а на голосовое управление. Громко и четко назовите свое имя и произнесите команду „ОТКРЫТЬ ДВЕРЬ“».
Приглядевшись, Дэниел понял, что на самом деле «микрофон» — это металлическая крышка от бутылки с соком, приделанная к маленькой пластмассовой точилке и выкрашенная в черный цвет. Он покачал головой и набрал свой номер. Замок щелкнул, и Дэниел открыл дверь. Как он и ожидал, в коридоре прятался Джо Молинари — он согнулся за перегородкой и следил за входом через стеклянную панель.
— Глупая шутка, Джо, — произнес Дэниел.
Молинари приложил палец к губам и кивнул за перегородку. Через мгновение за дверью появилась Миранда Бэйкер, молодая сотрудница из почтового отдела.
— Смотри, что будет, — прошептал Молинари.
Бэйкер стала набирать свой номер, но потом заметила висящую рядом надпись. Немного помявшись, она произнесла: «Миранда Бэйкер. Открыть дверь». Девушка подергала ручку, но дверь не открылась. У сотрудницы был озадаченный вид. Молинари согнулся пополам от смеха.
— Это не смешно, Джо. Она еще совсем ребенок.
— Подожди, — остановил его товарищ.
Молинари продолжал давиться хохотом, боясь, что Бэйкер услышит его снаружи. Девушка еще раз повторила имя и команду. На глазах у Джо выступили слезы.
— Я ее впущу, — не выдержал Дэниел, но в эту минуту из лифта вышла еще одна сотрудница — Кейт Росс, штатный следователь из конторы «Рид, Бриггс». Она подошла к Миранде, когда та в третий раз повторила свое имя и попыталась открыть дверь. Бросив беглый взгляд на надпись, Кейт содрала ее вместе с пробкой и точилкой.
— Вот черт! — выругался Джо.
Кейт что-то сказала молодой женщине. Они вместе подошли к стеклу и холодно уставились на Джо и Дэниела. Потом Миранда ввела свой код и открыла дверь. Проходя мимо приятелей, она бросила на них разгневанный взгляд.
Кейт Росс, стройная женщина двадцати восьми лет, выглядела очень подтянуто в своих узких джинсах, фиолетовой рубашке и спортивной куртке цвета морской волны. Подойдя к друзьям, она протянула им сорванный листок, пробку и точилку. Смуглая и темноглазая, с короткими кудряшками, Кейт напоминала Дэниелу крепких израильских солдат, которых он видел в вечерних новостях. Она смерила их холодным взглядом, и Эймс порадовался тому, что у нее нет с собой автомата.
— Думаю, это ваше.
Джо сделал невинное лицо. Кейт повернулась к Дэниелу.
— Неужели вам больше нечем заняться? — спросила она сухо.
— Я тут ни при чем, — возразил Дэниел.
Кейт недоверчиво покачала головой. Скомкав бумагу, бросила ее вместе с пробкой и точилкой в мусорное ведро и направилась по коридору.
— Вот зануда, — буркнул Джо, когда женщина ушла достаточно далеко.
Дэниел поспешил за Кейт и догнал ее уже на пороге кабинета, который она делила с другим следователем.
— Я правда ни при чем, — произнес он в открытую дверь.
Кейт оторвалась от своей почты.
— Какое мне дело, чем развлекаются плейбои вроде вас?
Дэниел покраснел.
— Не путайте меня с Джо Молинари. Это он родился с серебряной ложкой во рту. А мне приходится вкалывать не меньше вас. И я тоже не в восторге от шуточек Джо. Я хотел впустить Миранду, но вы сделали это раньше меня.
— Все выглядело по-другому, — возразила Кейт.
— Думайте что хотите, но я сказал правду, — раздраженно бросил Дэниел, развернулся и направился в свой кабинет.
Для важных совещаний в «Рид, Бриггс» был отведен большой зал с деревянными панелями. Торопясь туда, Дэниел едва не наткнулся на Рене Джилкрист.
— Доброе утро, Рене. — Эймс шагнул в сторону.
Рене прошла мимо, но потом обернулась:
— Дэниел?
— Да?
— Мистер Бриггс считает, что вы хорошо поработали над отчетом по делу Фэруезер.
— Правда? А мне он ничего не говорил.
— Это не в его привычках.
Дэниел никогда не слышал от партнеров фирмы, как они относятся к его успехам, — догадывался об этом только по количеству работы, которое ему давали. В последний месяц Эймс был буквально завален делами.
— Спасибо, что сказали.
Рене улыбнулась.
— Вам лучше поторопиться. Заседание вот-вот начнется.
Из широкого окна конференц-зала открывался вид на реку Вилламетту и горы — Худ и Святая Елена. На стене красовалась огромная картина, изображающая Колумбийское ущелье. На великолепном серванте стояли серебряный кофейник, наполненный горячим ароматным кофе, а рядом большое блюдо с круассанами и кексами. Дополняла аппетитную картину тарелка с фруктами.
В дальнем конце большого стола спиной к окну сидел доктор Курт Шредер, вице-президент «Джеллер фармацевтиклз», которого пригласили для дачи показаний. Он молчал, поджав губы, и был явно не в восторге от предстоявшего допроса.
Справа от Шредера разместились Арон Флинн и трое его помощников. С левой стороны пристроился Артур Бриггс, тощий мужчина, почти не выпускающий сигареты изо рта и производящий впечатление законченного неврастеника. Он то и дело взлохмачивал свою черную как сажа шевелюру и зыркал глазами из стороны в сторону, словно боялся, что кто-то вот-вот набросится на него сзади. Бриггс приобрел репутацию одного из самых грозных адвокатов штата, имеющего серьезный вес в политике и влиятельных друзей. Дэниел подозревал, что его шеф — социопат и человеконенавистник, который вместо того, чтобы заняться серийными убийствами, направил всю свою энергию на юриспруденцию.
По левую руку от Бриггса сидел Брок Ньюбауэр, младший партнер фирмы, пепельный блондин с ослепительной улыбкой. Высоким положением в «Рид, Бриггс» он был обязан строительной фирме своего отца, одного из самых крупных клиентов.
Дэниел занял место рядом с Сьюзен Уэбстер. Артур Бриггс бросил на него недовольный взгляд, но промолчал. Сьюзен написала в своем блокноте «Ты опоздал» и пододвинула листок Дэниелу.
— Доброе утро, доктор Шредер, — произнес Арон Флинн с доброжелательной улыбкой.
Дэниел положил на стол тетрадь и приготовился делать заметки.
— Доброе утро, — ответил доктор, не улыбнувшись.
— Для начала расскажите немного о себе.
Шредер откашлялся.
— По профессии я дипломированный врач-педиатр, а по должности первый вице-президент и главный консультант «Джеллер фармацевтиклз».
— Пожалуйста, расскажите более подробно о вашем образовании.
— Я окончил университет Ли по специальности «Биология и химия». Медицинский диплом получил на факультете здравоохранения в университете штата Орегон.
— Что вы делали по окончании учебы?
— Проходил практику при государственном университете Нью-Йорка… в больнице Кингскаунти в Бруклине. Позже был стажером в детской городской больнице Филадельфии.
— А потом?
— Несколько лет занимался частной практикой в Орегоне, пока не устроился в «Джеллер фармацевтиклз».
— В это время «Джеллер» уже выпускала детские лекарства?
— Да.
— Расскажите о вашей работе в фирме.
— Я начал с отдела клинических исследований и перспективных разработок, потом получил несколько повышений и стал сначала младшим, а затем первым вице-президентом. Последние восемь лет отвечаю за разработку и продвижение новых препаратов.
— В том числе инсуфорта?
— Да.
— Спасибо. А теперь, доктор Шредер, я хотел бы обсудить проблему создания и маркетинга новых лекарств в вашей фирме, чтобы, образно говоря, шаг за шагом пройти весь этот процесс и составить ясную картину о том, как препараты оказываются на рынке. Если я правильно понимаю, все начинается с поиска веществ, имеющих фармакологическую ценность, не так ли?
— Верно.
— А потом вы проводите предварительные исследования и тесты, исключающие испытания на людях?
— Да.
— Значит, вы используете животных.
— Не обязательно. Вместо животных можно работать с живыми клетками или тканями. Или с компьютерными моделями.
— Допустим. Но в любом случае вы проводите доклинические опыты, чтобы убедиться в безопасности и эффективности нового лекарства?
— Да.
— И результаты этих опытов отправляете в УКМ, то есть в управление по контролю за медикаментами, чтобы пройти проверку на допустимость клинических испытаний, сокращенно ДКИ?
— Да.
— В чем смысл ДКИ?
— Это запрос на отмену ограничений для компаний и врачей, чтобы избежать применения в клинических условиях веществ, не одобренных УКМ. Если УКМ подтверждает ДКИ, компания получает право опробовать новый препарат на людях.
— Очевидно, будучи главным медицинским консультантом «Джеллер», вы должны были ознакомиться с результатами клинических и доклинических испытаний, проводившихся для оценки безопасности и эффективности инсуфорта?
— Конечно, я всегда получаю данные исследований.
Флинн улыбнулся Шредеру:
— Это значит «да»?
— Возражаю, — вмешался Бриггс, в первый раз подавший голос. — Доктор Шредер не утверждал, что он читал результаты всех проводившихся опытов.
— Справедливо, — кивнул Шредер.
— Но ваша компания проводила доклинические испытания на грызунах?
— Да.
— И вы получали эти данные?
— Да.
— Кроме того, ставились опыты на приматах, точнее, на беременных обезьянах?
— Да.
— И эти данные вы тоже получали?
— Да.
— А как насчет апробации на людях?
— Мы проводили предварительные тесты.
— И знали об их результатах?
— Да.
— Скажите, доктор Шредер, во время клинических или доклинических испытаний инсуфорта были получены какие-либо свидетельства о том, что этот препарат может вызывать врожденные дефекты?
— Нет, сэр. Таких свидетельств не было.
Флинн взглянул на него с удивлением:
— Ни одного?
— Ни одного.
Стряпчий повернулся к сидящей рядом молодой женщине. Она протянула ему какой-то листок. Флинн некоторое время изучал документ, потом снова посмотрел на доктора Шредера.
— А как же опыты доктора Кайданова? — спросил он.
Шредер озадаченно молчал.
— У вас есть ученый, которого зовут Сергей Кайданов?