света огромный камень из-под Клайпеды; черт спешил, сколько мог, но не успел прибыть в срок: петух запел, когда до дома Румшиса не оставалось и тысячи шагов. Страшно завыл черт и бросил камень в Неман, где он и поныне лежит, образуя порог.
Обитая в горах, великаны, подобно драконам и змеям, стерегут там несчетные сокровища серебра и золота. Было, говорит немецкая сказка, два брата: богатый и бедный. Случилось бедному идти лесом мимо большой горы; смотрит – а к ней подошли двенадцать великанов и промолвили: «гора Семси, отворись!» И она тотчас разделилась надвое; великаны вступили в отверстие и немного погодя вышли из горы, каждый неся на своей спине по тяжелому мешку. «Гора Семси, затворись!» – закричали они – и гора затворилась. Бедный брат дождался их ухода, проговорил те же слова и вошел в просторную пещеру, которая вся была наполнена серебром, золотом и драгоценными камнями; набрал себе всякого добра и разбогател. Богатый брат ему позавидовал, разузнал – как было дело, и отправился в ту же пещеру. Набравши большой запас сокровищ, он хотел было уйти, да позабыл название горы и стал приказывать: «гора Симели, отворись!» – а гора не слушается. К вечеру пришли великаны и отрубили ему голову. Эта гора, наполненная сокровищами и охраняемая великанами, есть поэтическое изображение тучи, закрывающей собою золотое солнце, серебряный месяц и яркие звезды, что блистают на небесном своде дорогими самоцветными каменьями. Та же сказка известна и между славянами, но в форме несколько подновленной: вместо великанов являются разбойники или привидения = духи усопших. Приведем галицкую редакцию: в Черной горе (в Коломыйском округе) хранятся несметные клады, а в сумерки оттуда слышится говор и звук цепей. Раз бедный крестьянин, собираясь срубить дерево на отлоге этой горы, увидел привидение, которое медленным шагом приближалось к таинственным пещерам. «Отопритесь, дверцы!» – молвило привидение; дверь открылась, и дух вступил внутрь горы. «Затворитесь, дверцы!» – раздался голос из подземелья – и дверь быстро захлопнулась. Крестьянин улучил время, явился к горе, приказал двери отвориться и вошел в темный погреб, где стояли бочки со старинными червонцами, талерами и драгоценными камнями и были навалены большие кучи золотых крестов и окладов с икон. Много захватил он золота и, воротившись домой, рассказал соседу, как и откуда достался ему клад. А сосед был страшный скряга, вздумал и сам поживиться, пошел к Черной горе, забрался в подземелье и только стал было набивать нарочно припасенные мешки, как – откуда ни возьмись – выскочил огромный черный пес с горящими глазами и растерзал похитителя. В Астраханской губ. сохраняется предание о Чертовом городище: однажды поехал мужик в лодке, пристигла его темная ночь, он и заплутался… Плыл-плыл и пристал к берегу; надо, думает, пооглядеться, что за место такое? Смотрит – перед ним бугор, а в бугре – подвал; вошел в отворенные двери и крепко испугался: впереди сидит женщина – словно татарка, а по всему подвалу насыпаны груды денег и стоят кадки с вином (кадка = облако, вино = дождь). Спрашивает она: «почто пришел сюда?» – «Заблудился!» – «Ну что ж, не бойся! Возьми корец, испей винца да бери себе денег, сколько хочешь; а в другой раз сюда не ходи». Вот мужик стал забирать деньги да в карманы класть; много наклал, сколько могуты поднять хватило, и потащил в лодку. Высыпал деньги и думает: «дай еще пойду! этого в другой раз не сыщешь». Пришел к бугру, туда-сюда – нет больше подвала, точно и не было его! Воротился назад к лодке, а вместо денег в ней лежат уголья. Есть много рассказов, в которых хранение золота приписывается чертям. Посреди старого Кракова было подземелье, где (как уверяла народная молва) стояли бочки с чистым золотом; раз зашла туда одна девушка, черт отсыпал ей в передник груду червонцев и, прощаясь – не велел оборачиваться назад. На последней ступеньке лестницы она не выдержала и оглянулась; в то же мгновение дверь с треском (= с громом) захлопнулась и отшибла ей пятку. Под развалинами Ленгицского замка (в Польше) обитает черт Борута и стережет клад; нашелся отчаянный шляхтич, который отправился в подвалы этого замка и стал забирать золото; набил полные карманы – и назад, но едва ступил он на порог, как хлопнула дверь и отшибла ему пятку. Прибавим, что, по свидетельству старинных мифов, бог-громовник, вторгаясь в облачные пещеры добывать живую воду дождя и золото солнечных лучей, получает удар в ногу и делается хромым.
Как воплощения мрачных туч и туманов, застилающих ясное небо и на все время зимы скрывающих в своих недрах живительный дождь и блестящую молнию, великаны (наравне с драконами) обладают воровским, хищническим характером и вызывают на постоянную борьбу с собою бога-громовержца, этого низводителя дождей, прояснителя солнца и творца всякого плодородия. Громовник иначе не представляется в древних верованиях и преданиях, как в постоянных битвах с великанами. Индра сражается с асурами и ракшасами, демонами – похитителями света и дождевой влаги, во главе которых стоит Вритра; Зевс борется с титанами и гигантами, Тор – с иотунами и турсами. Асуры сбивают облака в кучу, чтобы, образовав из них лестницу, скорее взобраться на небо и завладеть царством светлых богов. Индийским асурам, которых разит и гонит в глубокие подземелья могучий Индра, вполне соответствуют греческие титаны, существа подземные, враждебные Зевсу и олимпийским богам. Желая достать до высокого неба и там торжествовать свою победу над олимпийцами, они воздвигали горы на горы (= тучи на тучи); но Зевс бросил всесокрушающие молнии, и великаны пали под обломками скал. Страшно, говорит Гезиодова Теогония, гудели кормилица-земля и бесплодное море, потрясенное небо стонало, и Олимп колебался в своих основаниях от воинских кликов и грозного метания стрел; все было объято пожаром, и наконец титаны были низвергнуты в бездну мрачного тартара, и веселая, светлая жизнь водворилась на земле, т. е. вслед за победою, одержанною над демоническими силами зимних туманов и облаков, наступает весна. Под ударами молний исполины-тучи низвергаются на землю и проникают в ее материнскую утробу дождевыми ливнями. Прогнанные с Олимпа и заключенные в вертепы подземного царства, титаны напоминают собою тех гордых ангелов, которые, по библейскому сказанию, восстали против Творца вселенной и, низринутые им с неба, превратились в злых демонов, обитателей ада: в этом сближении народная фантазия обрела новую опору для своих стародавних мифов. Древнегерманские предания полагают жилища великанов на севере; с понятием же северной стороны предки индоевропейских народов соединяли идеи мрака, зимы и ада. Вражда асов с иотунами и турсами изображена в Эдде яркими красками. Выше мы привели поэтическое сказание о попытке великана овладеть солнцем, луною и Фреею, который, однако, погиб под ударами Тора. Исконный враг демонов и друг людей, Тор очищает вселенную от буйных великанов и установляет на земле мирный труд хлебопашества; его молот дробит исполинам головы, а не будь этого – они давно бы овладели всем пространным светом. Младшая Эдда заставляет громовника состязаться с великаном Грунгниром. Тор является на место битвы в сопровождении Тиальфи; Грунгнир храбро встречает противника, закрываясь каменным щитом. «Плохо ты защищаешься, иотун! – лукаво замечает ему Тиальфи; – ты держишь щит перед собою, но Тор находит на тебя снизу!» Доверчивый великан бросает щит на землю, становится на него – и схватывает обеими руками скалу, как свое воинское оружие. Вдруг блеснула молния и загремел гром – то гневный Тор ринул свой Mjolnir; навстречу молоту великан кидает скалу, но она разлетается надвое: одна половина падает на землю, а другая рушится на голову Тора; бог получает рану, но остается победителем: своим молотом он размозжил великану череп. Песни Эдды рассказывают о похищении великанами Торова молота и пивного котла. Однажды, проснувшись поутру, Тор не нашел при себе убийственного Mjolnir’a. Напрасно он ищет его и пылает яростью! Ни то, ни другое не помогает делу. Тогда он сообщает о своей пропаже хитрому Локи, без которого не обходится ни одно предприятие; требующее изворотливости и лукавства. Тор и Локи идут в палаты прекрасной Фреи и просят у нее пернатой сорочки; Фрея исполняет их просьбу, и Локи облекается в пернатую одежду. Из обители асов он летит в Иотунгейм – страну великанов, и видит: на вершине горы сидит властитель турсов, по имени Трим, вьет золотые привязи своим собакам, чистит и холит своих коней. «Что нового у асов?» – спрашивает великан. «Беда случилась у асов, – отвечает Локи, – не ты ли спрятал молот Тора?» – «Да, я спрятал молот Тора на восемь миль глубины под землю; не достать вам его, разве дадите мне в жены прекрасную Фрею!» Локи приносит ответ Тору, и оба они идут к Фрее; предложение Трима приводит ее в страшный гнев. Собрались все боги и богини и стали обсуждать, как помочь горю. Решено было, что сам Тор оденется невестою в платье и ожерелье Фреи и отправится в Иотунгейм. Опасаясь, что без его молота великаны могут завладеть Асгардом, Тор наряжается в одежды Фреи и покрывает свое лицо фатою; нарядился и Локи прислужницею невесты. Оба сели в повозку, запряженную парою козлов, и пустились в дорогу; от их поезда трещат горы и загорается земля. Трим убирает свое жилище и ждет красавицу. К вечеру приезжает желанная гостья. Начинается свадебный пир; невеста одна съедает целого быка, восемь больших рыб и все закуски и выпивает три бочки меду. Захотел Трим поцеловать невесту, заглянул под покрывало и так испугался ее блестящих, искрометных взоров, что отпрыгнул на другой конец палаты. Локи успокаивает великана: Фрея, по его словам, ничего не ела дорогою и не спала восемь ночей; так желалось ей поскорее прибыть в Иотунгейм. Наступила пора совершить брачный обряд; союз должен быть освящен молотом Тора. Трим велит принести Mjölnir и положить его на колени невесты. Злобно обрадовался Тор, завидя свой молот, схватил его и пошел гулять по головам великанов: что ни удар, то и разбитый череп[451]