Для начала мы можем предположить, что святилище, из которого происходил данный жреческий род, должно упоминаться в тексте самого Элохиста, как одно из самых ранних и древних святилищ, основанных еще патриархом Иаковом – главным героем Элохиста из патриархов.
Таких святилищ в тексте Элохиста всего два. Одно – это Бет-Эль, который постоянно упоминается как место, где Иаков впервые увидел Яхве, и место, где он поставил бетель, то есть камень, являвшийся домом Яхве. Яхве, явившись Иакову в Сирии, даже отрекомендовывается как бог Бет-Эля: «Я бог Бет-Эля, которому ты поставил мацеву и принес клятву» (Быт. 31:13).
Однако – по крайней мере, если Девтерономист не врет, – жрецы в Бет-Эле происходили не из левитов (3Цар. 12:31), и, следовательно, не из потомков Моисея. Вряд ли они могли быть авторами Элохиста[29].
Поэтому куда более пристального внимания заслуживает другое место: Шехем.
Шехем занимает в Элохисте невероятное, огромное, непропорционально большое место.
Элохист утверждает, что Иаков, вернувшись из Сирии, явился именно под город Шехем. Там, на клочке поле перед городом, он поставил алтарь Элю, богу Израиля (Быт. 33:20). Более того, Элохист утверждает, что Шехем – это то самое место, где было введено единобожие. Именно под дубом близ Шехема закопал Иаков всех чужих богов, включая, вероятно, тех несчастных терафимов, которых Рахиль с риском для жизни стащила у своего отца (Быт. 35:4).
Тему Шехема как главного религиозного центра Израиля продолжает книга Иисуса Навина и Книга Судей, которые, как мы уже заметили, имеют обширные заимствования из Элохиста.
Именно под Шехемом Иисус Навин призвал народ «отвергнуть богов, которым служили отцы ваши за рекой и в Египте» (Нав. 24:14). Он записал эти слова в книгу Торы, взял большой камень и поставил его под дубом близ святилища (мигдаш) Господня (Нав. 24:26).
Именно этот дуб, вероятно, носил гордое название Элон Меоненним, то есть Дуб Гадателей (Суд. 9:37). Он был ассоциирован с Деворой, которую Элохист считает кормилицей Ревекки (Быт. 35:8), а Девтерономист – пророчицей, судившей народ под пальмой между Рамой и Бетелем в горах Эфраима (Суд. 4:5).
Гора над Шехемом задолго до горы Сион называлась «пуп земли» (тавур ха-арец) (Суд. 9:37). Там же, под дубом возле Шехема, поставлен был царем Авимелех (Суд. 9:6).
Высота над Шехемом удовлетворяет всем нашим условиям: она упоминается в Торе и в последующих книгах Библии в контексте, связывающем ее с Элохистом. Она фигурирует в Элохисте (дважды!) как место введения единобожия.
Высота под Шехемом действительно существовала. И действительно была из одним древнейших религиозных центров Израиля. Именно там, на горе Гебал, была выстроена бама с алтарем из нетесаных камней, в точности как это требовал Элохист. На ней не было статуй, и на вершину алтаря вели не ступени, а рампа.
Высота над Шехемом действовала недолго. Она была мирно оставлена через пятьдесят лет после основания, и жрецы ее, вероятно, переселились в другое место. Ничего странного в этом не было – жреческие фамилии переселялись с места на место.
Вообще в Израиле, как и во многих патриархальных обществах, огромное значение предавалось роду, происхождению. Жреческие должности занимались по наследству, и, как следствие, важным признаком легитимного культа, вероятно, часто была не древность самого священного места, а именно древность жреческого рода, его обслуживавшего. Именно поэтому в Дане служили потомки Моисея, которые до этого были жрецами где-то на горе Ефремовой (Суд. 18), а Давид перевез в свою новую столицу жрецов из всех самых важных религиозных центров Израиля.
Высота в Шехеме прекратила свое функционирование как сакральный центр, но род, который на ней служил, просто куда-то переехал. Куда? Они могли, к примеру, переехать в Офру по приглашению ее уроженца Гедеона, одного из предшественников Саула. Гедеон происходил из Офры. Он сделал ее своей столицей и в целях придания ей статуса поставил там алтарь и эфод Яхве. Мы не знаем, что такое был эфод, но, судя по всему, с помощью эфода можно было гадать – процедура, которая потом была строжайше запрещена монотеистами.
Однако, говоря о судьбе шехемских жрецов, нельзя не отметить еще одну, крайне интригующую возможность: а именно святилище в Шило (Силом).
Шило
Историю святилища в Шило мы, если можно, начнем с конца.
У царя Давида было несколько жрецов. Это были Авиафар, Цадок и Ира Итрит (2Цар. 20:25–26). Также жрецами были его сыновья (2Цар. 8:18)[30].
В том, что касается сыновей, все понятно: на кого же царю и следовало полагаться в таком важном деле, кроме как на родную кровь? Что же до остальных жрецов, то все они, как нетрудно догадаться, происходили из разных уважаемых священных центров. Их переезд в Иерусалим – равно как и переезд туда ковчега Яхве – был способом повысить статус столицы Давида, которая, как мы говорили, до этого никогда не фигурировала среди сакральных центров Израиля.
Да что там повысить! Создать с нуля.
Это ведь сейчас Иерусалим является древнейшим центром Израиля и символом всего его существования. А во времена Давида это был иевусейский городишко, который сделал своей столицей вождь шайки, претендовавшей на завоевание Израиля.
О происхождении Цадока и Иры Итрита мы поговорим позднее. Что же касается первосвященника Авиафара, то он происходил из города Шило. Шило был один из крупнейших религиозных центров древнего Израиля.
Шило ни разу не упоминается в Торе – то есть в текстах, которые описывают время, предшествующее завоеванию Ханаана. В них, как мы уже говорили, упоминается Шехем.
Зато Шило постоянно упоминается потом. Он описывается как место, где после завоевания между племенами была разделена земля (Нав. 18:10). Там же были распределены города между левитами (Нав. 21:2). Именно туда народ собирался во время опасности (Нав. 22:12) и на ежегодные праздники (Суд. 21:19–21). В Шило после завоевания Ханаана была поставлена скиния свидетельства (Нав. 18:1). В нем также находилось сооружение, которое называлось «дом (бет) Яхве» (1Цар. 1:7) и «храм (хекаль) Яхве» (1Цар. 1:9). У этого сооружения были двери (1Цар. 1:9).
Это упоминание крайне важно. Ведь, если верить ортодоксам, то может создаться впечатление, что первый храм в истории евреев был построен Соломоном. До этого Яхве жил то ли в сундуке, то ли в палатке. Но в Шило для Яхве было выстроено куда более капитальное сооружение. Оно было храмом, и у него были двери.
Это сообщение 1-й книги Царств полностью подтверждается археологией. Мы действительно находим в Шило остатки крупного храмового комплекса. Комплекс этот был построен еще хананеями, но продолжал процветать в раннем железном веке – к этому времени, в частности, относится разбитая курильница, на которой изображен конь, львица и олень, побеждаемый леопардом.
Но даже эта важная археологическая история Шило бледнеет перед исторической драмой, разыгравшейся между Саулом, Давидом, Соломоном и жрецами Шило. О драме этой мы знаем от Девтерономиста.
Жрецом в Шило, согласно 1-й книге Царств, в конце периода Судей, был некто Эли, а его воспитанником и преемником был не кто иной, как великий пророк Самуил. Самуил – отрок, одетый в льняной хитон, – служил в Шило перед алтарем Яхве.
Выросши и получив власть в Израиле, Самуил построил алтарь в своей родной Раме (1Цар. 7:17). Мы не знаем, служил ли Самуил в Шило действительно или эта история представляет собой попытку связать имя популярного пророка с этим священным центром, но мы знаем, что в середине XI в. до н. э. Шило был полностью уничтожен – вероятно, филистимлянами.
Род жрецов из Шило, однако, сохранился и переехал в Ноб (3Цар. 2:27). Там, в Нобе, находился эфод Яхве (1Цар. 21:10). Мы можем только гадать, не был ли этот эфод тем же эфодом, что стоял в Офре Эвиезеровой.
Когда Саул и Давид поссорились, то жрецы Ноба оказались в самом центре этой ссоры. Давид попросил в Нобе помощи, и они ему помогли. В частности, жрец Авиамелех передал ему меч Голиафа, который лежал завернутый в ткань за эфодом.
За эту помощь Саул вырезал всех жрецов Ноба. Спасся только сын Авимелеха Авиафар. Он убежал к Давиду и принес ему тот самый эфод (1Цар. 23:6). Из этого мы можем заключить, что эфод был чем-то, что можно было унести с собой. Но одновременно это была большая вещь: достаточно большая, чтобы меч лежал за эфодом.
Так или иначе, эфод очень помог Давиду. Давид в это время скрывался от людей Саула в городке Кеила, и, узнав, что у него теперь есть эфод, он велел принести эфод и спросил, выдадут ли его горожане Саулу.
Бог через эфод ответил Давиду, что его выдадут (1Цар. 23:12), и Давид спешно покинул Кеилу. Так Авиафар и его эфод спасли жизнь Давиду – не говоря уже о моральной поддержке, связанной с переходом эфода на сторону Давида. Немудрено, что Давид сделал такого ценного человека своим жрецом (1Цар. 30:7) и советником (1Пар. 27:33–34).
На этом посту Авиафар снова оказал Давиду бесценную услугу. Когда Авессалом восстал против отца, то Авиафар остался в Иерусалиме в качестве шпиона Давида, и через своего сына сообщил Давиду о решениях, которые принял Авессалом (2Цар. 17). Эта осведомленность и спасла Давиду жизнь и венец.
Рассказу об Авиафаре и его бегстве к Давиду и об эфоде, который он принес, об истреблении Саулом всего дома Авиафара и о бесценной помощи Авиафара во время восстания посвящен довольно значительный кусок истории Давида. Мы без преувеличения можем сказать, что Авиафар – самый важный и чуть ли не самый положительный после Давида персонаж в этой истории.
Да что там после Давида! Даже у Давида есть недостатки.
Но у Авиафара их нет. Это, без преувеличения, человек, который привел царя Давида ко власти. Он принес к нему эфод. Он спас ему жизнь. Он спас ему жизнь второй раз, во время восстания. Он заплатил за это истреблением всей семьи.