— А у вас здесь только белые работают?
Делса посмотрел на Джерома, поднявшегося с кресла:
— В нашем отряде восемь человек. Пять чернокожих и трое белых. Кстати, трое из восьми — женщины. Но сейчас у нас нехватка сотрудников.
— А вы — начальник?
— Исполняю обязанности и еще веду несколько дел. А начальника призвали в армию. Его направили в Ирак.
Он всегда отвечал на вопросы спокойным, ровным голосом, и у Джерома родилось чувство, что с ним можно разговаривать. Наверное, он итальянец, решил Джером, у него темные, печальные глаза и темные волосы, которые он, по-видимому, расчесывает пальцами. Интересно, что он с ними делает — выпрямляет и убирает назад, а потом расчесывает, и они начинают блестеть. Да и синяя рубашка с галстуком у него тоже ничего, если в полиции принято так одеваться. Он показался Джерому довольно стройным и даже поджарым, но в свое время вполне мог быть атлетом. «Может, он и сейчас бегает, поддерживает форму, — совсем как мы в тюремном дворе».
Джером огляделся по сторонам, неуверенно прошаркал по кабинету и остановился. Раз никто не орет, чтобы он сидел и не двигался, можно походить и поглазеть на бумажный хлам на столах.
Папки, файлы, свидетельские показания, показания потерпевших, отчеты с мест преступлений, результаты судебно-медицинской экспертизы, рентгеновские снимки огнестрельных ранений, — шесть из них в затылок и, господи боже, проникающее ранение в щеку. Снятые на «полароид» фотографии трупа женщины в приличном костюме. Телефоны, компьютеры, всевозможные канцелярские принадлежности, снимки преступников и кофейные чашки. С одной стороны комнаты четыре стола — два составлены вместе и три на другой стороне. За одним из них сидел Делса — лицом к проходу и открытой двери. Она вела в еще одну комнатушку, выкрашенную в розовый цвет.
Зачем им тут розовая комната?
И почему они держат в аквариуме на стеллаже эту рыбу с уродливыми, толстыми губами? Рыба смотрела на него.
На стене кабинета висел плакат с забавным, цветочным бордюром. Джером подошел поближе и прочел.
«Мы слишком часто упускаем из виду простые житейские радости. Запомните! Если кто-нибудь вас обижает и вы хмуритесь, работают 42 лицевых мускула. Но требуется всего четыре мускула, чтобы поднять руку и надавать по физиономии обидчику».
— Джером? — обратился к нему Делса. — Как по-твоему, что случилось с пушкой?
Он проследил за Джеромом в его красно-зеленой куртке под «Томми Хилфигер» и черных, широких брюках, подметавших пол. Тот повернулся и вновь приблизился к креслу, рядом со столом.
— О какой пушке вы говорите? — переспросил Джером, садясь.
— О револьвере Тайрелла, из которого был убит человек.
— Откуда мне знать?
Джером снова крутанулся в кресле взад-вперед, но в этот раз нарочито медленно.
— Ты сказал, он достал девятизарядник.
— Я мог ошибиться.
— Джером, мое терпение не безгранично. Клянусь, тебе не придется давать показания в суде под присягой. И все, сказанное тобой, останется в этом кабинете.
— У него была «беретта» с магазином на пятнадцать патронов.
— Твою девушку зовут Нэшел Пирсон?
— Да, верно.
— И у нее есть сводный брат Реджи Бэнкс?
Джером замялся.
— Угу…
— Реджи работает в закусочной «Мак-авеню» вместе с Тайреллом? Он твой кореш?
— Как вы узнали?
— Я объехал квартал и побеседовал с людьми. Кто такой Джером Джуван Джексон, о котором я столько слышал? Клево одевается, у него классная тачка. Одна девушка, сидевшая перед своим домом, откликнулась: «О, вы имеете в виду Три-Джи? Да он живет на соседней улице, в доме с решетками на окнах. Поставил, чтобы всякие подонки не стреляли».
— Да нет, решетки были, еще когда я туда въехал.
— Ты живешь там бесплатно, — продолжил Делса. — Платишь только за свет и воду. Квартира принадлежит твоему дяде.
— Вы и об этом узнали? Но как? У нас с ним разные фамилии.
— Повторяю, я переговорил с людьми. И многие из них хотят нам помочь, Джером. Я хочу сказать, обычные люди, а не платные информаторы. Никто не желает взрыва или обстрела у себя в квартале. Никто не хочет, чтобы рядом торговали наркотой. Твои соседи не желают пальбы по ночам. Не хотят, чтобы во время бандитских разборок убивали невинных детей. И облавы им надоели. Тебе известно, сколько раз гангстеры попадали не в тот дом? Где ты видел, чтобы подонки перепроверяли адрес? Да и полицейские облавы всем надоели. И вот если тебе вновь грозит такая опасность, как бы ты поступил?
— Смылся бы оттуда, — усмехнулся Джером. — Расскажите мне что-нибудь об этих платных информаторах. Много они получают?
— Все зависит от качества их информации. К нам постоянно стекаются разные сведения, и мы с ходу улавливаем намеки. Например, у одного парня серьезные проблемы, он хочет расквитаться с противником и сдает его нам. Сообщает, что тот преступник. А другой парень пишет из тюрьмы: «Выпустите меня отсюда, и я сдам вам типа, застрелившего Бобо»… У нас таких заявлений — как грязи. Плата за информацию поступает из Бюро профилактики правонарушений. Речь, конечно, идет о нужной нам информации.
— Я хочу знать лишь одно, — повторил Джером. — Много ли за это платят?
— Информаторам предлагается вознаграждение, скажу прямо, большие деньги. Мне известно, что один ТО опознал парня, который изнасиловал несовершеннолетнюю девочку. Он получил за это десять тысяч. Бюро платит за информацию, ведущую к аресту.
— Правда? — встрепенулся Джером. — А что такое ТО?
— Тайный осведомитель, и когда я говорю «тайный», то имею в виду, что мы не вправе называть имя ТО даже в суде.
— А мне заплатят, если я сдам Тайрелла?
— Здесь иной случай, поскольку у нас уже есть несколько свидетелей и ты не намерен выступать в суде. Но мы ведем и другие дела, Джером. Ты мог бы помочь нам их раскрыть. Вот, например, одно из них. Троих мексиканцев убили выстрелами в затылок, а одного распилили на несколько кусков.
— Вот класс! — то ли ужаснулся, то ли восхитился Джером.
— Не любишь мексиканцев?
— А чего их любить? Верно говорят, эти ублюдки сами кого угодно распилят и пристрелят при первой возможности.
— Мы ищем парня по имени Орландо, — пояснил Делса. — И думаем, что ты мог бы поделиться с нами кое-какой информацией.
— Кажется, я о нем что-то слышал.
— Он живет неподалеку от Мичиган-авеню, за старым парком.
— Ага, Орландо, — повторил Джером и кивнул.
— Я также упоминал о сводном брате Нэшел Реджи Бэнксе. До нас дошло, что именно он дал оружие Тайреллу.
Делса ждал.
— Ага…
— И тебе может быть кое-что об этом известно.
— Но вы узнали о пушке не от Нэшел.
— Нет. Другой детектив пообщался с девушкой, знакомой с Реджи. У меня сейчас нет под рукой ее показаний, но они занесены в дело.
— Она сказала, что я был вместе с ним?
— Не знаю, но если ты готов мне что-либо сообщить, то это и будет секретная информация, о которой мы с тобой говорили.
— Дайте мне подумать, — попросил Джером.
— У тебя в запасе десять минут, — предупредил Делса. Он достал из ящика стола пачку «Ньюпорта» и предложил сигарету своему ТО.
— А я думал, что в полиции не курят, — удивился Джером.
— Не курят только задержанные, — пошутил Делса.
5
Когда они сели на заднее сиденье машины, которая ждала их у подъезда, тот малый повернулся и окинул их нетерпеливым, даже каким-то безумным взглядом. Он с упреком спросил Хлою:
— Ну, почему мне никто не сказал? Как такое могло случиться?
Словно она была во все виновата.
— О чем ты? — удивилась Хлоя.
Монтес промолчал. Водитель он был лихой: то и дело перестраивался из одной полосы на другую и одновременно звонил по мобильнику.
— Да будешь ты следить за дорогой или нет? — не выдержала Хлоя.
Когда на его звонок никто не ответил, он выругался и швырнул мобильник на сиденье рядом с ним.
В полутьме за его спиной Келли наклонилась к Хлое и скептически осведомилась:
— По-твоему, он классный?
— Монтес? — громко переспросила Хлоя. — А чем он плох?
Келли заметила, как он посмотрел в зеркало заднего вида, и быстро сказала:
— Не бери в голову.
Больше Монтес не проронил ни слова, но продолжал глядеть на них в зеркало.
Они подъехали к дому. В окнах серого каменного особняка, окаймленного рядами кустарников, ярко горел свет. Монтес притормозил на подъездной аллее и поинтересовался у Хлои, долго ли она здесь пробудет.
— Все зависит от Тони, — ответила Хлоя. — Ты же знаешь.
— Попробуйте сегодня уложиться побыстрее, — проговорил Монтес.
Когда они вошли в дом, Хлоя провела Келли через холл в гостиную и представила ее мистеру Парадизо. Старик сидел в своем кресле, привычном месте любовных игр, — и смотрел телевизор, щелкая пультом.
— Итак, вы Келли, — произнес он и улыбнулся, но с места не встал.
Келли пришлось нагнуться и поцеловать его в щеку. Ее передернуло, когда старик сунул руку, покрытую старческими пятнами, под куртку и ощупал левую грудь под шерстяным свитером. Когда она выпрямилась, он спросил:
— Зачем ты надела этот свитер?
— Я простудилась, — пояснила Келли. — Зато у меня свитер Мичиганского университета. — Она улыбнулась ему чарующей улыбкой и добавила: — Так что все пройдет как надо.
Хлоя прыгнула старику на колени и поцеловала его в губы, он облапил ее и проговорил:
— Вот они, мои маленькие развлекушки!
— Если будешь хорошим мальчиком, — обратилась к нему Хлоя, — я позволю тебе нарисовать на мне букву «М». — Она вынула из жакета синий маркер и подала ему.
— Хочешь?
«Меня сейчас вырвет», — подумала Келли.
Она ощущала, что Монтес тут, рядом, хотя он ни словом не обмолвился со стариком. В гостиной появился домоправитель Ллойд, выслушал их распоряжения по поводу напитков и удалился. Монтес последовал за ним, но через несколько минут вернулся, откупорил бутылку водки «Христиания», налил старику и поставил бутылку в ведерко со льдом. Оно стояло на столе, придвинутом к креслу. После он принялся беспокойно бродить по комнате и холлу. Ему явно не удавалось с собой совладать. Келли пронаблюдала, как он вышел через холл в фойе и остановился у двойных дверей парадного, темного дерева со стеклянными бледно-розовыми панелями.