Елисея видит, что город окружило также небесное воинство, огненные лошади и огненные колесницы.