Но Рай сдержал обещание.
Не отпустил.
Келл мчался по западному холлу на шум разгорающейся драки.
Рано или поздно настроение во дворце должно было измениться. Ясно, что маги откажутся сидеть сложа руки и смотреть, как гибнет город. Кто-нибудь непременно возьмется за дело.
Он распахнул двери и увидел перед западным входом Гастру. Тот стоял, сжимая обеими руками короткий меч, словно котенок перед стаей волков.
Брост, Лозен и Сар.
Трое турнирных магов – два арнезийца и одна вескийка. Соперники, объединившиеся против общего врага. От Броста и Сар Келл ничего другого и не ожидал – норов у каждого был под стать размерам. Но Лозен, протеже Кисмайры, был тонок и строен, и славился не только расцветающим талантом, но и красотой. В черных волосах позвякивали золотые кольца, и выглядел он как ива между двух дубов. Но под черными глазами темнели синяки, лицо было серым от горя и усталости.
– Прочь с дороги! – рявкнул Брост.
Гастра остался неколебим:
– Я вас не выпущу.
– По чьему приказу? – хрипло осведомился Лозен.
– Королевской стражи. Городской гвардии. Короля.
– Что тут происходит? – Келл шагнул к ним.
– Не лезь не в свое дело, антари, – буркнула Сар, не оборачиваясь. Она была даже выше Броста, ее вескийская фигура заполняла весь зал, к спине была пристегнута пара топоров. В самом первом раунде она уступила Лайле и провела весь остаток турнира, заливая горе вином, но сейчас в ее глазах пылал огонь.
Келл встал у них за спиной, надеясь, что инстинкты заставят бойцов обернуться. Так оно и вышло, и сквозь частокол их рук и ног он увидел, как Гастра тяжело привалился к двери.
Первым Келл обратился к Лозену:
– Этим Кисмайру не вернешь.
Юный волшебник оскорбленно вспыхнул. На лбу выступил пот.
– Ты видел, что с ней сделал этот монстр? – воскликнул он, слегка пошатываясь. – Я должен…
– Ничего ты не должен, – перебил его Келл.
– Но Кисмайра бы…
– Кисмайра попыталась сразиться и проиграла, – хмуро напомнил Келл.
– Можешь сколько угодно прятаться во дворце, – прорычал Брост, – но там наши друзья! Наши семьи!
– Вы своей бравадой им не поможете.
– Вескийцы не привыкли сидеть сложа руки и ждать смерти! – прогудела Сар.
– Правильно, – сказал Келл. – Вы гордо идете прямо ей навстречу.
Она оскалилась.
– Мы не станем трусливо прятаться тут, во дворце!
– Только тут, во дворце, у вас есть шанс остаться в живых.
Воздух вокруг кулаков Броста начал раскаляться.
– Ты нас не удержишь!
– Поверьте, – сказал Келл. – На свете есть много людей, которых я предпочел бы спасти вместо вас. Но волей судьбы именно вам повезло оказаться во дворце, когда пало проклятие.
– А теперь мы нужны нашему городу! – рычал Брост. – Мы – лучшее, что у него осталось!
Келл согнул руку, прижав ладонь к металлическому острию, спрятанному под манжетой. На коже выступила капелька крови.
– Вы – цирковые пони, – бросил он. – Ваше дело – бегать по кругу, и если вы думаете, что способны к боевой магии, то горько ошибаетесь.
– Как ты смеешь… – начал Брост.
– Мастер Келл может свалить вас одной каплей крови, – заявил Гастра у них из-за спин.
Келл с удивлением уставился на юношу.
– Мы слышали, у королевского антари нет зубов, – перебила Сар.
– Мы не хотим тебя ушибить, маленький принц, – усмехнулся Брост.
– Но придется, – закончил Лозен.
– Гастра, – ровным голосом велел Келл, – уйди.
Юноша заколебался. Бросить Келла или ослушаться его? Но в конце концов подчинился. Маги проводили его глазами, и в этот миг Келл нанес первый удар.
В мгновение ока он очутился у них за спинами и прижал руку к наружной двери.
– Ас старо, – сказал он. Замки закрылись, туго щелкнув, по дереву разбежались свежие стальные засовы.
– А теперь, – Келл протянул окровавленную руку ладонью вверх, словно для рукопожатия, – идите в галерею.
Глаза Лозена широко распахнулись, но Брост не мог угомониться, а Сар жаждала битвы. Ни один из них не сдвинулся с места, и Келл вздохнул:
– Имейте в виду, я вас предупреждал.
Все закончилось в считанные мгновения.
Миг – и Брост сидит на полу, прижимая руки к лицу, Лозен привалился к стене, потирая ушибленные ребра, а Сар лежит без чувств, и концы ее светлых кос обгорели дочерна.
Зал пострадал не слишком сильно – Келл постарался направить основную мощь удара на троих непокорных магов.
Внутренние двери распахнулись, на шум сбежались люди – и маги, и дворяне. Всем хотелось посмотреть, что происходит в вестибюле. Трое волшебников лежат на полу, над ними стоит победитель Келл. Картина маслом. Как он и хотел. Побежали шепотки, и Келл почувствовал на себе всю тяжесть их взглядов и слов.
– Сдаетесь? – спросил он у распростертых фигур, не зная в точности, к кому обращается.
Брост тяжело поднялся на ноги, держась за разбитый нос. Горстка фароанцев следила за этим не без удовольствия.
Пара вескийцев подошла помочь Сар. Арнезийцы большей частью переминались позади. От их толпы отделился Джиннар, повелитель ветра с серебристыми волосами. Он подошел к Лозену и помог убитому горем юноше встать.
– Перестань, – молвил он; Келл никогда не слышал у него такого тихого и мягкого голоса. По щекам Лозена безмолвно струились слезы, и Келл понимал: дело тут не в ушибленных ребрах и не в уязвленной гордости.
– Я не успел спасти ее на крыше, – шептал он. – Не успел…
Келл склонился, чтобы вытереть с пола капельку крови, пока она не засохла, и услышал тяжелые шаги короля. Толпа раздалась. Следом за королем шел Гастра.
– Мастер Келл, – прогудел Максим, окинув взглядом сцену. – Буду очень признателен, если вы не разнесете дворец вдребезги. – Но Келл почувствовал в королевских словах одобрение. Лучше сразу показать силу, чем терпеливо демонстрировать слабость.
– Прошу прощения, ваше величество, – склонил голову Келл.
Король повернулся спиной, и вопрос был закрыт. Мятеж подавлен.
В мгновение ока хаос сменился порядком.
Келл не хуже Максима понимал, как важно это именно сейчас, когда город цепляется за последние клочки власти, последние капли силы. Как только вывели и вынесли всех магов и вестибюль опустел, он рухнул в еще дымящееся кресло. Он потушил огонь, поднял глаза и увидел своего бывшего стражника – тот еще стоял рядом, широко раскрыв глаза.
– Не надо меня благодарить, – устало отмахнулся Келл.
– Дело не в этом, – сказал Гастра. – То есть, конечно, я вам, сэр, благодарен, но…
У Келла засосало под ложечкой.
– Что случилось?
– Королева спрашивает о принце.
– Насколько мне известно, это не я, – сказал Келл.
Гастра потупился, поглядел в стену, на потолок, потом набрался храбрости и снова посмотрел на Келла.
– Знаю, сэр, – ответил он. – Но я никак не могу его найти.
Келл давно предчувствовал удар, однако он все равно оказался болезненным.
– Ты обыскал дворец?
– Сверху донизу, сэр.
– Кто-нибудь еще исчез?
Гастра снова поколебался и потом ответил:
– Капитан Эмери.
Келл вполголоса выругался.
«Ты не видел Алукарда?» – спросил Рай, глядя в окно. Узнает ли Келл, если принц заразится? Почувствует ли темную магию в его крови?
– Давно? – спросил Келл, направляясь к покоям принца.
– Не уверен, – ответил Гастра. – С час или немного больше.
– Санкт!
Келл ворвался в покои Рая, схватил со стола золотую фибулу принца и ткнул себя в палец – сильнее, чем было надо. Он надеялся, что Рай, где бы тот ни был, почувствует укол и поймет, что Келл идет за ним.
– Рассказать королю? – спросил Гастра.
– Ты пришел ко мне, – сказал Келл, – потому что сам понимаешь: не надо.
Он опустился на колени, очертил кровью круг и прижал золотую фибулу ладонью к полу.
– Стереги дверь, – приказал он и обратился к рисунку на полу, к скрытой в нем магии: – Ас тасцен Рай.
Дворец растаял, его сменило мгновение тьмы, а затем – комната. Пол под ногами мягко покачивался, и, еще даже не разглядев дощатые стены и круглый иллюминатор, Келл поднял, что он на корабле.
Эти двое лежали на полу, прижавшись друг к другу лбами и переплетя пальцы. Глаза Алукарда была закрыты, но Рай напряженно всматривался в лицо капитана.
В груди у Келла вспыхнул гнев.
– Извините, что помешал, – рявкнул он, – но, по-моему, сейчас не время заниматься лю…
Рай взглядом велел Келлу замолчать. Его янтарные глаза налились кровью, и только сейчас Келл заметил, как бледен капитан, как неподвижен.
На миг ему показалось, что Алукард Эмери мертв.
Потом глаза капитана медленно приоткрылись. Под ними темнели синяки, придавая ему изможденный, болезненный вид. И что-то случилось с кожей. В полумраке каюты были заметны тонкие линии из серебра – не блестящие, как расплавленный металл, а тусклые, как шрамы. Они тянулись по рукам и шее, скатывались по щекам, как слезы, белели на висках. Нити света поблескивали на теле там, где раньше синели вены.
Но в глазах не было проклятия.
Алукард Эмери столкнулся с магией Осарона и остался жив.
И, когда он заговорил, стало ясно: капитан остался таким же невыносимым.
– Мог бы и постучаться, – сказал он, но его голос звучал слабо и хрипло. Келл заметил потемневшее лицо Рая – не от чар, а просто от страха. Что здесь произошло? Насколько близко капитан подошел к смерти?
– Нам нужно идти, – сказал Келл. – Эмери может встать или… – Он внезапно умолк. Глаза, привыкшие к полумраку каюты, что-то увидели.
Фигура, лежавшая на капитанской койке, встала. Черные волосы падали на лицо, будто спросонья, но больше всего напугали Келла ее глаза. В них не темнело проклятие.
В них вообще ничего не было. Они были пусты.
– Аниса! – Алукард попытался встать. Это имя было Келлу знакомо. Оно встречалось в свитках, которые он читал вместе с Раем в королевской библиотеке Марешей.