Vitam tebe svaté boži Velkonoce!
Zachovej mě ode wši zle nemoce,
Zimnice, psotnice, žloutenice,
Tèž od padouci nemoce[162].
Для малолетних детей матери приносят воду домой, становят их на колени посреди двора, заставляют молиться Богу и, сотворив над ними омовение, выливают остатки воды в те же источники, из которых она почерпнута. Тогда же купают и лошадей, с уверенностью, что это предохранит их от кусающих мух, от подлома и разных болестей. Чтобы прогнать с лица веснушки, надо умыться в страстную субботу при первом ударе в колокол (= символ грома). В полночь на Воскресение Христово собираются на берега Эльбы, преклоняют колена, молятся и черпают воду, которая делается в этот час тиха и светла, как кристалл, и, налитая в сосуды, остается свежею в продолжение целого года. Рядом с этим должно поставить другое поверье, что в полночь 1 мая воды превращаются в вино, т. е. дыхание весны претворяет их в животворный нектар. По немецкому поверью, чудо это совершается в ночь на Воскресение Христово. Вода, почерпнутая накануне Пасхи и 1 мая, очищает тело от шелудей и служит самым спасительным лекарством для людей и домашней скотины. Обычай обливания на Светлой неделе, кроме указанного выше назначения вызывать дожди, принимается и за врачебное средство. В Германии в первый день Пасхи черпают воду при солнечном восходе и думают, что она никогда не портится, дает молодость, прогоняет недуги и сберегает приплод стад; на другой день юноши и девицы отправляются за водой к горным источникам и бросают в них цветы. Лужичане на этот праздник взбрызгивают и обливают свой скот. Наши простолюдины убеждены, что лошади от ключевой воды добреют и не боятся лихого глаза, и потому в известные дни, посвященные памяти их святых патронов, водят лошадей к источникам и поят с серебра. Больного коня знахарь спрыскивает нашептанною водою, обходя вокруг него несколько раз и привязывая в стойле пучки разного зелья. При скотских падежах переправляют стада через проточную воду и служат молебен св. Власию (Астрахан. губ.). Такие целебные свойства в эпоху христианства стали соединять с водою, освященною по церковному уставу; потому вода богоявленская или крещенская пользуется в народе особенным уважением. Многие хранят ее до Нового года – на случай болезней, окропляют ею дома и хлевы и уверяют, что она не портится; несмотря на трескучие морозы (6 января), больных погружают иногда в прорубь иордани; почерпнутой оттуда водою умывают хворых младенцев, а снятые с них сорочки и пеленки бросают в иордань, чтобы вместе с этими покровами уплыла и самая болезнь (Арзамас. уезда). О воде, вытаянной из крещенского снега, думают, что она может лечить судороги, головокружение, онемение в ногах и другие недуги и, влитая в колодец, делает его неиссякаемым в продолжение целого лета, хотя бы не выпало ни единой капли дождя. Теми же живительными свойствами обладает вода и в праздник Купалы, т. е. 24 июня, в день Иоанна Крестителя. Христианское воззрение на святую воду, которою в таинстве крещения омывается ветхий грех, слилось в умах непросвещенного народа с поверьями, наследованными от старинного язычества. В дни солнечных поворотов на Коляду и Купалу славяне-язычники чествовали творческие подвиги дождящего и дарующего урожаи Перуна; при зимнем повороте он возжигал светильник солнца, а в знойную пору летнего поворота погашал его губительный жар в потоках дождя. Предание о живой воде небесных колодцев, отпираемых молниями Перуна, было перенесено на земные источники, и чехи, наравне с немцами, рассказывают, что в ночь на Рождество Христово воды превращаются в вино – точно так же, как превращаются они на праздник весны. Вода, освященная на Сретенье (2 февраля), признается равносильною крещенской, потому что это – день встречи зимы с летом. 1 августа, когда бывает крестный ход на реки для водосвятия, тотчас – после погружения креста в иордань – одержимые недугами окунаются по нескольку раз в воду; в то же время купают и больных детей. Влияние христианства обнаруживается еще в обычае употреблять, вместо лекарства, воду, слитую с благословенной родительской иконы, с крестиков, приносимых из Иерусалима, с жертвенного копия и освященной просвиры, или воду, смешанную с херувимским ладоном (т. е. с ладоном, которым кадили во время херувимского пения).
Гимны Ригведы обращаются к воде как к стихии божественной, заключающей в себе амриту и целительные лекарства. Убеждение это так глубоко проникло в среду славянского племени, что малороссы до сих пор, поздравляя новобрачную, говорят ей: «будь здорова, як вода!», а в Вербное воскресенье, ударяя друг друга освященной веткою, причитывают: «будь высок, як верба, а здоров, як вода!» Вода смывает (= очищает) призоры и хворости и уносит их своею волною, почему ключевую воду, назначаемую на врачевание больного, берут по течению, а не против. В заговорах читаем следующие воззвания: «матушка вода! обмываешь ты круты берега, желты пески, бел-горюч камень своей быстриной и золотой струей. Обмой-ка ты с раба божия (имярек) все хитки и притки, уроки и призоры, скорби и болезни, щипоты и ломоты, злу худобу; понеси-ка (их), матушка быстра река, своей быстриной – золотой струей в чистое поле, зимнее (синее?) море, за топучие грязи, за зыбучие болота, за сосновый лес, за осиновый тын». – «Матушка святая водица, родная сестрица! бежишь ты по пенькам, по колодам, по лузям, по болотам, и бежишь чисто, непорочно; сними с раба божья (имя) всякие болезни и скорби». – «Очищаешь ты, вода явленная, и луга, и берега, и середину; очищай ты, вода явленная, моего нарожденного (младенца) от призора поду манна и ногаданна»[163]. Как стихия, смывающая все нечистое, злое, демонское, вода, наравне с огнем-просветителем, признана была за вернейшее средство внутреннего, духовного очищения от грехов. Вот основа тех священных «омовений», какие предписываются уставами почти всех древнейших религий. В гимнах Вед вода призывается дать исцеление телу от болезней, а душе от язвы грехов. Перед дверями храма греки и римляне ставили сосуд, наполненный водою, в которую опускалась пылающая головня, взятая с алтаря богов; всякий, кто желал приблизиться к святилищу и принести жертву, должен был наперед очиститься, и потому жрец омакал в воду лавровую ветку и окроплял ею всех приходящих во храм; места, оскверненные преступлением, также очищались водою. По нашим преданиям, всякой мольбе, всякому обращению к божествам должно было предшествовать омовение; заговоры обыкновенно начинаются этою формулою: «иду я раб божий в чистое поле, становлюсь на восток красного солнца, умываюсь росою или ключевой водою»[164]. Перед семейною трапезою, которая в отдаленной древности совершалась при домашнем очаге и сопровождалась приношением жертв родовым пенатам, крестьяне (преимущественно староверы) умывают руки и творят молитву; обычай этот соблюдается и между сербами. Кто проспит заутреню на Светло-Христово Воскресение и в другие большие праздники, тех обливают водою; а кто рядился на Святках, надевал на себя запрещенные церковью «бесовские личины», тот должен окунуться в крещенскую прорубь и смыть с себя этот великий гpex. Вблизи Соловецкого монастыря есть святое озеро, и набожные простолюдины ни за что не решаются вступить в обитель – прежде нежели искупаются в его чистых водах. Когда умирает кто-нибудь в семье, родичи ставят возле него полную чашу воды – для того, чтобы душа, по выходе своем из тела, могла тотчас же омыться и явилась бы перед небесного судию чистою и непорочною. Согласно с поэтическим уподоблением дождя и росы слезам, эти последние получают в народных сказаниях ту же очистительную силу, что и священные воды: один мельник продал свою дочь дьяволу; когда пришло время расчета, девушка умыла руки и осталась спокойною. Явился дьявол, но не в состоянии был к ней приблизиться; с гневом приказал он мельнику: «унеси всю воду, чтобы не могла она умываться!» Мельник исполнил приказание. На другое утро снова явился черт, но по-прежнему без успеха; потому что девушка прослезилась на руки – и они были совершенно чисты. С этим древнепоэтическим представлением позднее соединилась мысль о слезах покаяния, очищающих грешника.
с) Сила вещая. Живая вода небесных колодцев = амрита, по сказаниям индоевропейских племен, наделяет дарами высшей мудрости и предвидения. Упиваясь ею, боги и девы судьбы ведают все прошедшее, настоящее, будущее и изрекают свои непреложные приговоры, чему быть и не быть. От небесных родников, текущих в царстве бессмертных владык, эта вещая сила была перенесена на земные источники, и вместе с тем возникли гадания и суд божий водою. На «щедрый вечер» (накануне Нового года), когда, по народному поверью, отпирается рай (= заоблачное небо), чехи ходят к студенцам, чтобы в их светлом зеркале высмотреть, что предопределено божественною волею, и узнать, какая именно судьба ожидает их в течение грядущего года. У нас же во время Святок ходят девицы в лунные ночи к проруби, садятся на воловью шкуру (= эмблема облачного покрова) и смотрят в воду, с надеждою увидать в ней своих суженых. В одной старинной песне, которую поют в Подольской губ. под Межибожьем, вдова, жена и девица вопрошают криницу, и та дает им ответ, как оракул. На Троицу и Семик незамужние поселянки плетут зеленые венки (символ брачного союза) и бросают их в реки и ручьи: чей венок поплывет по течению – той сулит он скорое замужество, чей закружится на одном месте – у той свадьба расстроится, а чей потонет – ту ожидает смерть или безбрачная жизнь. Иногда вместо венков кидают в воду те ветки и цветы, с которыми слушали на Троицын день обедню. У болгар и хорватов венки, бросаемые в реки, приготовляются из первых весенних цветов; у чехов гадают венками юноши и девицы – первые о том, женятся ли они, а вторые – выйдут ли замуж, а старики делают из зеленых веток кресты: чей крест потонет, тот умрет в продолжение года