– Туман настолько далеко распространился?
Гонец покачал головой.
– Нет, сир. Пока что нет. Но я встретил всадника на дороге. Он видел, как в устье Айла входит иностранная флотилия. Десять кораблей. Под зелено-серебряными флагами Веска.
Айзра тихо выругалась.
Рай прикрыл глаза. Как там говорил отец? Говорил, что политика – это танец? Похоже, Веск собирался заставить всех танцевать под свою дудку. Пришло время Раю брать происходящее под контроль. Показать всем, кто тут король.
– Ваше величество? – окликнул его гонец.
Рай открыл глаза.
– Приведите ко мне двух вескийских магов.
Он ждал посетителей в зале карты.
Рай предпочел бы Розовый зал, с его сводчатыми каменными потолками, троном посредине, балдахином над ним… Но там сейчас лежали тела короля и королевы, так что сойдет и помещение поменьше.
Он занял отцовское место за столом, возложив руки на край леса на карте. Наверное, это был обман чувств, но Раю казалось, что он чувствует места, где к карте прикасались пальцы Максима Мареша. Что искусственный лес до сих пор хранит тепло отцовских рук.
Лорд Сол-ин-Ар занял место слева от него, у стены. По обеим бокам его стояли дворяне из его окружения.
Айзра и двое стражников встали справа.
Вескийские маги – двое высоких и крепких мужчин – вошли. Их звали Отто и Рул. Их конвоировала вооруженная стража. По приказу Рая кандалы с волшебников сняли. Он хотел дать им понять, что их не собираются наказывать за преступления их владык.
По крайней мере, пока.
На арене турнира этот Рул по прозвищу «Волк», помнится, яростно завывал по окончании каждого поединка…
А Отто по прозвищу «Медведь» бил себя в грудь.
Теперь они стояли смирно, неподвижные, как колонны. По выражению их лиц Рай видел, что они знали о преступлениях своих соверенов, об убийстве королевы, о самопожертвовании короля.
– Мы соболезнуем вашей утрате, – произнес Рул.
– В самом деле? – переспросил Рай, скрывая свою скорбь под маской презрения.
Келл проводил свою юность в изучении магии, а Рай в это время изучал людей. Учился всему, что имело отношение к его королевству. Узнавал разные подробности о родах вестра и остра, о простолюдинах, о преступности… Потом начал изучать Фаро и Веск. И к тому времени, когда он понял, что живой мир никак не узнать по книгам, его обучение только началось.
В конце концов, знание тоже было разновидностью силы, вариантом могущества. Как было известно Раю, вескийцы более всего уважали гнев и радость, могли признать достойным чувством даже зависть – но никак не скорбь.
Рай широким жестом указал на карту.
– Что вы тут видите?
– Город, сэр, – отозвался Отто.
Рай кивнул на ряд корабликов в устье Айла. Крохотные каменные фигурки под изумрудно-серыми парусами.
– А тут у нас что?
Рул нахмурился, вглядываясь.
– Это флотилия?
– Вескийская флотилия, – пояснил Рай. – Ваши принц и принцесса, перед тем как напасть на моих короля и королеву, отправили весточку в Веск и призвали сюда десять военных кораблей. – Он взглянул на Отто, который закаменел, услышав такие новости – явственно не от чувства вины, но от ужаса. – Неужели ваше королевство так устало от мира? Неужели оно хочет войны?
– Я… я только волшебник, – выговорил Отто. – Я не могу знать, что на уме у моей королевы.
– Но вы знаете свою империю. Или вы к ней не принадлежите? Что у вас самих на уме?
Рай знал, что вескийцы – упрямый и гордый народ, но отнюдь не дураки. Они находят вкус в хорошем сражении, но вовсе не стремятся к войне.
– Мы никогда…
– Возможно, Арнс и послужит полем боя, – вмешался Сол-ин-Ар, – но если Веск начнет войну, Фаро ответит тем же. Скажите только слово, Ваше величество, и я приведу вам стотысячное подкрепление.
Рай покраснел, как мак, а Отто побледнел, как полотно.
– Мы невиновны в произошедшем, – прорычал Рул.
– Мы ничего не знали об их предательском плане, – горячо поддержал его Отто. – Мы не хотим…
– Не хотите? – воскликнул Рай. – А причем тут вообще ваши желания? Или я хочу, чтобы мой народ пострадал? Или я хочу, чтобы мое королевство втянули в войну? Народы вынуждены платить за выборы их немногочисленных владык, и если бы ваши владыки пришли к вам с требованием помощи – неужели вы бы им отказали?
– Но они ничего не просили у нас, – холодно ответил Отто. – При всем моем уважении, Ваше величество, – не король следует за своим народом, но народ следует за королем. Вы правы – многим приходится платить за выбор немногих. Но выбирают правители, а мы – те, кто вынужден расплачиваться за это.
Рай поборол желание вежливо согласиться. Поборол желание взглянуть на Айзру или Сол-ин-Ара в поисках поддержки.
– Вы спросили, что у нас на уме, – продолжал Отто. – Лично у меня на уме моя семья. Что сейчас с ними происходит, что творится у нас дома? Мое сердце там, в моей земле. Меня радуют поединки ради забавы, а не война.
Рай трудно сглотнул и взял с карты один кораблик.
– Вы должны написать два письма, – сообщил он магам. – Один – предводителям флотилии, другой – вашим правителям. Вы расскажите им о хладнокровной измене принца и принцессы. Вы расскажете, что если они немедленно уберут от наших берегов свои войска, мы сочтем действия двух представителей королевской семьи их частными действиями, за которые больше никто не в ответе. Пусть отзовут войска – и избавят свою страну от войны. Но если их корабли приблизятся к городу хотя бы еще на один ярд, пусть они знают, что будут иметь дело не с покойным королем, а с королем вполне живым, и с еще одной союзной нам империей. Если они приблизятся хоть на ярд, подпишут смертный приговор тысячам своих соотечественников.
Пока Рай говорил, голос его сам собой стал звучать ниже и больше походил на голос его отца. Слова звенели, как закаленная сталь.
«Королю не нужно повышать голос, чтобы быть услышанным».
Один из множества уроков короля Максима.
– А как насчет короля теней? – ледяным тоном спросил Рул. – О нем нам тоже следует написать?
Пальцы Рая стиснули каменный кораблик.
– Если ваши корабли войдут в Лондон, слабость моего города станет вашей слабостью. Мой народ продолжит спать, а ваши люди будут гибнуть. Ради них предлагаю вам быть в своих посланиях крайне убедительными. – Он поставил фигурку обратно на карту. – Вы меня поняли? – Этот вопрос прозвучал как приказ.
Отто кивнул, а вслед за ним и Рул.
Когда за ними затворились двери, силы покинули Рая. Плечи его поникли, и он, спотыкаясь, побрел прочь из зала карты.
– Что скажете? – спросил он у своих спутников.
– Вы действовали по-королевски, – сказала Айзра с легким поклоном.
У Рая не было времени, чтобы почувствовать себя польщенным и порадоваться этому.
Колокола святилища умолкли, когда город впал в сон, но здесь, во дворце, часы продолжали отсчитывать время. Сейчас они начали отбивать полный час. Никто не шелохнулся – всем было теперь не до того – но Рай встрепенулся.
Настали четвертые сутки с момента отбытия Келла.
«Четыре дня, Рай. А потом мы вернемся. И тогда можешь сколько угодно лезть на рожон…»
Но на рожон ему пришлось полезть куда как раньше. И снова, и снова – а брата все не было. Он обещал Келлу, что дождется его, но ждать пришлось слишком долго. Осарон вот-вот восстановит силы, это вопрос одного только времени. Вопрос одного только времени, когда он снова обратит свой взор на дворец. На последний оплот города. На крепость, где скрылись все до единого бодрствующие, все серебристые, все жрецы. Где спит Тирен, и пока его сон не нарушен, действуют чары. Если дворец падет – все пойдет прахом.
Да, он обещал Келлу дождаться его, но брат отсутствовал слишком уж долго. Он опаздывал. И Рай теперь не был обязан оставаться здесь, заживо погрести себя рядом с телами родителей.
Он не собирался прятаться от теней. Тени не имеют над ним власти.
У него был выбор. И он этот выбор сделал.
Он сам сразится с королем теней.
И снова, как совсем недавно, глава стражи заступила ему дорогу.
Айзра была ровесницей его отца. Но совсем другого телосложения: Максим был широкоплечим – она стройной, жилистой. И при этом она оставалась самой грозной изо всех женщин, с которыми Раю приходилось встречаться. Суровая, прямая, постоянно держащая руку на рукояти клинка.
– Пропусти меня, – скомандовал Рай, сбрасывая с плеч тяжелый красно-золотой плащ.
– Ваше величество, – сказала стражница. – Я всегда была честна и открыта с вашим отцом – и собираюсь так же вести себя с вами. Так что простите меня за излишнюю вольность. Но сколько еще крови мы должны отдать в жертву этому чудовищу?
– Я готов отдать свою до последней капли, – отозвался Рай, – если этого будет достаточно. А теперь отойди с дороги. Это приказ короля.
Собственные слова обжигали ему горло, но Айзра повиновалась – и отступила в сторону.
Рука Рая легла на дверной засов, когда она снова заговорила. Голос ее был негромким, но очень убедительным.
– Когда эти люди проснутся, – сказала она, – им будет нужен король. Кто возглавит их, если вы погибнете?
Рай обернулся и встретился с ней взглядом.
– Разве ты не слышала? – он отодвинул тяжелый засов. – Я уже мертв.
На «Призраке» имелась всего одна шлюпка – маленькая плоскодонка, прикрепленная возле борта. На шлюпке было одно место для гребца и два весла, то есть она была предназначена для перемещения единственного человека между судами – или между судном и берегом, если корабль почему-то не мог или не хотел причалить.
По шлюпке трудно было сказать, выдержит ли она четверых. Будет ли способна хотя бы доставить их поближе к берегу и не утопить. Но особого выбора у них не было.
Они спустили лодчонку на воду, и Холланд первым спустился в нее – и выровнял суденышко относительно борта «Призрака». Келл перекинул было ногу через борт, Лайла хотела сразу последовать за ним, но тут они заметили, что Алукард замер на палубе корабля, вглядываясь в отдаленную флотилию.